VI

Относительно состава групп «Нац. центра» в Петрограде я не имел никакого представления. Никогда Розанов не осведомлял нас на эту тему. Почти то же могу сказать о группе «Союза освобождения». О вхождении Душечкина[248] не знал, также меня постоянно просили указать какого-нибудь из нар. – соц. в Петрограде, и такого я не знал. О деятельности петроградской группы я имел весьма слабое представление и считал ее еще более аморфной и неопределенной, чем наша. Нам казалось, что вся ее работа сводилась к собиранию крайне неопределенной информации и к поддержке связей с инакомыслящими. Кроме Герасимова, никаких к.-д. в Петрограде не знал и о них не слыхал. Считал, что [Герасимов] – член «Нац. центра» и имеет только связи с Розановым и Потресовым.[249] Совершенно убежден, что такое же представление имели и все мои товарищи. Никогда Москва не была всероссийским центром – во всяком случае с осени 1918 года, то есть когда основные члены «Союза» уходили. С той поры деятельность групп протекала именно в тех пределах, на которые я указывал в предшествующих своих показаниях. По существу ничего не могу добавить.

2. Деньги для московской группы СВ были оставлены Чайковским и находились у Щепкина. Из них ежемесячно передавались некоторые суммы в Петроград. Сумма, которой мы располагали осенью 1918 года, была около 300 тысяч рублей.

3. Никакого списка коммунистов с их местом службы и пр. никогда не составлялось и составлять не могли. Представители «Нац. центра» дают об этом показания, основываясь на этих деньгах, которые мною были получены через Щепкина для некоторых работ. Дело идет, очевидно, о том «Словаре» революционных деятелей, который мною был затеян осенью 1918 года по совету проф. Мазона. Словарь велся с марта 1917 года, и в него попадали все без исключения общественные деятели. Распоряжаться работой мог исключительно я один. Работа велась совершенно легально. В будущем предполагал ее издать под своей редакцией, если бы только работа была закончена. Пока она только в самой начальной стадии. В проспекте печатном «Задруги», который был представлен Государственному издательству. Была помечена та работа, как подготовляющаяся. В «Известиях» я прочитал сообщение, что на Юге образована комиссия для составления списков коммунистов. Никто ко мне с предложением участвовать в такой работе не обращался. После того сообщения я не раз высказывал опасения, что моя больше проектированная, чем исполненная работа будет смешана с какими-либо посторонними целями.

4. Н. Д. Кондратьев участвовал в собраниях московской группы СВ приблизительно в равной мере со мной. С лета 1919 года собрания стали происходить все реже и реже, и осенью наши собеседования почти замерли. Что касается С. Л. Маслова, то он бывал, как я уже указывал, крайне редко и в последнее время, примерно с весны 1919 года, совсем не бывал. Я лично считал его отошедшим от идеологии группы в силу позиции к партии с.-р. Кто из с.-р. участвовал в петроградской группе персонально, я не знал. Если Розанов и называл какие-нибудь фамилии, то не обратил внимания, так как никого из них не знал. Мне казалось даже, что с.-р. все остались в Петрограде в силу резолюции Центрального Комитета.

С. Мельгунов

12 мая 1920 года