ГОВОРИЛИ ПО ТЕЛЕФОНУ ЧК...
ГОВОРИЛИ ПО ТЕЛЕФОНУ ЧК...
...Товарищи! Довольно быть безучастными зрителями последних событий. Каждый сознательный коммунист, каждый сознательный работник должен приложить все силы, старания для оказания помощи Советской власти в момент борьбы с контрреволюцией.
«Известия» Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Владимирской губернии. 8 августа 1918 года
Ночная смена выдалась спокойной. Телефонистки, приспустив наушники, переговаривались. Уже не раз были перебраны «четки» городских новостей. Наряды и кинематограф, дружок, который расстроил вчерашнее свидание, — мало ли какие темы всплывали в болтовне.
Настойчивый сигнал вызова привлек внимание одной из телефонисток.
— Да, соединяю...
Чаще других в такое время выходили на связь номера, принадлежавшие губернской ЧК. Анна, соединив абонента с требуемым номером, замешкалась, и так уж получилось, что подслушала...
То, что услышала, было ошеломляюще. Анна старалась не выдать подругам своего интереса. По ее безучастному лицу не догадаешься, что услышанная новость завладеет спустя несколько часов всеми ее мыслями, что новость эта будет требовать от Анны решительного действия.
Разговор окончился. Анна разъединила собеседников и вдруг почувствовала, что пропала сонливость.
Принимать решения в острый момент Анна научилась рано. Тогда, когда осталась в семье за старшую, проводив отца на войну и выхаживая больную мать. Малышей — четверых братишек и сестренок — нужно было и накормить, и хоть малость одеть. Анна знала, что такое беда...
Отец погиб, так и не дожив до революции. Мать, хоть и была слаба, встала на ноги. Зажилось легче. А потом Анна переехала во Владимир, поступила на телефонную станцию. Работая здесь, имела возможность даже помогать семье.
То, что она услышала из разговора, было враждебно власти, рожденной революцией. Понимала ли это молодая телефонистка? Да. Теперь она знала: в городе есть заговорщики. Они против Советов, против большевиков. А большевиком был и ее муж.
Рослого, широкоплечего солдата Анна встретила здесь, в городе. Они полюбили друг друга и, хотя солдат наотрез отказался венчаться в церкви, стали мужем и женой.
Василий, как всегда после ночной смены, встретил Анну у подъезда телефонной станции.
— Ты что-то неспокойная? — почти утвердительно спросил Василий.
— Устала...
Он взял ее под руку. Женщина доверчиво прижалась к мужу.
— Слушай, да что с тобой?.. — остановился Василий. Такой растерянной он ее еще не видел.
— Пойдем, пойдем домой, — словно очнувшись, заторопилась Анна. — Я расскажу, только быстрей...
Дома, выслушав рассказ жены, Василий тоже заволновался.
— Вот что, — сказал он наконец, — надо непременно сообщить в Чека.
— Но ты понимаешь! — У Анны перехватило дыхание. — Я же главное не успела сказать: один из них говорил с телефона Чека!
— Так-так-так! — изумился Василий.
— И я знаю, чей это номер, ведь не первый день работаю.
Василий задумался. Но вдруг его осенило:
— Слушай, мы пойдем в Чека и скажем только самому главному начальнику. Я знаю... на конференции голосовал за него.
На том и порешили.
— Вы хотели видеть начальника, — сказал Леонид Григорьевич, — Я председатель губчека...
— Солдат первого добровольческого Владимирского полка Василий Виноградов, — одним духом выпалил Василий, резко отстранив руку женщины. — А это моя гражданская жена, Анна Ивановна Яковлева. Она телефонистка. Имеет срочность доложить важные сведения о контриках.
— Тогда, — мягко остановил Исаев солдата, — пойдемте-ка в другую комнату, там и потолкуем.
Усевшись на широкой скамейке рядом с солдатом, молодая женщина торопливо и несколько вразброд стала рассказывать... О том, как под утро на городской телефонной станции подслушала она разговор двух мужчин. Из всего ими сказанного лишь поняла, что в скором времени белогвардейские офицеры собираются поднять во Владимире мятеж... Конечно, она все хорошо запомнила. И называвшиеся фамилии, и место, где хранится оружие, и номера телефонов. Нет, Анна Ивановна ничего не спутала. Один из абонентов говорил из ЧК.
Телефонистка смолкла и вопросительно посмотрела на Исаева. Тот встал, протянул женщине руку и крепко, по-мужски пожал ее.
— Ну что ж, Анна Ивановна... За проявленную пролетарскую бдительность от имени Чека выношу вам благодарность. А сейчас, — председатель несколько помедлил, — пришлю товарища, вы ему все подробно и расскажите. Он запишет. Если при разговоре с ним у вас возникнут какие-нибудь вопросы, потом все скажете мне. Об этом разговоре никому... Добро?
Анна кивнула. Исаев обратился к Василию:
— Домой ни вы, ни жена не ходите. Отсюда — прямо по этому адресу. — Он черкнул несколько строчек на листке бумаги. — Там сегодня и заночуете... Ты, доброволец Виноградов, от своей жены ни на шаг. Понял? В твой полк мы сообщим...
Решив, что сказал все, Исаев попрощался, но уже на лестнице оглянулся:
— Анна Ивановна, завтра утром позвоните мне, прямо с телефонной станции.
Исаев медленно шел в свой кабинет. Подозревать председатель теперь мог лишь одного человека. А что, если ошибается?
Он приоткрыл дверь к дежурному и распорядился, чтобы сообщение Яковлевой запротоколировал Николай Судогодский (так звали того самого чекиста, которому «не повезло» с охраной трупа Катова).
Исаев вернулся в кабинет и, прерывая затянувшийся перекур, направился к председательскому месту. Бегло перелистал дело, лежавшее на столе. И неожиданно для членов коллегии заявил:
— Говорить об офицерском подполье сейчас не будем. Вернемся к этому вопросу через пару дней. Товарищей Евстафьева, Круминя и Соколова прошу остаться. Остальных не задерживаю.
С этими тремя Исаев мог говорить начистоту. Он в подробностях передал им разговор с телефонисткой и свои подозрения. Тут же наметили ряд неотложных мер.
— Окончательно план отработаем утром. Я почитаю протокол допроса Яковлевой, созвонюсь с ней... Обязательно следить за квартирой телефонистки. Обязательно! Кто-то, да выйдет на охоту!
Оставшись один, Исаев долго курил, листал документы «офицерского батальона», думал. Если подозрения его оправдаются, то это станет известно завтра утром. У телефонистки хорошая память. А то, что «контрик» сидит в стенах бывшего монастыря, теперь это уже не подозрения, а факт. По телефонам ЧК шла утечка оперативной информации.
Постучавшись, вошел Круминь.
— Хорошо, что зашел, Карл Янович, — обрадовался Исаев. — Посоветоваться хотел.
Круминь внимательно глядел в глаза Исаеву, слушая размышления председателя. Чекисты взвешивали все «за» и «против»...