…жертва спецпроекта Гитлера или…

Сегодня подавляющее большинство современных отечественных и зарубежных историков высказываются в пользу версии, согласно которой фюрер либо знал о готовящемся его заместителем рискованном предприятии, либо непосредственно участвовал в его организации. Более того, они считают, что официальное объяснение этого беспрецедентного полета личной инициативой Рудольфа Гесса – не что иное, как часть спецпроекта, заготовленная на случай провала его миссии. Один из известных российских германистов, профессор Академии военных наук, писатель и историк Лев Александрович Безыменский в связи с этим утверждал: «По существу, эта версия [официальная] принадлежит не кому иному, как Мартину Борману, который в свое время порекомендовал Гитлеру объявить Гесса сумасшедшим. Эта версия была опубликована еще в мае 1941 года и с тех пор в различных вариантах гуляет по страницам исторических исследований и популярных брошюр. Но это не придает ей особой убедительности. Как раз наоборот! Тот факт, что она принадлежит Мартину Борману, заставляет нас отнестись к ней с крайней осторожностью». Такой же спорной он называет и другую трактовку полета Гесса на Запад, согласно которой «его рассматривают как некую „экстравагантность“, не имеющую связи с общим контекстом нацистской политики того времени». В отличие от этого, российский историк считает, что «Гессу было поручено предпринять последнюю попытку создания единой общеевропейской коалиции».

Разделяет эту точку зрения и доктор исторических наук Ф. Д. Волков. При этом он ссылается на заявления отца и сына Хаусхоферов, а также приводит другие факты. В частности, в книге «Тайное становится явным» он пишет: «…Карл Гаусгофер утверждает, что Гитлер послал Гесса в Англию, а потом „пожертвовал им“. Его сын Альбрехт Гаусгофер, помогавший организации полета, заявлял: Гесс вел переговоры с согласия фюрера. Известен и другой факт: личный пилот Гитлера передал Гессу карту для полета над запретными зонами Германии. Во время полета Гесса в Англию ему помогали радиосигналами немецкие радиостанции. Он получал самые точные прогнозы погоды».

Достаточно весомые аргументы упоминал в своей книге «Сталин – Гитлер» и видный российский дипломат, доктор исторических наук Г. Л. Розанов. В частности, он писал: «За последнее время опубликовано немало документальных свидетельств, говорящих о том, что все детали предстоящей миссии в Англию были согласованы Гессом с фюрером. Окончательно они были уточнены 5 мая 1941 года в Бергхофе. Пятичасовая беседа велась наедине. Вошедший в конце ее телохранитель Гитлера Портнер был поражен „трогательной, со слезами на глазах“ сценой прощания фюрера со своим заместителем. Последние директивы Гитлера были переданы Гессу накануне вылета, утром 10 мая, Альфредом Розенбергом. О важности их содержания говорит хотя бы тот факт, что сразу после беседы с Гессом Розенберг отправился к Гитлеру, чтобы доложить о выполнении задания».

А харьковский преподаватель, автор книги «Третий рейх» В. В. Булавина совершенно справедливо отмечает: «Еще одним доводом в пользу того, что Гитлер знал о плане Гесса, является тот факт, что первоначальной датой начала операции „Барбаросса“ было 15 мая 1941 года, а за 11 дней до полета Гесса Гитлер назначил новую дату – 22 июня 1941-го».

К числу такого же рода документальных свидетельств можно отнести и те, что были внесены в материалы Нюрнбергского процесса. В них сообщается о том, что в ходе переговоров с лордом-канцлером Джоном Саймоном 10 июня 1941 года Гесс, говоря об условиях мира между двумя странами, заявил: «Эти условия были лично одобрены Гитлером в качестве основы взаимопонимания между Германией и Англией». Любопытен и такой факт: оказывается, уже через три дня после этого загадочного полета, 13 мая 1941 года, в беседе с Муссолини и Чиано министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп признавал, что Гесс полетел на Туманный Альбион для того, «чтобы использовать профашистские круги и принудить Британию сдаться».

Нельзя не упомянуть здесь и о заявлении ближайшего коллеги Гесса – Эрнста Боля, который, по мнению многих историков, был непосредственным участником миротворческой операции: «Как мне кажется, в Германии об этом знали лишь три человека: Гитлер, Гесс и я. Все хранилось в тайне. Мне приказали никому ничего не рассказывать, даже его [Гесса] собственному брату, работавшему у меня, даже его секретарю». Все эти высказывания подтверждают тот факт, что, помимо фюрера, о готовящейся операции знал и узкий круг нацистских лидеров. Следовательно, она не могла быть личной экстремальной затеей его заместителя.

Солидарны с этим мнением и многие британские исследователи. Так, Джеймс Лизор, написавший в 1962 году специальную работу о полете Гесса, заявлял: «Не подлежит сомнению, что Гитлер знал о попытках подготовительных полетов, осуществлявшихся Гессом». А Б. Хаттон со всей категоричностью утверждал: «Исторический полет Гесса в Великобританию был совершен с ведома и согласия Гитлера. Прежде чем одобрить эту идею, Гитлер до бесконечности обсуждал ее с Гессом. Гесс должен был заключить мир с Великобританией и убедить страны Запада совершить вместе с Германией ничем не спровоцированное нападение на Советский Союз. Разгром России позволил бы Германии и Великобритании встать во главе всего западного мира».

По мнению Хаттона, всю подготовительную работу к полету Гесс осуществлял самостоятельно, привлекая к ней лишь узкий круг верных людей. Гитлера же о готовившейся акции он поставил в известность только в октябре 1940 года, во время посещения его виллы в Бергхофе. Хаттон описал этот судьбоносный разговор так. Гесс убедил фюрера в том, что «Британия хочет вести переговоры с высокопоставленным лицом», каковым может выступить он сам, «человек, который действительно представляет немецкое государство и выражает желание фюрера, ищет мира на самом высоком уровне». В этом случае несомненно, что «его предложения будут подвергнуты самому серьезному изучению». В ответ на это Гитлер задумался: «План был хорош, но очень рискован. Гесса могут сбить английские истребители. Кроме того, Гитлера тревожило, не пострадает ли престиж Германии. Если Британия отвергнет предложения Гесса, она будет потом хвастаться на весь мир, что отказалась подписать мирный договор с Гитлером». Но Гесс успокоил его, предложив в этом случае «публично заявить, что [Гитлер] ничего не знал о его намерениях, и объявить его изменником дела национал-социализма». Сам же он решил, что если его миссия потерпит крах, то он будет «симулировать умственное расстройство» и постарается «убедить англичан, что попытка заключить мир была плодом его собственных галлюцинаций».

Хаттон считает, что в тот же день в Бергхофе с идеей Гесса познакомились еще два нацистских лидера: Геринг и Розенберг. Они отнеслись к ней одобрительно: «Геринг, очевидно, считал, что честь организации переговоров с англичанами должна принадлежать ему. Но он прекрасно понимал, что физически просто не способен совершить перелет. Он был слишком толст, чтобы поместиться в кабине небольшого самолета. К удивлению Гитлера, Розенберг тоже поддержал идею Гесса. Дело заключалось в том, что по мере приближения начала операции „Барбаросса“ Розенберг и Геринг нервничали все сильнее. Они хорошо понимали, чем грозит Германии война на два фронта. В конце концов было решено, что Гесс продолжит подготовку к полету, держа Гитлера в курсе дела».

После этого совещания в Бергхофе тренировки будущего миротворца стали еще интенсивнее. По утверждению Хаттона, в целом он «совершил над Аугсбургом около тридцати учебных полетов продолжительностью по два часа». А в январе 1941 года Гесс якобы «имел долгий разговор наедине с профессором Хаусхофером, во время которого продемонстрировал ему, как он ознакомит с германскими мирными предложениями герцога Гамильтона». После этого «Гесс позвонил Гитлеру по правительственному телефону и сообщил, что сегодня после обеда улетает в Британию». Однако в тот день[19] ему пришлось вернуться, так как «у него сломался элерон, и он не смог набрать нужную высоту, чтобы перелететь через горы». Потом опять же по техническим причинам и из-за плохих погодных условий он сделал еще два или три фальстарта. И только 10 мая в 18.30 долгожданный полет наконец-то состоялся.

По словам Хаттона, о готовившемся перелете знал не только Гитлер, но и многие другие лица. Вот лишь несколько приведенных им тому примеров: «Один из сотрудников берлинского радио сообщил следующее: „За несколько дней до того, как Гесс улетел в Англию, они с Гитлером вышли под руку из Браунхауса в Мюнхене, улыбаясь и дружески беседуя“. Центральное информационное бюро было заранее извещено о предстоящем полете Гесса, и это подтверждается тем, что дежурные сотрудники в день полета постоянно заходили [в редакцию] и нетерпеливо спрашивали: „Ну как, есть известия?“ или „Он уже сел?“ Этот сотрудник берлинского радио считал, что если бы Гессу удалось организовать мирные переговоры, то Гитлер признал бы, что его полет совершен с его согласия и провозгласил бы Гесса национальным героем.

Фрау Илзе прекрасно понимала, что ее муж не смог бы совершить около тридцати тренировочных полетов в Аусбурге, если об этом не знал Гитлер. Вилли Мессершмитту было известно, что нацистским лидерам запрещено летать, но тем не менее он помогал Гессу – предоставил ему истребитель, снабдил его дополнительными баками с горючим, чтобы он мог совершить длительный перелет, и оборудовал самолет специальным компасом и радио. Трудно поверить, чтобы секретные службы и гестапо, вечно выслеживающие все, что могло бы угрожать безопасности государства, не пронюхали о подготовке необычного полета и не сообщили об этом Гитлеру».

Насколько обоснованы эти утверждения Хаттона и представленное им развитие событий, сказать трудно. Никаких документальных обоснований тому историк не дает. Но что интересно, такого же рода заявления, но уже на основе собственного детального расследования, были позднее сделаны и другим британским исследователем, П. Пэдфилдом. Он не только скрупулезно проанализировал протоколы допросов Гесса британскими властями, его переписку с женой и показания на Нюрнбергском процессе, но и попытался реконструировать его полетный план, а также документацию летных и наземных служб британских ВВС, воспоминания бывших сотрудников немецкой и британской разведок. И пришел к выводу о том, что Гесс «несомненно, действовал по указке Гитлера; различие, которое он пытался позже найти между предназначением Гитлера и его желаниями, как их представлял себе [Гесс], в государстве фюрера не работало. Желания Гитлера были приказами и, конечно, высшим законом».

Сопоставляя данные различных источников, историк обнаружил некоторые «странности» и труднообъяснимые факты. По его мнению, именно они свидетельствовали о том, что Гесс отправился в Англию по заданию фюрера. Так, справедливо отмечая, что «пролететь незамеченным на истребителе-бомбардировщике через несколько германских охраняемых воздушных зон невозможно», Пэдфилд предположил, что полет Гесса кто-то должен был «страховать». И не ошибся. Рассмотрев курс, которым следовал высокопоставленный пилот, британец пришел к выводу, что для обеспечения безопасности полета его самолет до Северного моря «сопровождали истребители „Me-109“ под командованием Рейнхарда Гейдриха». Вывод не голословный, а аргументированный, ибо «в пользу того, что Гейдрих входил в число посвященных», он привел два свидетельства: «Во-первых, его [Гейдриха] вдова Лина спустя много лет после войны писала в воспоминаниях, что ее муж узнал об эпизоде с Гессом, „когда находился на Ла-Манше [побережье] и тоже пилотировал „Me-109“ к Англии“. Трудно вообразить, с какой целью шеф безопасности Гиммлера мог возглавить в то время полет истребителей в Англию, накануне выступления против России, в котором его зондеркоманды должны были играть ключевую роль в уничтожении за линией фронта большевиков и евреев, если только ему не была поручена другая, более важная миссия, связанная с охраной заместителя фюрера. Второе свидетельство пришло от Ганса-Берндта Гизевиуса, информатора германской оппозиции, ставшего впоследствии источником американской разведки в Швейцарии; он состоял в близких отношениях с шефом криминальной полиции Гейдриха (тоже информатором оппозиции) Артуром Небе, который сообщил ему, что Гейдрих в день полета Гесса сам летел над Северным морем. Еще Небе сказал ему, что по возвращении спросил Гейдриха, не мог ли он случайно сбить заместителя фюрера. Гейдрих от неожиданности не сразу нашелся, что ответить, потом, когда оправился, коротко бросил, что если бы такое случилось, то было бы историческим совпадением…»

Есть у британского историка и другие, не менее интересные свидетельства того, что Гитлер знал о подготовке рискованного предприятия своего зама и участвовал в нем. Они касаются так называемой операции «прикрытия фюрера»: «Адольф Галланд, воздушный ас, командовавший группой истребителей, базировавшейся на побережье Ла-Манша, описывал в мемуарах, как вечером 10 мая был вызван к Герингу и получил приказ вылететь на перехват сошедшего с ума помощника фюрера, направляющегося на своем „Me-110“ в Англию. Галланд попросил сообщить подробности, и ему сказали, что Гесс вылетел из Аугсбурга. Сгущались сумерки. Галланд вспоминал, что „до наступления тьмы оставалось минут десять“. Если исходить из гражданских понятий сумерек, было около десяти вечера. В это время Гесс приближался к нортумберлендскому берегу. Чтобы снять с себя ответственность, Галланд приказал командирам крыльев поднять в воздух по два истребителя; естественно, они ничего и никого не обнаружили. Этот эпизод можно рассматривать как составную часть плана, имевшего цель внушить мысль, что Гесс действовал по собственной инициативе. Вряд ли у Галланда имелись основания, чтобы придумать свою историю».

Нашел Пэдфилд объяснение и благополучному преодолению Гессом британского воздушного пространства. «Первый раз его [Гесса] засекли в 10.10 вечера, когда он находился над морем, милях в 70 от берега. Сделала это радиолокационная станция Чейн-Хоум с высокочастотным излучателем в Оттеркопс Мосс, к северо-западу от Ньюкасла-на-Тайне». Но, поскольку «в ту пору радары еще не получили широкого признания», «за Оттеркопсом закрепилась печальная репутация сообщать о ложных сигналах, вызванных атмосферными явлениями». Поэтому его сигнал «о трех и более летательных аппаратах» (видимо, самолете Гесса и его сопровождении) оценили «как отраженный от одиночного самолета» – британского «72 Уайт», вылетевшего на задание и зондировавшего Фарнские острова и Холи-Айленд. Чуть позже, в 10.30 аппарат Гесса «зарегистрировал пост F2 в Джедбурге и несколько мгновений спустя G1 в Ашкерке. Оба идентифицировали его самолет как „Ме-110“». И снова «оператор ВВС в Устоне усомнился в сообщениях, поскольку знал, что „Ме-110“ без дозаправки не вернется домой; он решил, что, возможно, это был „Дорньер“, к такому же выводу пришел и оператор на командном пункте подразделения истребителей». Тем не менее «„Спитфайр“ 72-й эскадрильи получил задание идти на перехват, но, когда пилот достиг высоты в 8000 футов, Гесс пошел на северо-запад и скрылся за пограничными холмами, больше его не видели».

Пэдфилд считает, что немало подтверждений версии о том, что Гитлер принимал участие в организации миротворческой акции Гесса, содержится в тексте договора, который тот должен был предложить британским властям. Но к ним мы вернемся в разделе «Неизвестные миру „мирные переговоры“». А пока обратимся к еще одной интересной гипотезе, объясняющей полет Гесса… происками британских спецслужб.