6. И снова революция

Все эти революционные события с выстраиванием идеологической работы и новым мировоззрением, агитацией и пропагандой, партийным строительством и партийной же конкуренцией имели место на Юге Китая. Север же оставался территорией милитаристов, которые ориентировались на западные державы и капиталистическую модель устройства даже не всего государства, а своих вотчин. Впрочем, западные патроны этих региональных князей даже после Первой мировой войны не оставляли мысли о тотальной экспансии. Что приводило к самым неожиданным кульбитам региональной дипломатии.

В 1920 году в Пекине произошел очередной вооруженный переворот, и к власти пришел У Пэйфу, опиравшийся на помощь США и Британии. По факту создания Лиги Наций и формирования новой глобальной политики западные державы очень сильно озаботились суверенитетом ряда государств, особенно имеющих тесные связи с Советской Россией. Поэтому новый Китай как суверенное и открытое для рыночной экономики государство был очень интересен Западу. Главным противником независимости Китайской Республики была Япония с ее милитаристским «21 требованием». В итоге «это привело к фактической изоляции Японии на дипломатической конференции в Вашингтоне. Конференция с участием Китая проходила с апреля 1921 г. по февраль 1922 г. Одним из главных результатов стал договор “Девяти держав о Китае”. Все обещали соблюдать суверенитет Китая, признавали его территориальную целостность, Япония отказывалась от пресловутого документа “21 требование” и возвращала Китаю Шаньдун. Вопросы об отмене экстерриториальности иностранцев и таможенной автономии планировалось обсудить позже».

Такое выдавливание Японии из сферы большой политики с раздачей территорий самой Стране восходящего солнца очень не понравилось, что впоследствии спровоцирует еще одно широкомасштабное вторжение «воинов микадо» на территорию Поднебесной. Но это будет позже, а пока на Севере Китайской Республики произошел очередной, но важный государственный переворот.

В октябре 1924 года, когда У Пэйфу отправился в поход для усмирения очередной провинции, столицу Поднебесной захватил Фэн Юйсян. Захват Пекина был в последние десятилетия «дежурной историей», но генерал Юйсян сразу же развернул активную дипломатическую деятельность и «вступил в контакты с Сунь Ятсеном, Гоминьданом, КПК и даже попросил помощи у СССР». Появилась очередная возможность для объединения Китая, благо Сунь Ятсен, который был моральным и политическим авторитетом для многих миллионов китайцев, откликнулся на призыв и выехал в Пекин. Однако, по старой китайской традиции, переговоры затягивались, и «великий идеолог китайского народа» умер 12 марта 1925 года.

После смерти Сунь Ятсена, который был непререкаемым моральным авторитетом в Гоминьдане, способным объединять в общенациональный союз самые разные группировки, находя для них общие точки идеологического соприкосновения, в партии, которая, по сути, была межпартийной коалицией, начались брожения. Первым намеком на разделение «левых» и «правых» Гоминьдана стал пленум ЦК Гоминьдана в ноябре 1925 года, на котором было принято решение об исключении из рядов партии всех членов КПК и «левых уклонистов». Это решение, однако, не возымело никаких фактических последствий.

Однако за этим, по сути подпольным, заседанием последовала серия выступлений еще одного лидера Гоминьдана, Дай Цзитао, который стал «новым правым» идеологом партии. И который радикально настаивал на исключении всех членов КПК из структур Гоминьдана, даже если это повлечет разрыв всяких отношений с СССР. Левое крыло Гоминьдана подвергло критике выступления Цзитао, однако социальные тенденции были таковы, что вновь наступал период китайского национализма и «правые» настроения становились доминирующими в народных массах.

Восстание 1925–1927 годов в Китае стало «национальной революцией». И здесь китайские коммунисты совершили головокружительный идеологический кульбит, куда более радикальный, нежели в свое время императрица Цыси, принявшая ихэтуаней. Беспорядки начались в Шанхае, который на тот момент был японской концессией, со стачек китайских рабочих японских фабрик. Японских коммерсантов поддержала британская международная полиция, которая 30 мая 1925 года расстреляла в Шанхае демонстрацию студентов, вышедших поддержать бастующих пролетариев. При этом буквально за несколько дней до того в Гуанчжоу КПК организовала Всекитайскую федерацию профсоюзов, в которую вошло 540 тысяч человек. Расстрел империалистами демократической и социалистической демонстрации студентов породил вполне понятные настроения в массах, а Компартия Китая, «забыв» про интернационализм, сосредоточилась на национально-освободительной борьбе против иностранных захватчиков.

Региональные милитаристы выступили на стороне частного иностранного капитала и ввели подконтрольные им вооруженные формирования, а фактически – армии, в город. Притом что в целом северное правительство с пониманием отнеслось к протесту. Протестующих, однако, равно как и агитаторов КПК и Гоминьдана, все эти тонкости особо не заботили, и 9 июня Национально-революционная армия (НРА) под предводительством Чан Кайши выступила в «Северный поход» с целью разгрома всех региональных северных милитаристов.

Милитаристы, однако, в массе своей не оказывали сопротивления НРА, а напротив, вливались в ее ряды, а в идеологическом смысле все больше делали Гоминьдан «правой» партией. Гоминьдан в итоге, с повышением численности НРА за счет присоединившихся милитаристов, стал не только «правой», но и максимальной милитаристской партией, где армия стала идеологическим и политическим партийным ядром, главной в партии. А Чан Кайши эту силу возглавил, став, естественно, и лидером правоидеологического направления.

В свою очередь, такое резкое «поправение» привело фактически к партийному расколу. Во-первых, оставшаяся левая часть Гоминьдана все шире и плотнее стала сотрудничать с КПК. Коммунистическая партия Китая, в свою очередь, начала именовать правый генералитет НРА не иначе как «новыми милитаристами». «В апреле 1927 г. со всей остротой выявился глубокий кризис революции, назревавший в течение последних месяцев. Усиление классовых требований рабочих и крестьян, активизация политической деятельности коммунистов, расширение сотрудничества коммунистов с левыми гоминдановцами, наконец, прямой нажим империалистических держав привели к почти повсеместному выступлению правых гоминдановцев, прежде всего гоминдановского генералитета (или “новых милитаристов”, как их называли коммунисты) под общим антикоммунистическим знаменем. Главным, но не единственным центром этих событий стал Шанхай»[146].

Столкнулись здесь и экономические интересы. Генералитет Гоминьдана очень быстро договорился с крупными капиталистами и собственниками и начал серию операций по уничтожению крестьянских союзов, а от КПК руководство Гоминьдана требовало сдерживать работу «по крестьянскому направлению». Китайские коммунисты, будучи в тотальном меньшинстве, пытались идти на тактические уступки, отмежевывались от этих конфликтов, но долго так продолжаться не могло. «В Шанхае 12 апреля 1927 г. произошел конфликт между войсками Чан Кайши и вооруженными отрядами рабочих дружин, которые подчинялись Компартии. В результате лидеры коммунистов покинули город, а рабочие дружины были разоружены.

Это положило начало целой серии инцидентов с советскими консульскими представительствами в Шанхае и осложнило взаимоотношения с СССР. Нечто подобное происходило и в Пекине, где были арестованы 15 советских граждан и казнен лидер местных коммунистов Ли Дачжао». А дальше Чан Кайши осознал, какая сила стоит за ним, и решил построить «свой собственный Гоминьдан», и 18 апреля 1927 года провозгласил в Нанкине свое национальное правительство, объявив, что такое же правительство Гоминьдана в Ухане нелегитимно и теперь вся власть сосредоточена в руках НРА.