2. Реставрация Мэйдзи и «миссия Ивакуры»

В 1867 году скончался император Комэй, на престол 3 февраля 1867 года взошел пятнадцатилетний сын почившего микадо Муцухито. Став первым из японских императоров, который получил свое «посмертное имя», традиционно использовавшееся для обозначения эпохи правления того или иного японского правителя, сразу по восшествии на престол. Имя было Мэйдзи, что означает «Просвещенное правление». И, в общем-то, таковым это правление и стало. Сразу по восшествии на престол Муцухито взял курс на всестороннюю модернизацию страны по западным образцам, при этом стараясь не вступать в неравноправные и ущербные для Японии договоренности с западными державами.

Уже 6 апреля 1868 года император в рамках торжественного заявления огласил основные пункты своей дальнейшей программы, которой и придерживался во время всего своего правления. Они стали известны, как «Клятва Пяти пунктов»:

«1. Будет создано широкое собрание, и все государственные дела будут решаться в соответствии с общественным мнением.

2. Все люди, как правители, так и управляемые, должны единодушно посвятить себя преуспеянию нации.

3. Всем военным и гражданским чинам и всему простому народу будет позволено осуществлять свои собственные стремления и развивать свою деятельность.

4. Все плохие обычаи прошлого будут упразднены; будут соблюдаться правосудие и беспристрастие, как они понимаются всеми.

5. Знания будут заимствоваться во всем мире, и таким путем основы империи будут упрочены».

В ходе войны Босин при этом шло и усмирение дайме, лишение их полномочий и земельной собственности. Первыми попали под ликвидацию княжества сторонников сегуната, однако остались владения-ханы под управлением сторонников императора, которые тоже нужно было «национализировать». Здесь на помощь императору пришли дайме Сацума, Тесю, Тоса и Хидзэн, которые заявили, что «в связи с восстановлением императорской власти они передают императору свои феодальные права в княжествах». Соответствующие заявления вынуждены были сделать и другие князья[152]. В итоге все эти самоуправляемые территории были преобразованы в префектуры, а дайме получили статус не владельцев, а управляющих, а впоследствии и вовсе отправлены на «почетную пенсию» с одноразовой выплатой компенсации.

Что касается первых территорий-ханов, владельцы которых отдали свои земли императору, то считается, что они были более прогрессивны. Во-первых, они поддерживали взаимоотношения с Китаем и Кореей. К тому же эти княжества были более осведомлены о европейских делах в силу участия выходцев из них в образовательных проектах в Европе.

Например, «в 1863 году в Англию прибыли пятеро студентов из феода Тесю, и среди них – Ито Хиробуми (1841–1909) – впоследствии первый премьер-министр Японии, генерал-резидент Кореи, и Ину Каору (1835–1915) – впоследствии первый министр иностранных дел Японии. Перед тем как отправиться за границу, эти студенты были тайными членами общества сопротивления проникновению иностранного влияния. В свою очередь, клан Сацума также послал в Европу студентов и, кроме того, нескольких представителей на проходившую в 1867 году в Париже международную выставку»[153].

С другой стороны, что было крайне важно для японского традиционализма и новообретенной лояльности микадо, именно эти княжества ранее были известны как тодзама-дайме, мятежные по отношению к сегуну. Именно их правители потерпели поражение в битве в долине Сэкигахара 21 октября 1600 года от сторонников Токугавы Иэясу и вынуждены были покориться его власти. Иными словами, в рамках японского менталитета, обратившиеся к императору дайме были непререкаемыми нравственными авторитетами с опорой на многовековую традицию, примеру которых просто не могли не последовать остальные крупные феодалы. И как в Китае доктрина о «небесном мандате», в Японии свою огромную роль сыграла доктрина сыновней покорности воле императора.

А потому, когда в 1871 году был издан указ о полном уничтожении княжеств и разделении Японии на префектуры, с присуждением компенсаций бывшим дайме, никаких протестов это не вызвало. Административно-территориальные реформы периода Реставрации Мэйдзи были неразрывно связаны с военной реформой. В гарнизонах новообразованных префектур были сформированы военные округа для проведения призыва в армию нового образца. Этому призыву предшествовала «кастовая» реформа Муцухито. Японское крестьянство, равно как и японские «парии» буракумин, получили право носить фамилию, более того, номинально все японские сословия уравнивались в правах. И подлежали призыву в императорскую армию – что, кстати, расценивалось не как повинность, а как небывалая доселе привилегия.

Вначале реформы «в распоряжение префектов, назначаемых императором, передавались крупные военные отряды, призванные подавить возможные попытки кланового сепаратизма. Войска эти создавались согласно требованию “тщательного отбора”, иными словами, туда попадали наиболее “надежные” элементы»[154]. Параллельно из самых надежных среди самых надежных была сформирована личная императорская гвардия числом в 10 тысяч человек. И когда милитаристский костяк японской армии был сформирован, в ноябре 1872 года был оглашен закон о первом призыве на военную службу всего пригодного для ее несения населения.

В качестве эксперимента сначала призыв был проведен на территориях, которые до реформы являлись лояльными императору княжествами. К 1873 году действие закона о всеобщей воинской обязанности распространилось на всю территорию страны. Кстати, введенная тогда же система всеобщего образования тоже была привязана к военным округам. Уже набранная армия подверглась реструктуризации. Вместо единого Военного министерства были учреждены Военное и Военно-морское, а также сформированы департаменты по различным направлениям развития армии и строительства флота. Значительное внимание уделялось идеологизации армии, повышению ее дисциплины, верности императору, родине и командирам. Иерархия в данном случае вполне понятна, поскольку император и был средоточием Родины и вообще всего святого, что жило в сердце любого японца. Для стандартизации и повышения уровня дисциплины солдат и офицеров в 1882 году был опубликован «Рескрипт солдатам и матросам»[155].

Эти педагогические и идеологические меры по отношению к армии очень важны, с учетом исторического контекста. До Реставрации Мэйдзи японская армия формировалась из самураев, которые имели и свой кодекс, и собственные привилегии, и очень часто становились самостоятельной политической силой. Институт самураев был упразднен одновременно с дайме, а потому в новой японской армии всеобщего призыва необходимо было создать новый этический кодекс «воина микадо». Отсюда и проистекает вся эта идеологизация.

В итоге военной реформы Великая Японская империя, каковой она стала официально называться с 29 ноября 1890 года, превратилась в чрезвычайно милитаризированное государство, где очень скоро армия и флот стали не только исполнителями воли императора, но и самостоятельными субъектами политики, вплоть до права вето по назначению кабинета министров страны. До этого, однако, в момент создания армии было еще относительно далеко. Пока же на повестке дня стояли Пять пунктов императора Муцухито.

Поскольку император пришел к абсолютной власти на волне национального реваншизма, он постарался выполнить свои обязательства по устранению неравенства Японии в международных договорах с западными державами, и в первую очередь – с США. Для этих целей было сформировано большое японское посольство, под руководством министра иностранных дел империи Ивакуры Томоми, вошедшее в историю, как «миссия Ивакуры». Это посольство, отплывшее 12 ноября 1871 года на теплоходе в Сан-Франциско, не только налаживало дипломатические связи, но и изучало западные социально-политические системы. После визита в США «летом 1872 года миссия взяла курс на Европу, где она посетила Англию, Францию, Бельгию, Голландию, Германию, Россию, Данию, Швецию, Италию, Австро-Венгрию и Швейцарию.

Ивакура и его коллеги посещали торговые палаты, государственные учреждения, доки, фабрики, школы, тюрьмы, музеи, балы, наблюдали за военными маневрами, встречались с множеством высокопоставленных деятелей. Но теперь стало ясно, что пересмотр договоров откладывается в долгий ящик, и серьезных переговоров члены миссии больше не проводили, используя поездку прежде всего для сбора информации»[156]. В том числе миссия Ивакуры побывала и на Всемирной выставке в Вене 1873 года, представив свою страну всему западному и мировому сообществу.

Миссия Ивакуры вернулась на родину в том же 1873 году. По итогам миссии в 1878 году придворный историограф Кумэ Кунитакэ представил подробный отчет, в котором был сделан вывод об эффективности прусской модели организации государства с опорой на армию и промышленность: «Европа и Америка стали такими могущественными сравнительно недавно, этого удалось достичь благодаря развитию науки и образования, а потому Япония – если, конечно, сильно постараться – имеет возможность догнать Запад»[157].

И, руководствуясь этими подробными и тщательными выкладками, Япония принялась обгонять и перегонять. При этом оставаясь милитаристским и сугубо националистическим государством.