Фашизм и европеизм

Фашистская идеология активно использовала европеистские теории и лозунги. Зародившись в Италии еще в годы первой мировой войны, фашизм, казалось, прежде всего концентрировал внимание на националистических целях. Но очень скоро итальянские фашисты взяли на вооружение и универсалистские доктрины, обратившись в том числе к посылкам европеистов.

Европеизм сторонников Муссолини был скорее идеологическим лозунгом, нежели политической практикой, ибо итальянские фашисты не могли ставить вопрос об объединении Европы под своим господством. В 1927 г. Муссолини заявлял, что “в Европе имеются те, кто поднимается, и те, кто опускается. Среди тех, кто поднимается до европейского горизонта, — итальянцы”. Речь шла о надеждах на то, что фашистские идеи получат распространение по всей Европе, и тогда Италия и Рим станут центром нового, т. е. фашистского движения. “Во Франции, в Англии, в Германии уже брошены семена фашизма, имеются там свои фашисты. Итальянское слово приобретает сегодня международное звучание, наполняет собой души”.

Попытки придать национализму итальянского фашизма универсалистские черты и обусловили обращение Муссолини и его сподвижников к европеистским идеям. Но итальянские фашисты не ограничились лишь идеологическими доктринами. Они предприняли попытку объединить фашистов на европейской основе. Гравелли, один из руководителей фашистского движения, основал журнал под названием “Анти-Европа”. Смысл этого названия состоял в противопоставлении нового фашистского движения старой либеральной Европе. Гравелли писал, что итальянские фашисты “спешат дать реальное единство Европе”, “Европе, руководимой Римом”. Советский исследователь Б.Р. Лопухов в свое время проанализировал взгляды и деятельность Гравелли, показав истинную сущность его европеизма.

В 1932 г. в Риме был созван международный конгресс под эгидой итальянских фашистов. По замыслам его организаторов, он был призван, с одной стороны, противостоять бриановским планам пан-Европы, а с другой — стать попыткой объединения общественных кругов Европы на фашистской основе, разумеется, в итальянском варианте. В этом конгрессе приняли участие приверженцы фашизма из разных стран, в том числе и из Германии, которую представляли Геринг, Розенберг, Шахт и др.

Но в середине 30-х годов Италия уже явно отходила на второй план в фашистском движении. Поэтому и известное соглашение “Рим-Берлин” 1936 г., о котором Муссолини говорил как об “оси”, вокруг которой будут группироваться другие европейские страны, явилось для Италии, скорее, констатацией того, что Германия выдвигалась на первые роли, в то время как Италия лишь подыгрывала своему могущественному союзнику. Соответственно были отодвинуты в тень и попытки реанимировать европейские идеи на платформе итальянского фашизма.

Аншлюс Австрии, а затем и захват Чехословакии были лишь прелюдией к более широкой экспансии. В 1939 г. Германия нападением на

Польшу развязала вторую мировую войну. Фашистские лидеры не скрывали своих глобалистских претензий, и в начале их мало интересовали европейские идеи и теории. Поэтому до 1941 г. в лексиконе гитлеровских фашистов почти не фигурировало обращение к каким-либо теориям и проектам объединения Европы.

Ситуация изменилась после нападения Германии на СССР. На волне первоначальных успехов на восточном фронте начали активно обсуждаться различные планы “унификации” Европы. Сначала гитлеровцы считали, что все покоренные страны и народы легко “адаптируются” под германским господством. Но сопротивление и партизанская борьба на временно оккупированных территориях СССР, рост движения Сопротивления в Западной и Центральной Европе заставили гитлеровцев обратиться к различным планам “экономического” и “политического” “освоения” захваченных земель[502]. В меморандуме об основных результатах дискуссии по вопросам экономической политики и организации экономического порядка в оккупированных восточных областях от 8 ноября 1941 г. подробно разбирались формы и способы германизации Востока. Об этом же шла речь и на многих других заседаниях в различных организациях “третьего рейха”.

В июне 1943 г. Оберлендер, гауптман II отдела абвера, провел “исследование” на тему “Союз или эксплуатация”, в котором писал: “Что объединяет Европу? Маленькая Европа без освобожденных восточных территорий в борьбе больших жизненных пространств земли играет роль полуострова, политические потенции которого соответствуют возможностям античной Греции в рамках Римского мира.

Освобожденные восточные территории еще не сделали выбор между принадлежностью к Европе или СССР. Обращение их к Европе и, как следствие этого, значительное усиление этого континента возможно лишь путем свободного выбора подданства освобожденными народами. Этот выбор можно назвать также доверием Германии.

Война на Востоке не может быть выиграна чисто военными методами. Последние должны быть дополнены и поддержаны политическими мероприятиями”.

Появление этого “исследования” было вызвано в первую очередь коренным переломом в ходе второй мировой войны, явившимся результатом крупных поражений германского вермахта на Восточном фронте, прежде всего разгрома фашистских армий под Сталинградом. Именно это обстоятельство заставило гитлеровское руководство искать “новые” формы “освоения” оккупированных территорий.

Прежние проекты создания европейского экономического порядка, основанного на принципах колониальной зависимости, теперь несколько модифицируются. Так, один из руководителей МИДа фашистской Германии еще 22 сентября 1942 г. писал: “Следует избегать до поры до времени любой конкретизации целей нового порядка и существа новой организации Европы”. В аналогичном духе выдержан циркуляр от 3 декабря 1942 г. министерства по оккупированным восточным территориям, в котором настоятельно рекомендовалось избегать в официальных документах таких терминов, как “колониальная политика”, “немецкие поселения”, “отчуждение земли” и т. д. Близка по содержанию к этим двум документам и секретная директива Геббельса от 15 февраля 1943 г., предназначенная рейхслейтерам, гаулейтерам и гаупропагандалейтерам, в которой говорится об обращении с европейскими народами, включая народы Восточной Европы.

Идеологи германского фашизма стали предпринимать отчаянные попытки модифицировать свои стратегические и тактические концепции, стремясь найти новые средства для закрепления влияния на оккупированных территориях. В конце 1942 — начале 1943 г. в германском МИДе были разработаны новые “предложения по России”, в которых излагалась несколько модифицированная “методика” борьбы в СССР, а летом 1943 г. создан проект “Соединенных Штатов Европы”. В сентябре 1943 г. в одном из документов этого ведомства утверждается, что “развитие событий требует новых решений” в области внешней политики Германии.

В другом документе, созданном в эти же дни в германском МИДе, рекомендуется принятие более гибких политических мер, к тому же выходящих за рамки чисто декларативных. В частности, говорится о том, что борьба против СССР “является важнейшей целью объединенной Европы”, и поэтому “антикоминтерновский пакт должен быть распространен на всех членов европейского союза государств”. Был составлен даже проект “Европейской хартии”, в котором заявлялось, что “ни один народ Европы, малый или большой, не в состоянии в одиночку должным образом защитить свою свободу, независимость и производительные силы. Это возможно лишь в рамках Европейского сообщества”.

Все эти документы показывают, что отдельные представители гитлеровского фашизма, терпящего поражение на советско-германском фронте и находящегося перед лицом усиливающегося движения Сопротивления народов Европы, пытались использовать европеистские теории и проекты. Речь шла о нацистском варианте “унификации” Европы, в котором лозунги европеистов прежних лет наполнялись новым содержанием, отражавшим цели и намерения гитлеровского фашизма.

Любопытно, что фашизм активно эксплуатировал старые идеи об устранении СССР из европейского объединения. “Новые” гитлеровские планы ставили своей целью усилить борьбу с Советским Союзом в изменившихся условиях. Как показывают документы, попытки установить связи с западными державами во имя борьбы с “большевизмом” разделялись и многими участниками заговора против Гитлера в июле

1944 г. Еще осенью 1943 г. Л. Бек и К. Герделер, входившие в число руководителей будущего заговора, представили докладную записку, в которой говорилось, что “Европе необходима гарантированная защита от русской сверхдержавы” и что обезопасить себя в настоящее время Европа может лишь с помощью Англии и Германии[503].