Европейские идеи движения сопротивления

Европейские идеи звучали и в европейском движении Сопротивления в годы второй мировой войны. Прежде всего они противопоставлялись гитлеровской программе “нового мирового порядка”, служили неким объединяющим началом для участников антифашистского Сопротивления. Одновременно в европейских идеях Сопротивления явственно ощущалась ностальгия по прошлому, по упущенным возможностям в европейском строительстве.

И, наконец, приверженцы европеизма в рядах Сопротивления пытались наметить контуры будущей послевоенной Европы. Не случайно распространение европейских идей приходится на 1943 г., т. е. на период, когда стало очевидным приближение разгрома фашизма. Как правило, европейские идеи выдвигали представители умеренно-либеральных буржуазных кругов, в то время как коммунисты, являвшиеся значительной силой в движении Сопротивления, относились к подобным идеям и проектам довольно прохладно.

Вместе с тем нельзя не видеть, что обращение к общеевропейским интересам отражало тенденцию скоординировать действия патриотов в разных частях Европы — в Италии и Франции, в Польше и Югославии, в Чехословакии и Греции, в Норвегии и других странах. В этом смысле можно говорить о движении Сопротивления как об общеевропейском феномене. Органической частью борьбы народов против фашизма была борьба на оккупированных территориях Советского Союза, а также и борьба немецких антифашистов внутри “третьего рейха”. Общность целей, желание ускорить победу над фашизмом объединяли людей во всех частях Европы. Известный итальянский историк Л. Вальяни писал в связи с этим: “Сопротивление в каждой стране отличалось своим составом, мотивами и ритмом борьбы, а также социальными и политическими целями. В то же время Сопротивление вдохновлялось желанием увидеть на руинах нацизма сотрудничество народов и универсальное братство”.

Но в “подпольной” Европе развивался европеизм и иного содержания, непосредственно связанный с проблемой будущего, послевоенного устройства Европы. Импульс этому европеизму был дан в Италии. Альтиеро Спинелли и Эрнесто Росси, деятели итальянского Сопротивления, по приговору фашистского суда отбывали наказание на острове Вентотене. Именно там ими был написан “Манифест за создание Соединенных Штатов Европы”, названный впоследствии “Манифестом Вентотене”. Итальянский историк М. Феррара писал, что этот манифест “нес на себе печать некоторых рисорджиментских вдохновений и прежде всего мадзиниевского идеала Соединенных Штатов Европы”.

Выступая в 1983 г. на международной конференции “Сопротивление и Европа”, Спинелли раскрыл свое понимание европейского единства, обращаясь именно к событиям периода второй мировой войны[504]. Сравнивая географическую карту Европы кануна второй мировой войны с картой 1914 г., Спинелли подчеркивал, что “идея государства-нации осуществилась почти во всей Европе, за исключением Швейцарии, существующей как маленькое, но многонациональное федеральное государство”. Отмечая положительный момент создания государств-наций, ставших “важным инструментом гражданского прогресса, так как национальное единство способствовало интеграции, а затем экономической, культурной, социальной и политической солидарности членов нации”, автор отмечает наличие в суверенитете нации “взрывоопасных элементов”, которые он усматривает во всех без исключения государствах, независимо от их социального устройства, и заключающихся, по его мнению, в “абсолютной ценности” интереса нации, ради которого “граждане должны были быть готовы на любую жертву, вплоть до смерти. Ради утверждения приоритета своего национального интереса над интересами других стран оправдывалось применение силы против других”[505].

Движение Сопротивления в европейских странах Спинелли рассматривает как свидетельство и подтверждение правильности федералистских устремлений, зародившихся в конце первой мировой войны и в межвоенный период. Эти идеи тогда развивали в Италии Эйнауди, Нитти и Росселли. Замечая, что идея Соединенных Штатов Европы имеет глубокие исторические корни, он утверждает, что во время второй мировой войны эта идея приобрела новое качество как осознание “необходимости выхода из идеологической тюрьмы суверенного национального государства”. В столкновении интересов государств и Европы в целом автор отдавал предпочтение общеевропейским интересам. Он обвинял отдельные народы и страны в национализме и эгоизме, идеализировал наднациональные европейские органы.

Но острые дискуссии сторонников подрыва европейской государственности с так называемыми “националистами” в Западной Европе — дело послевоенного будущего, а пока, в 1943 г., в разгар войны, “Манифест Вентотене” демонстрировал определенный этап в развитии европейских федералистских идей.

Работая над “Манифестом Вентотене”, Спинелли и Росси широко использовали идеи Б. Кроче, который еще в предвоенные годы писал: “Уже во всех частях Европы происходит зарождение нового сознания, новой национальности (ибо… нации не даны природой, а есть состояние сознания и исторические формации). И как семьдесят лет назад гражданин старого Неаполитанского королевства или подданный субальпийского государства, пьемонтец, сделались итальянцами, не уничтожая своего прошлого бытия, но вознося его и растворяя в новом бытии, так французы, немцы, итальянцы и все прочие возвысятся до европейцев и мысли их будут направлены к Европе, и сердца их будут биться для нее, как раньше бились для меньших отечеств, которые также не будут забыты”.

В годы второй мировой войны идею Соединенных Штатов Европы выдвигал и итальянский деятель Л. Эйнауди, находившийся в изгнании в Швейцарии и написавший там серию статей под общим названием “Соединенные Штаты Европы”, в которых предлагал взять за образец будущей организации Европы федеральную структуру Швейцарии.

В 1943 г. итальянец Э. Коломбо и группа французов основали “Европейское движение федералистов”. В августе 1943 г. в Милане состоялся специальный конвент, на котором Спинелли, Росси и другие выдвинули проект европейской федерации, предусматривавший установление европейского гражданства и другие меры. В 1944 г. в Женеве проходила специальная конференция, которая приняла “Манифест европейского Сопротивления”. В нем говорилось о необходимости покончить с анархией в Европе, происходящей от существования на континенте 30 суверенных государств, и создать Федеральный союз европейских народов. В конференции участвовали представители девяти стран, в том числе и представитель Германии К. Герделер, который выдвигал идеи европейской федерации с участием Германии и западных стран и направленной против “большевистской угрозы”.

“Только Федеральный союз, — говорилось в манифесте, принятом на конференции в Женеве, — дал бы возможность германскому народу участвовать в европейской жизни без того, чтобы угрожать другим народам. Только Федеральный союз дал бы возможность разрешить проблемы границ в районах со смешанным населением, которые перестали бы, наконец, быть объектом безумных националистических вожделений и превратились бы в проблемы простого территориального разграничения сугубо административной компетенции. Только Федеральный союз позволил бы сохранить демократические институты таким образом, чтобы страны, не достигшие еще определенной степени политической зрелости, не смогли поставить их под угрозу. Только Федеральный союз позволил бы осуществить экономическую реконструкцию континента, упразднив национальные монополии и автаркии. Только Федеральный союз дал бы логическое и естественное решение проблем выхода к морю для стран, расположенных в глубине континента, рационального использования рек, которые пересекают сразу несколько стран, контроля над проливами и многих других проблем, которые осложнили международные отношения в Европе в последние годы”[506].

Как отмечал на упоминавшейся выше конференции 1983 г. известный итальянский политический деятель Э. Коломбо, “католики, социалисты, коммунисты и группы либералов-демократов, каждые в соответствии со своей идеологией и программой, имели и свою определенную идею Европы, идею, отражавшую различия и особенности, свойственные каждой партии и движению, их историческим традициям и особенностям развития”. Европеизм движения Сопротивления становился как бы прелюдией к начавшимся вскоре после окончания второй мировой войны острым дискуссиям различных социальных и политических сил вокруг европейского будущего.