Борьба за личный состав: отношения между СС и вермахтом, 1940–1941 годы

В борьбе за личный состав в СС придерживались двух основных направлений. Во-первых, стремились всеми способами переманить к себе добровольцев младших возрастных групп из мобилизационного резерва вермахта. Во-вторых, предпринимали активные усилия для вербовки новобранцев из регионов за пределами рейха, рассматривая их как новый, неподконтрольный вермахту источник пополнения личного состава.

Еще в 1938 году Гиммлер санкционировал принятие в резервные войска СС прошедших проверку на соответствие «требованиям германцев» (Germanen). При этом речь шла не об этнических немцах, которых и без того давно уже принимали в ваффен-СС. Говоря о германцах, Гиммлер имел в виду не немцев «нордической крови». Ближе к концу 1938 года в войсках СС насчитывалось в общей сложности всего 20 подобных добровольцев. К маю 1940 года их было уже 100, в том числе 5 – из Соединенных Штатов, 3 – из Швеции и 44 – из Швейцарии. Эти люди, завербованные в ваффен-СС без особых усилий со стороны вербовочных пунктов Бергера, служили в регулярных частях, несмотря на свое иностранное происхождение.

Тем не менее захват немцами Дании, Норвегии, Бельгии и Нидерландов открывал совершенно новые перспективы комплектования СС личным составом. 30 апреля 1940 года был издан приказ о создании штандарта (полка) СС «Нордланд», который должен был состоять из добровольцев из Дании и Норвегии. Вслед за этим в июне – о формировании штандарта СС «Вестланд» для волонтеров из Нидерландов и бельгийской части Фландрии. К июлю было в наличии достаточно добровольцев для создания еще одного батальона «Вестланда». Одновременно с вербовочной кампанией в «германских» странах СС активизировали усилия по привлечению добровольцев из числа миллионов проживавших за пределами рейха этнических немцев. В мае, например, в ряды СС приняли более 1000 фольксдойче из Румынии, и уже в июле они стали прибывать в учебный центр СС в Праге.

К завершению кампании на Западном фронте ряды ваффен-СС значительно пополнились за счет иностранного личного состава, и перспективы в этом направлении открывались самые оптимистичные. 7 сентября 1940 года, выступая перед военнослужащими полка «Лейбштандарт СС «Адольф Гитлер», Гиммлер заявил: «Мы должны привлечь все народы нордической крови, не позволив это сделать нашим врагам, чтобы никогда больше нордическая… или германская кровь не воевала против нас». К концу войны через ряды ваффен-СС прошло свыше 100 000 западноевропейцев и, по примерным подсчетам, в 4 раза больше других иностранцев. Но это отдельное рассмотрение, и ему будут посвящены последующие главы. В 1940 году СС в основной массе своего личного состава еще опирались на «имперских немцев» (Reichsdeutsche). И в этой области командование вермахта предприняло все возможное, чтобы сорвать чрезмерно амбициозные планы вербовочных учреждений СС.

Ближе к середине года в ОКВ, по-видимому, стали понимать, что СС намного превысили выделенные квоты вербовки личного состава. Генерал-майор Йодль, начальник штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта, 25 мая записал в своем дневнике: «Планы неограниченного расширения СС вызывают тревогу». Следовательно, ОКВ провело расследование вербовочной операции СС.

В первую неделю июня Бергер сообщил Гиммлеру, что управления призывных районов (Wehrbezirkskommandos) отказываются отпускать в СС до 15 000 человек завербованных. «Беда, – жаловался он, – состоит в том, что приказы фюрера никогда не выполняются целиком, а лишь наполовину»[165]. По всей вероятности, командование вермахта объявило неофициальный мораторий на освобождение рекрутов СС до того времени, пока ему не удастся выяснить точно число фактически призванных в СС за предыдущие месяцы.

Вскоре Бергер обнаружил, что его деятельность проверяется. Он уведомил Гиммлера, что «в июне господам из ОКВ впервые удалось узнать точное количество призванных нами в полицию, резервные войска и штандарты «Мертвая голова». Они были «шокированы» полученными цифрами, и в результате в ОКВ вспыхнул «дворцовый переворот»». Генералы были «особенно злы» из-за того, что Бергер превысил установленную для дивизии «Мертвая голова» квоту в «900 человек, заключивших контракт на двенадцатилетний срок службы». На самом деле, лукаво признался Бергер, в июне ему удалось призвать для дивизии «Мертвая голова» 1164 человека. Кроме того, с начала призывной кампании на службу в дивизию «Мертвая голова»[166] он принял «около 15 000 человек, заключивших двенадцатилетний контракт», тем самым превысив установленную Гитлером квоту более чем на 11 000 человек[167].

В свете вопиющего пренебрежения Бергером официальными квотами набора неудивительно, что «ОКВ снова охватил самый настоящий страх перед ваффен-СС в целом и рейхсфюрером СС в частности»[168]. Пытаясь оправдать свои действия, Бергер напомнил ОКВ, что он нуждался в дополнительных рекрутах для замены старых резервистов общих СС после запланированной демобилизации. И в этом была доля правды. Незадолго до падения Франции Гитлер приказал вермахту подготовиться к демобилизации 39 дивизий и всех военнослужащих некадрового состава 1896–1909 годов рождения. Хотя дивизии СС не были включены в план демобилизации, достигшие предельного возраста резервисты СС подлежали увольнению с действительной службы. Из примерно 20 000 военнослужащих дивизии СС «Мертвая голова» под эту категорию подпадало 13 246 человек. «Им, – настаивал Бергер, – следовало найти замену»[169].

Но летом 1940 года в ОКВ проблемы СС в связи с нехваткой личного состава вызывали мало сочувствия. В тот период штаб вел еще одну «малую войну» за призывников – с Верховным командованием люфтваффе (ОКЛ). Геринг, желая создать новые воздушно-десантные дивизии, потребовал, чтобы вермахт выделил люфтваффе каждого третьего из общего числа своих призывников. Столкнувшись с угрозой мобилизационному резерву личного состава армии одновременно с двух фронтов, в ОКВ (по словам Бергера) отреагировали тем, что «сочли своей главной обязанностью чинить препятствия программе пополнения СС». Главный вербовщик СС пришел к выводу, что «если не удастся прийти к полюбовному соглашению, то решение снова придется принимать фюреру»[170].

Несмотря на постоянные жалобы Гиммлеру на трудности с армией и ОКВ, Бергер немало преуспел в своей призывной кампании: в период с 15 января 1940 года по 30 июня 1940 года на службу в войска СС было призвано в общей сложности 59 526 человек[171]. Резервные (Erzatz) формирования ваффен-СС были укомплектованы личным составом полностью, и Гиммлер знал, что в них достаточно молодых новобранцев для замены демобилизованных в связи с истечением призывного возраста.

29 июля 1940 года Гиммлер издал первый (и последний) приказ о демобилизации ваффен-СС. Он касался только резервистов СС следующих категорий: всех родившихся до 1906 года, родившихся с 1906 по 1910 год (включительно) и подавших рапорт об увольнении и родившихся после 1918 года, крестьян и работников жизненно важных отраслей промышленности. Приказ завершался напоминанием о том, что «каждый демобилизованный остается подлежащим призыву резервистом». Так в конце концов и произошло – большинство демобилизованных в конце лета 1940 года позже были призваны в действующую армию.

Гиммлер не разделял опасений своего шефа по вопросам призыва контингента для ваффен-СС, но, разумеется, ему было известно, какими именно соображениями руководствуется Гитлер относительно предстоящих военных операций. Пока дивизии СС еще занимались подготовкой к вторжению в Англию (операция «Зелеве» – «Морской лев»), фюрер обдумывал идею нападения на Советский Союз. До конца июня генерал-полковник Франц Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных сил, признавался, что Гитлер «определенно устремил свои взоры на Восток»[172].

Когда 11 июля Гиммлер ответил на доклад Бергера касательно сложностей с ОКВ, он уже не сомневался, что ваффен-СС потребуются Гитлеру для замышляемого предприятия. В записке к Бергеру Гиммлер ограничился тем, что выразил уверенность в том, что дивизия «Мертвая голова» и полицейская дивизия не будут демобилизованы; более того, полицейская дивизия «в ближайшее время будет моторизована». Записка заканчивалась интригующей фразой: «Обо всем остальном в устной форме, в следующий раз». Под «всем остальным» подразумевались, несомненно, намерения Гитлера напасть на Россию, вопрос настолько деликатный, что его нельзя было обсуждать в письменной форме, даже если это касалось сверхсекретной переписки рейхсфюрера СС с одним из его самых доверенных помощников.

До середины июля Гитлер объявил о своих намерениях руководству вермахта, а к концу месяца уже были подготовлены предварительные планы войны с СССР. Одним из первых конкретных шагов в этом направлении стала отмена приказа Гитлера о демобилизации. Вместо снижения численности армии с 160 до 120 дивизий предстояло ее увеличить до 180 дивизий; из 20 новых дивизий 10 должны были быть танковыми и 5 – моторизованными[173].