13

Лето началось дождями. В один ненастный день я пожаловался Пастухову, что начинаю пробуксовывать на допросах. Видимо, выяснил уже все, что надо. Не пора ли нам всем закрывать это дело?

Александр Петрович на меня по-смо-тре-ел. Потом сочувственно покивал:

— Понимаю. Утомили добра молодца протоколы… Но все же дело рано закрывать. Мы еще не все их связи выявили.

Да ведь связей оказалось немного. И Дуденец, и Сверчевский, уличенные друг другом, признались, что врали, расписывая в отчетах многочисленность «созданных ими групп». Врали, чтобы набить цену и поставить себя выше другого. А тут еще посыпались ответы из Железогорска и других мест, где по нашим запросам проверяли адресатов, обозначенных в записных книжках «интеллектуалов». Читая, перелистывая официальные бланки, Москвин ругался: «Вот стервецы, сколько людей от дела оторвали!» А Сан Саныч мрачно острил: «Скажи спасибо, что они еще не додумались телефонные справочники переписать».

Я пожал плечами. Связи мы выявили. Те люди преступников не поддержали — выходит, зараза к ним не прилипла, мы к ним претензий не имеем. Нет, имеем, возразил Пастухов, ведь кое-кто из тех знакомцев, которые получали материалы «Легиона», отчетливо расчуял их антисоветский душок. И прекрасно сообразил, что к чему, понял, что совершается преступление. Однако не помог его раскрыть. И когда этих отмолчавшихся получателей антисоветской литературы вызовут для объяснений, тут-то они почувствуют и неотвратимость ответа за преступление, и свою вину перед законом. Это ощущение будет очень полезным для их воспитания. Ради этого мы их всех и разыскиваем. И чтобы никого не пропустить, надо еще поработать с подследственными. Да не забывать при этом главную задачу — доказывая тяжесть преступления, объективно вычислить долю вины каждого, чтобы на судебные весы ни крошки лишней не попало.

— Вот, к примеру, Дуденец на последнем допросе заявил, что считает Белесова одним из создателей «Легиона», поскольку тот принимал участие в «Третьей конференции». Что скажете, товарищ лейтенант? Будет ли ваш подследственный выглядеть перед судом просто членом антисоветской группы, втянутым туда после ее образования, или одним из ее организаторов — это, как говорится, две большие разницы…

Ох и врет Дуденец! Мне Белесов рассказал, как проходила пресловутая «Третья конференция». В августе прошлого года прикатил Дуденец в Макаровку. Сверчевский решил, что в целях конспирации дружок поживет у Белесова. Переночевали, ни о чем «таком» не говорили (понятно, не будет же Дуденец раскрываться при первой встрече). Утром собрались у Вячеслава. По его просьбе гость принялся излагать свои взгляды на «грядущую революцию». Заметив, что Сверчевский морщится, Белесов начал вставлять язвительные реплики (явно подхалимствуя перед хозяином). Гость обиделся. Хозяин тут же удалил зарвавшегося подчиненного (знай свой шесток!). И уж после отъезда Дуденца Вячеслав объявил Белесову, что, оказывается, без него провели «конференцию»…

— Вы уверены, что все так и было? — спросил Пастухов. — Чтобы вам точнее оценивать показания Белесова, обратите еще внимание на то, как он на первых допросах сообщает, что является членом «Легиона» с декабря прошлого года, затем уточняет, что — с ноября, а письма, которые изъяли у Дуденца, написаны Белесовым, и в письмах этих обсуждаются планы подпольной деятельности, и датируется первое письмо позапрошлым декабрем… Как это совместить?

Я молчал. Нет у меня пока ответа. Но я этот ответ найду.