Двадцать четвертый день

Двадцать четвертый день

Понедельник, 21 марта, был целиком посвящен речи адвоката «Лэттр Франсэз», мэтра Нордманна.

Из всех адвокатов ответчиков, он был наименее ярок, сочетая в себе одном недостатки трех своих коллег, говоривших до него.

Между тем, по внешности и природным данным, он, конечно, превосходит и тусклого Брюгье, и малоталантливого Матарассо, и легкомысленного Блюмеля. Но на его красивом лице раз навсегда застыла улыбка, без которой он вообще во все дни процесса ни разу не появился в зале.

Видимо эта улыбка должна была дать сардонический тон всей его речи. Эту речь он построил на иронии: с ней говорил он и о пытках, и о казнях, и о голоде, и о лагерях, и о чистках… Не удивительно, что такой подход совершенно не удался ему и произвел тягостное впечатление.