ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА В. Н. РОЗАНОВА[78]

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА В. Н. РОЗАНОВА[78]

I. Политическая платформа меньшевиков правого крыла вырабатывалась в Петрограде в ноябре и декабре прошлого года. Она была напечатана в воронежском меньшевистском журнале, название которого не помню. Основные ее положения следующие.

Происходящие в Западной Европе события не есть социальная революция. В Германии эта революция, прежде всего, политическая (низвержение остатков феодализма – полуабсолютистской власти короля и господства юнкерства), сопровождаемая, конечно, социальной реформой, ввиду огромного значения немецкого пролетариата, даже широкой и имеющей глубоко пойти социальной реформой. Но это – не социалистический переворот.

В обстановке экономического истощения и военного разгрома Германии невозможно организовать социалистическое производство. Германия должна будет вести жестокую борьбу за свое экономическое существование и приспособляться в этой борьбе к условиям мира. В странах же победивших не только не приходится работать на социальную революцию, но, наоборот, нужно ожидать националистической реакции, которая захватит частью и рабочий класс. Во Франции, Англии и Америке, особенно в двух последних, буржуазия, благодаря чудовищному миру, будет иметь возможность сделать пролетариату своих стран значительные экономические уступки и тем успокоить его, а английский и американский пролетариат, согласно своим традициям, несомненно, пойдет этим путем наименьшего сопротивления и наиболее близких выгод. При таких условиях социальная революция невозможна в Германии и невозможна в России.

Социалистическая Россия экономически немыслима в мире капиталистических стран. Кроме того, психологически огромная масса русского населения абсолютно не подготовлена к социализму. Поэтому и господство Коммунистической партии в России так или иначе окажется невозможным; либо она будет ниспровергнута, либо изнутри выродится в господство мелкой буржуазии. Рабочему же классу предстоят величайшие разочарования и поражения, поскольку он держится иллюзиями немедленной социальной революции. В России зреет реакция, которой тем легче справиться со своей задачей, что благодаря отсутствию свободной прессы, собраний и союзов все другие силы, кроме коммунистов, распылены, сведены на нет. Задача социал-демократов – сохранить от революции то, что можно сохранить. Надо раскрыть глаза и признать, что Россия еще долго будет существовать как страна буржуазной частной собственности, особенно мелкобуржуазной крестьянской, что она не будет в состоянии обойтись без иностранного капитала, что экономическая связь с более культурными странами ей сейчас до зарезу необходима, а поскольку там капитализм, а не социализм, связь эта невозможна в иных формах, кроме форм капиталистической торговли, допущения к нам иностранного капитала, может быть, даже новых концессий. При таких условиях рабочий класс может рассчитывать в самом благоприятном случае на социалистическую реформу, но не на социалистическую революцию и классовое господство в стране, где он и раньше составлял меньшинство и где он теперь численно уменьшается. Поэтому необходимо образование новой партии, социалистической по своему идеалу, но в то же время твердо смотрящей и сознательно ограничивающейся в своих практических задачах социальной реформой, по возможности широкой. В аграрном вопросе надо признать, что ничего ныне, кроме мелкой частной собственности, крестьянством принято не будет и никакой другой реформы, кроме передачи всей земли крестьянству в частную собственность, провести не удастся никому – ни коммунистам, ни реакции, если бы последняя докатилась до попыток реставрации прежних аграрных отношений.

II. Очередные тактические задачи должны были бы состоять в том, чтобы, выступив с новой платформой, повести соответственную агитацию в самых широких размерах и создать силу, на которую могла бы новая платформа опираться. Но при отсутствии свобод такая тактическая задача невозможна. Поэтому внутри Советской России мы вынуждены ограничиваться пропагандой в партийных кружках, поддержанием связей с рабочими, сохранением хотя бы небольшой своей организации, включающей в себя[79] только наиболее интеллигентных рабочих, и поддержанием связей с провинцией. Во внесоветской России меньшевики должны прежде всего закрепить возможность легального существования, создать свою прессу, организацию и входить в соглашения с другими партиями, в том числе и буржуазными, на предмет совместного отстаивания политической и гражданской свободы от покушения справа. Вопрос о поддержке или неподдержке того или иного правительства может решаться только на местах, но, во всяком случае, поддержки не может быть оказано, если власть не свяжет себя обязательством созвать Учредительное собрание на основе всеобщего избирательного права. Конкретные вопросы о поддержке или неподдержке правительств Колчака, крымского, деникинского, кубанского в меньшевистских группах Петрограда и Москвы никогда не обсуждались, ибо мы никогда не были достаточно информированы, это – во-первых, а во-вторых, московская и петроградская группы меньшевиков правого крыла никогда не присваивали себе смешной роли Центрального Комитета без местных организаций или без связи с ними.

III. Отношение к походу на Петроград Юденича и финнов, формально этот вопрос в петроградской группе никогда не обсуждался, так как мы о Юдениче имели весьма смутные представления, а о его намерениях и намерениях финнов – только сплетни. В это время (начиная с весны) группа собиралась крайне редко. Разумеется, каждый раз ставился вопрос о Юдениче в порядке «информации», к которому всегда относились, впрочем, иронически. В последнее время все мы были почти уверены в том, что Финляндия не выступит, а без нее Юденич, Родзянко и Балахович представляют собой только вредную авантюру или, может быть, стратегическую доверенность более крупных сил Колчака и Деникина. Занятие Петрограда Юденичем казалось нам маловероятным или возможным только временно. При таких условиях большинство из нас считало, что Петроград – просто погибший город, и всеми силами стремилось уехать из него. Однажды был даже поставлен вопрос об организованном отъезде из Петрограда. Другие, наоборот, находили, что, если Петроград будет занят Юденичем, нужно немедленно выступить со своим органом и попытаться образовать свою открытую организацию и бороться за ее легальное существование. Вопрос об отношении к правительству Юденича, естественно, и не возникал, пока не было такого правительства и не было даже программы предполагаемого правительства. (К распространяемым в Петрограде спискам с прокламацией Родзянко и Балаховича никто из нас, конечно, не относился как к серьезным явлениям программного свойства, а только как к агитационным изданиям, предпринятым по военным соображениям.)

IV. «Тактические задачи, вытекающие из отношений к Юденичу». Из последнего ясно, что в этой связи никаких тактических задач группа меньшевиков в Петрограде не ставила. Кроме разве того, что была выбрана комиссия из двух лиц – меня и еще одного товарища, которой было поручено искать средства и технические возможности (типографии) для издания собственного партийного журнала и общедемократической газеты. По этому поводу я имел разговор с отдельными людьми, но разговоры эти оставил ввиду их явной ненужности. Как я уже указал, поднимался вопрос о том, чтобы уехать из Петрограда всем, потому что осенью все равно все будут стараться уехать, и в таком случае, чтобы не перестать существовать совершенно, нужно сохранить связь – учредить где-нибудь бюро. Был поднят и вопрос о распущении группы. Оба вопроса должны были обсуждаться в воскресенье, 27 июля, а я был арестован в пятницу, 25 июля.

V. Вхождение в «Союз возрождения», а) История этого вхождения. Образование «Союза возрождения» относится ко времени, непосредственно примыкавшему к Брестскому миру. Весною прошлого года, приблизительно после пасхи, в связи с Брестским миром, в Москве происходил ряд междупартийных совещаний в различных группировках. Тогда выяснилось, что некоторая часть цензовой буржуазии склоняется к германской ориентации и к признанию Брестского мира. Соц. – рев., трудовики и меньшевики были резко против этой линии. Выяснилось, что большинство кадетов также против германской ориентации и тогдашнего поведения Милюкова. Тогда и было решено в Москве основать «Союз возрождения» со следующей платформой: 1) непризнание Брестского мира и восстановление России в границах 1914 года, за исключением Польши и Финляндии; 2) возрождение русской государственности путем созыва Учредительного собрания. На этом согласились с.-р., меньшевики-оборонцы, трудовики и часть кадетов. Названные группы и решили образовать «Союз возрождения» как организацию, временно объединяющую участников ее для достижения названной платформы, но без ограничения их автономного существования и полной свободы действий и пропаганды. В Петроград об этих совещаниях было сообщено со значительным опозданием (насколько помню, в июне месяце) и было предложено образовать в Петрограде местную группу «Союза возрождения». На междупартийное совещание, созванное с этой целью, от меньшевиков правого крыла были приглашены я и еще товарищ, но присутствовал только я. Мысль об устройстве такой междупартийной кооперации на указанной выше платформе была принята всеми присутствовавшими сочувственно. Я, участвовавший там не по избранию группы, заявил, что принимаю ее только «ad referendum».[80] Такое же заявление сделали с.-р. Я доложил об этом собрании своей группе, мое поведение было одобрено, и мне же было поручено дальнейшее ведение этого дела со стороны меньшевиков. Но в Москву я мог по личным своим делам выехать только в начале осени. Тогда оказалось, что ядро «Союза возрождения» из Москвы уехало в Самару или на юг и фактически «Союза возрождения» не существовало.

Осень 1918 года и зиму 1918 года «Союз возрождения» существовал в двух различных видах: вне Советской России, например, в Киеве и Одессе он существовал как организация действующая (в Киеве выпускал прокламации, созывал митинги, то же, кажется, и в Одессе). Впрочем, о деятельности «Союза возрождения» за пределами Советской России я имею очень слабые информации: только один раз за всю зиму мы имели из Киева подробные освещения через одного из приезжих товарищей. Наша группа принципиально одобряла участие меньшевиков в «Союзе возрождения» в Киеве, Одессе и Симферополе, но не считала для себя возможным давать какие-либо директивы, ни судить их конкретные шаги. (Поэтому мы также должны были просить принять к сведению и молчаливому одобрению известие, что наши киевские товарищи вышли из этого «Союза» в момент падения Скоропадского, – как и почему, я до сих пор не знаю.)

В Советской же России, то есть в Москве и Петрограде, «Союз возрождения» существовал не как самостоятельная организация, а только как междупартийный контакт на предмет взаимного обмена информациями и выработки, если возможно, общего отношения к важнейшим вопросам текущей жизни. Никогда при «Союзе возрождения», по крайней мере в Петрограде, с тех пор, как я мог знать и наша группа одобрила вхождение в «Союз», при нем не было никакой военной организации, и даже, наоборот, когда в порядке информации стало известно, что имеется (прошлой осенью) военная организация с.-р., было решено никакой военной организации не иметь и никаких технических контактов такого типа не устраивать. (Насколько я знаю, с.-р. военная организация в Петрограде прекратила свое существование совершенно мирно и добровольно.)

Но «Союз возрождения» не мог воспретить входящим в его состав партиям иметь свои военные организации. Что касается нашей группы, то она не имела ни одного знакомого офицера или солдата и менее всего жалела об отсутствии таких знакомств.

Существующая как междупартийное совещание петроградская группа «Союза возрождения» осенью обсуждала вопрос об отношении к самарскому Учредительному собранию, временному правительству Авксентьева – Болдырева[81] и правительству Колчака. Первые два вопроса исчерпались ходом событий; последний же до сих пор никак не дискассирован ввиду недостатка и постоянной изменчивости информации, а также и потому, что практического значения вопрос для нас не имел.

б) Одним из таких же текущих вопросов был вопрос об обращении к союзникам по поводу их приглашения на Принцевы острова. Это было даже единственным актом «Союза возрождения», доведенным до конца.

Обращение это было принято в Москве, причем в прениях, как предпосылка этой совместной ноты (компромиссного характера), было выяснено, что все, подписавшие ее, принимают два требования, которые должны быть представлены на Принцевы острова, именно: внутреннего строя через Учредительное собрание. (Я на этом собрании не был и возможно, что здесь не точен.) Как известно, обращение это совершенно разошлось с мнением заграничных выразителей «Нац. центра» и кадетов, и теперь остается только удивляться, как «Нац. центр» мог иметь два столь противоположных мнения единовременно. Это обстоятельство может указывать только на то, что в ненормальных условиях подполья и «Нац. центр» состоит из различных, вовсе не однородных частей.

в) Политическая платформа объединения с другими группами. О политической платформе «Союза возрождения» я сказал.

Политического объединения с другими группами еще нет. В нашей группе имелось еще только в виду обсудить платформы «Нац. центра» и «Союза освобождения», но мы их еще и не получили. Только имелось в виду подвергнуть совместному обсуждению с «Нац. центром» и «Союзом возрождения» некоторые вопросы, например вопрос коммунальный и продовольственный, на случай, если бы Петроград действительно подвергся оккупации, но никакого сношения с этими организациями еще не было. Совершенно неверно было напечатано недавно в «Петроградской правде», что в «Союз освобождения», издающий в Петрограде какие-то листки, входят меньшевики. В «Союз освобождения» не входят ни меньшевики, ни эсеры, ни трудовики и никакие вообще социалисты. Даже контакта с этой организацией не было.

г) Как следует согласовать, что входящие в состав «Союза возрождения» политические группы способствовали захвату Юденичем Петрограда с нахождением в этом «Союзе» меньшевиков?

Формально это можно согласовать тем, что входящие в состав «Союза возрождения» партии не лишались своей автономии и ничем себя не связывали, кроме обязательства бороться за неделимость России и Учредительное собрание. Фактически же мне о содействии Юденичу ничего не известно. Речь могла бы идти только о к.-д. Но я не думаю, что этот факт имел место. Насколько я имею представление о кадетской организации в Петрограде, она не может ставить себе серьезно такой тактической задачи.[82] Если такие организации существовали или существуют, то это, вероятно, организации политически более правые или беспартийные или специальные военные организации, не имеющие к «Союзу возрождения» никакого отношения. Если такие организации существуют в Финляндии и ведут там соответствующую агитацию, то о существовании их нам ничего не было известно.

О конкретном случае, по поводу которого возникло настоящее дело, должен сказать, что только после своего ареста узнал о компании офицеров, беспартийных, по их словам, с которой как-то (не знаю, в какой степени и насколько случайно или не случайно) был связан Штейнингер. Узнал об этом я только тогда, когда при переводе из Петрограда в Москву очутился в одном купе с двумя другими арестованными, которых раньше никогда не видал я, о которых ничего не слыхал.

VI. Как следует согласовать подготовительную работу входящих в «Союз возрождения» групп с отношением меньшевиков к Юденичу?

Подготовительная работа может быть двоякого рода:

а) Одна подготовительная работа может считаться с оккупацией Петрограда просто, как с возможностью. Так, например, наша группа обсуждала вопрос о том, как в таком случае существовать: нелегально или легально и как выступить: с собственным органом или путем общедемократического органа стараться обеспечить свои интересы? Кооперативы могли обсуждать и, наверное, обсуждали вопрос о том, как им обеспечить свое существование и свои коммерческие функции, снабжение и продовольствие, какие предлагать требования оккупирующей силе по части городского самоуправления и т. д. Такая постановка вопросов и такая подготовительная работа вполне согласуются с отношением меньшевиков к Юденичу как к власти, с которой, может быть, просто придется иметь дело нам с не зависящим от нас фактом.

б) Другого рода – такая подготовительная работа, которая означает содействие великому предприятию. Такая работа могла бы вестись, очевидно, только группами, либо находящимися в прямых технических отношениях с Юденичем, либо, по крайней мере, договаривавшихся с ним относительно будущего режима, программы власти и ее тактике.

О такой подготовительной работе мне и моим партийным товарищам ничего положительно не было известно. Только теоретически и по сообщениям «Правды» (петроградской), мы полагаем и (?), конечно, будут существовать люди соответствующей линии политического спектра и пока вообще существует реальная возможность, что Юденич будет пытаться взять Петроград.

Если бы какая-либо из партий, входящих в состав «Союза возрождения», заявила, что она преследует такого рода организационные и тактические задачи, то, конечно, вопрос о «Союзе возрождения» надлежало бы пересмотреть. Но, повторяю, что в «Союзе возрождения» всеми предполагалось, что никакой связи у «Союза» с такого рода техническими организациями нет и быть не должно и не может.

При этом еще раз позволяю себе заметить, что не следует преувеличивать самой реальности «Союза возрождения». Оь внутри Советской России не есть самостоятельная организация, а только форма контакта совершенно самостоятельных групп, существующих на предмет взаимной политической инфомации и общих выступлений в защиту неделимости России и народного суверенитета через Учредительное собрание. Поскольку отдельные партии, входящие в «Союз возрождения», распыляются или изменяются, и существование «Союза возрождения» может прекратиться. Достаточно, например, чтобы какая-либо партия пересмотрела свои отношения к Учредительному собранию, отказалась от этого обязательства, – «Союз возрождения» тем самым распадется, если только не все партии одновременно и в одинаковом смысле пересмотрят этот вопрос, что, очевидно, маловероятно.

Розанов