Правительство для грабителей

Реакция правительства США на ситуацию, в которой на карту поставлена судьба нашей планеты, никак не вселяет надежду. Закон о безопасной питьевой воде (1974) в основном не исполняется. Закон о контроле над загрязнением воздуха (1967) стал неожиданным подарком для владельцев угольных шахт, которым были переданы миллиарды долларов для очистки воздуха в шахтах. А закон о сохранении исчезающих видов млекопитающих и птиц (1973) — один из самых строгих в мире законов об охране природы — за последние два десятилетия показал себя абсолютно неэффективным. При нем бездействие и пренебрежение требованиями происходили чаще, чем случаи успешного срабатывания. В 1958 году закон, который не допускал даже малейших следов пестицидов в пищевых продуктах, подвергшихся технологической обработке, был отменен. Новый закон, подписанный президентом Клинтоном, вводит значительно более слабый стандарт «отсутствия ощутимого вреда». Администрация Клинтона мало сделала для снижения уровня загрязнений, ведущих к глобальному потеплению[297].

Проведенные в Америке и в странах Европы исследования в отношении людей, живущих поблизости от антенн сотовой телефонной связи и микроволновых передатчиков, показывают вызывающий тревогу уровень заболеваний раком, сердечно-сосудистых заболеваний и генетических мутаций[298]. Другой крупной угрозой является атомная энергия. Люди, подвергшиеся воздействию атмосферных атомных испытаний или зараженного облака от подземных атомных испытаний, страдали от множества ужасных заболеваний. На атомных реакторах в дюжине штатов произошли серьезные аварии. В районе вокруг Тримайл-айленд[299] в штате Пенсильвания у домашнего скота происходили преждевременные разрешения от бремени и животные погибали, а в семьях жителей имели место вспышки рака, пороки развития и преждевременные смерти[300]. Атомные электростанции настолько опасны, что страховые компании отказываются страховать связанные с ними риски.

В США на военных базах, предприятиях по производству атомного оружия и в атомных лабораториях насчитывается около 20 тысяч мест, зараженных радиоактивными и токсичными химическими веществами. На многих из них неоднократно происходили сбросы радиоактивных отходов и ядовитых химических веществ в воздух и в водную систему, в том числе многие миллионы галлонов были незаконно слиты во временные испарительные пруды, колодцы и фильтрационные бассейны, что вызвало заражения, на очистку которых потребуются миллиарды долларов. В настоящее время правительство фактически признает, что большинство таких мест не удастся очистить никогда и потребуется постоянная их охрана на протяжении будущих поколений людей[301]. Министерство энергетики не располагает надежными методами захоронения радиоактивных отходов.

В течение десятилетий правительство сознательно разрешало спускать смертельно опасные вещества с содержанием урана и других химикатов в грунтовые воды и в колодцы для забора питьевой воды. Оно также позволяло частным предприятиям и военным производить захоронение радиоактивных отходов на свалках в океане и на главных местах рыбного промысла вдоль Восточного и Западного побережий США[302].

Нам говорили, что атомная энергия будет чистой и недорогой. На самом деле при сооружении атомных электростанций происходило удорожание строительства против сметы от 400 до 1000%, что серьезно повышало тарифы на электроэнергию. Ядерная промышленность не располагает технологиями долговременного захоронения или обеззараживания площадок старых атомных электростанций. Тысячи тонн «слабо» радиоактивных металлов из атомных реакторов и лабораторий предлагаются для дальнейшего использования в таких обычных и широко распространенных вещах, как замки-«молнии», банки для консервированных продуктов и серебряные изделия. Представители атомной промышленности говорят, что воздействие таких радиоактивных изделий массового спроса на здоровье человека будет «незначительным»[303].

Береговая охрана США, ответственная за патрулирование и охрану наших водных путей и территориальных вод, сбросила в реки и озера свыше 100 000 аккумуляторов, содержащих свинец, ртуть и другие химические соединения. Американские военные — одни из главных виновников загрязнения окружающей среды. Они используют огромные количества материалов, разрушающих озон, и ежегодно производят до 500 000 тонн токсических веществ. Пентагон признал в Конгрессе, что на 17 500 военных объектах нарушается федеральное законодательство по охране окружающей среды[304].

Прибыли становятся выше, когда корпорации могут перекладывать издержки своей бесхозяйственности и убытки на общество. Расходы по удалению и очистке стоков промышленных предприятий (которые составляют от 40 до 60% всей нагрузки на муниципальные водоочистные станции) и расходы на обустройство новых источников водоснабжения (предприятия промышленности и агробизнеса потребляют 80% ежедневного водоснабжения в стране) переложены на общество. То же самое происходит с расходами по очистке радиоактивных территорий, с затратами по предотвращению и лечению расстройств и заболеваний в результате загрязнения окружающей среды, с расходами по борьбе с наводнениями и засухами, на предотвращение неэффективного использования и потерь энергии, борьбу с эрозией верхнего слоя почвы, деградацией сельскохозяйственных земель, увлажненных земель, рыбных промыслов и зон водозабора.

Токсичные тяжелые металлы, химические вещества и радиоактивные отходы по всей стране используются в качестве удобрений, разбрасываются по фермерским полям и пастбищам. Они не считаются составными частями удобрений, потому что в отличие от многих других промышленно развитых стран Соединенные Штаты Америки не регламентируют состав сельскохозяйственных удобрений. Использование промышленных отходов, в том числе свинца, мышьяка, кадмия и диоксинов в качестве удобрений, является разрастающимся национальным явлением необычного характера[305].

Предприятия, загрязняющие окружающую среду, чаще награждают, чем наказывают. Министерство обороны выплатило частным оборонным подрядчикам дополнительно $1 миллиард для проведения различных очисток после их же собственных производственных операций. Снова государство должно щедро компенсировать частный сектор за то, чтобы тот продемонстрировал хоть чуточку социальной ответственности. Когда Министерство энергетики накладывает на подрядчиков денежные штрафы за нарушение правил техники безопасности, компаниям позволяется вносить сумму этих штрафов в счета, выставляемые правительственным ведомствам! Частные подрядчики фактически захватили Фонд борьбы с химическим загрязнением окружающей среды, загребая прибыли на уровне 940% за работу, которая не отвечает минимальным предъявляемым требованиям. Ведущим загрязнителем в числе клиентов этого фонда является корпорация General Electric с ее 88 объектами. По программе этого фонда небольшое число зараженных объектов из общего числа в несколько тысяч были очищены за невообразимую сумму — около $9 миллиардов[306].

Федеральное Агентство по охране окружающей среды (ЕРА) не провело практически никаких фундаментальных исследований в отношении долговременного воздействия на здоровье человека загрязнения окружающей среды. Агентство проводит мониторинг всего лишь 1% из семидесяти тысяч используемых в настоящее время различных синтетических химических веществ[307]. Каждый год сотни новых загрязнителей искусственного происхождения и химических веществ, среди которых много известных канцерогенов, выходят в окружающую среду, добавляя новой силы эпидемии раковых заболеваний, однако самые вопиющие загрязнения окружающей среды проходят мимо внимания федерального агентства. Официальные представители правительств штатов и федерального правительства принимают меры только менее чем по 2% из тысяч ежегодных жалоб, да и то лишь после того, как продолжительное общественное возмущение вынуждает их делать то, за что им платят деньги. Правительства штатов под воздействием крупных предприятий приняли нормативные акты, которые позволяют корпорациям-загрязнителям контролировать самих себя, не сообщая о результатах властям и общественности[308].

Правительство не только не может остановить нанесение ущерба окружающей среде, но оно активно способствует этому. В 1992 году Министерство внутренних дел объявило, что оно разрешит проводить на миллионах акров площадей в национальных парках и лесах разработку недр открытым способом. Инженерный корпус Вооруженных сил США открыл 60 миллионов акров сильно увлажненных (заболоченных) земель для использования предпринимателями и проектными организациями. Уже в этом столетии Инженерный корпус затратил более $25 миллиардов на возведение дамб и плотин, оставив после себя унылое наследство из экологически разоренных рек, заиленных озер с мертвой рыбой и деградировавшей средой обитания диких животных и растений. Плотины не дают возможности окружающим болотам и заливным лугам выполнять их самую важную природную функцию — ослаблять половодье путем поглощения избытка воды. Заключение рек в строго ограниченные русла только способствует увеличению скорости течения потока и частоты наводнений[309].

В некоторых штатах компаниям агробизнеса удалось провести законодательство «о распространении компрометирующих сведений в отношении продуктов питания», которое позволяет им преследовать по суду тех, кто подвергает сомнению качество их продуктов. Вне зависимости от успешности такого иска, угроза судебного преследования оказывает сильное сдерживающее действие на таких сомневающихся[310]. Транснациональная корпорация Monsanto затратила сотни миллионов долларов на разработку «созданных на основе биотехнологий или генетически модифицированных» кукурузы, свеклы, риса и сои, стойких к гербициду «Раундап», производимому самой корпорацией Monsanto. Теперь плантации этих культур можно обрабатывать несравненно большим количеством этого гербицида, без риска уничтожить урожай. Корпорация Monsanto ежегодно распыляла по всему миру свыше 26 миллионов фунтов гербицидов. Считается, что генетически модифицированный семенной материал устойчив против сельскохозяйственных вредителей по той причине, что пестицид генетически встроен непосредственно в семена. Несмотря на утверждения корпорации, Министерство сельского хозяйства США в своем отчете сообщает, что фермеры, использующие генетически модифицированные семена, собирают такие же урожаи, как и при обычных семенах, но вынуждены расходовать почти такое же, как раньше, количество пестицидов.

Биотехнология дает возможность корпорации Monsanto осуществлять монопольный контроль над фермерами, занимающимися выращиванием тех или иных культур, путем использования стерильных семян, полученных по «технологии терминатор». При использовании стерильных семян фермерам в США и в других странах мира придется ежегодно приобретать семена для посева у корпорации Monsanto, вместо использования своих собственных семян от прошлых урожаев. В любом случае никто не знает, каково долговременное воздействие такого продовольствия на здоровье человека и экологию окружающей среды. Генетически модифицированное продовольствие (оппоненты называют его Frankenfood[311]) представляет собой массовый эксперимент, в ходе которого с нашим здоровьем и с окружающей нас средой намерены обращаться как с подопытными морскими свинками — без нашего на то согласия. Корпорация Monsanto возражает против обязательного введения соответствующих этикеток на продуктах, то есть потребители даже не будут знать, что они едят генетически модифицированные продукты. При администрации президента Клинтона Администрация по контролю за продуктами питания и лекарствами (FDA), Агентство по охране окружающей среды (ЕРА) и Министерство сельского хозяйства выступали против призывов об обязательном введении этикеток с информацией о составе или же об испытании на безвредность на упаковках всех продуктов[312].

Намного эффективнее очистки возникших загрязнений их предотвращение. Уже проявляют себя внушающие надежды изменения, может быть, не в официальных кругах, но хотя бы среди растущего числа людей, которые развивают сельское хозяйство без использования химических удобрений, пестицидов и консервантов и планируют разработку экологически рациональных источников энергии. Сегодня уже сотни тысяч людей в нашей стране и по всему миру отапливают свои жилища с помощью систем, работающих на солнечной энергии. В Калифорнии электростанции, использующие в качестве источника энергии ветер и солнце, обеспечивают потребности около миллиона человек. Эти станции можно построить быстрее и дешевле, чем атомные или тепловые электростанции, и они не дают токсичных выбросов. Возобновляемая и незагрязняющая энергия составляет около 7,5% всей вырабатываемой энергии в США. Двенадцать штатов на Великих Равнинах располагают потенциалом солнечной энергии, превышающим объем нынешнего использования энергии всей нашей страны[313]. Однако администрации президентов Рейгана, Буша и Клинтона почти ничего не сделали для освоения этих альтернативных источников энергии.

Альтернативная энергия значительно рентабельнее, особенно если принять во внимание скрытые издержки сжигания ископаемого топлива, в том числе ущерб нашему здоровью и собственности из-за глобального потепления, кислотных дождей, разливов нефти и загрязнения воздуха и воды. Солнечная и ветровая энергии были бы более доступны, если бы правительство и корпорации тратили больше ресурсов на разработку технологий и распределительных сетей для использования энергии этих альтернативных источников. Новое поколение высокоэффективных ветряных двигателей становится самым быстрорастущим источником энергии в ряде областей в странах Европы, Латинской Америки и в Индии. Но недорогая и возобновляемая энергия солнечных и ветровых источников подрывает структуру прибыли частных энергетической и нефтехимической отраслей экономики, поэтому альтернативную энергию часто игнорируют или объявляют «нерентабельной».

По этой же причине автомобилестроительные компании мало делают для разработки транспортных средств, не выделяющих отработанных газов. По их словам, на такие транспортные средства нет достаточного спроса. Но исследования показывают, что руководители автотранспортных предприятий и широкая общественность жалуются на нехватку таких транспортных средств и на то, что руководители автомобилестроительных компаний воздвигают на пути их разработки и продаж большие препятствия[314].

Тысячи фермеров отказались от производства сельскохозяйственной продукции с использованием химических средств и вернулись к применению органических удобрений и соответствующих производственных методов. Теперь они собирают более высокие урожаи при более низкой себестоимости, используя севооборот культур, естественные средства борьбы с сельскохозяйственными вредителями и нехимические удобрения, то есть все те методы, которые восстанавливают почву. В ходе одного из исследований установлено, что датские птицеводы достигают таких же или даже лучших результатов в выращивании цыплят, отказавшись от добавления в корм антибиотиков. Таким же образом на фермах по выращиванию помидоров во Флориде, переключившихся с использования метилбромида (запрещенное Конгрессом средство для дезинфекции почвы путем окуривания и пестицидов) на устройство пастбищ с «гречкой, заметной» в качестве кормовой травы, получают более высокие прибыли в расчете на один акр обрабатываемой земли. Но сельскохозяйственное производство без применения химических средств означает конец прибылям Monsanto и других химических компаний. Альтернативные методы сельскохозяйственного производства не получают помощи со стороны Министерства сельского хозяйства, которое тесно связано с корпоративным агробизнесом. На альтернативные методы производства в сельском хозяйстве расходуется менее одной десятой процента бюджета научно-исследовательских работ Министерства сельского хозяйства США. Все остальные средства идут на исследования в интересах агробизнеса и химических методов производства[315].

В общем, между потребностями человека и социально-экономической системой, ставящей себе целью извлечение максимальной прибыли для корпораций, имеются серьезные противоречия. Природный капитал, представленный землей, минеральными ресурсами и водой, расходуется как бесплатный и бесконечный ресурс, который никогда не вносится в баланс производства при подсчете стоимости капитализма. Корпорации отравляют окружающую среду и оставляют правительству задачу нести огромные расходы по ее очистке. У большого бизнеса все идет лучше, когда его расходы делятся с обществом, а доходы приватизируются. Правительство — недостаточная защита от губительного влияния крупных капиталистических корпораций, а зачастую их добровольная и усердная прислуга.