«Двойных холмов раскинуты шатры…»

Двойных холмов раскинуты шатры.

В твоем окне ветвей узоры остры.

А на стене причудливый и пестрый

Твердят узор причудливый чадры.

И мимо правят тяжкий быт миры,

Но здесь внутри их близнецы и сестры,

Пунктиром напечатанные пестрым,

Полет веков доводят до игры.

И ты на этой несказанной грани

Вплетаешь в переливчатые ткани

Порывы раздвоившейся мечты.

Из глубины предутренне беззвездной

Рожденье дня внезапно смерть настигла.

Безмолвно опрокинутые в бездну,

Ужасны скал вонзившиеся иглы.

В оцепеневшей розовой пустыне

Не слышен волн бунтующихся скрежет.

На море лодка раненая стынет

И мачтами скалистый берег режет.

Нависла мгла, прозрачна и недвижна.

Жизнь, как питье полынное, горька мне.

Простерта тяжело и неподвижно

Моя душа, распятая на камне.

Из дневника 1913 года:

<Август>. Вот я подошла к истоку лета – дорожному стихотворению. Лиризм все же одержал некоторую надо мной победу. «Валентина, звезда, мечтанье, как поют твои соловьи!» (строка из стихотворения А. Блока «Три послания»).