Черная Берта, или Кое-что о голубой свастике

Речь идет о распространенных в среде нацистов гомосексуальных связях. Необходимость в затрагивании этой темы по отношению к Рудольфу Гессу обусловлена не только его особой близостью к фюреру, но и тем, как она воспринималась современниками. А они зачастую видели в нем не столько друга Гитлера, сколько его «подружку». Об этом свидетельствуют соответствующие прозвища, которыми награждали его партийные остряки, несмотря на спортивное телосложение, фронтовые заслуги и репутацию, приобретенную им в знаменитом «пивном путче»: Черная Берта, Черная Грета, Fraulein, фройлян Гесс и, что особенно символично, фрау Гитлер.

Кстати, такого мнения придерживались не только коллеги Гесса. Так Уинстон Черчилль в наброске проекта заявления в связи с приземлением Гесса на британской территории делает относительно него следующее замечание: «Он [Гесс] имеет довольно слабый характер, и его моральный облик вызывает определенные сомнения (в непристойных кругах его окрестили „Первая леди страны“)». С аналогичными намеками можно встретиться и сегодня в работах некоторых историков. Так в одной из публикаций 2008 года (Р. Гесс – «последний долгожитель Третьего рейха») пишется: «Гесс был известен в кругах нацистов и проходил по документам внешней разведки под кличкой Черная Берта (за темный цвет волос и неадекватность сексуального поведения – о нем говорили, что, будучи верным мужем, он не отказывался от услуг „мальчиков“)».

Среди исследователей, занимавшихся изучением проблемы гомосексуализма во властных структурах нацистской Германии, ведущее место принадлежит Скотту Лайвли – американскому юристу, проповеднику и писателю, известному своей активной антигомосексуальной деятельностью. В 1995 году в соавторстве с Кевином Абрамсом он опубликовал книгу «Розовая свастика» (в русском переводе «Голубая свастика»). В ней он утверждал, что многие высокопоставленные лица в нацистской Германии, в том числе и сам Адольф Гитлер, были геями, и связывал гомосексуальность с той жестокостью, которую нацисты проявляли во время Холокоста.

Характеризуя сексуальную ориентацию ближайшего окружения фюрера, Лайвли включает в число гомосексуалистов и Гесса, хотя никаких доказательств его половых контактов с Гитлером не приводит. Зато указывает на свидетельства, якобы говорящие о его порочной связи с Карлом Хаусхофером. Ссылаясь на книгу Эрвина Лутцера «Крест Гитлера», Лайвли делает предположение о том, что профессор-генерал был не только гомосексуалистом, но и «вовлек Гитлера в глубочайшие уровни оккультной трансформации, пока тот не стал полностью демоническим созданием». Что же касается Гесса, то вывод о его интимных отношениях с учителем американский проповедник основывает на следующем: «Гесс был в близкой связи с Хаусхофером, который был старше его на 25 лет. Вместе они часто проводили всю ночь, сидя в доме у Хаусхофера, также они совершали совместные прогулки. „Он – замечательная личность“, – говорил Гесс с энтузиазмом своим родителям, и Хаусхофер посвятил своему „молодому другу Рудольфу Гессу“ гимн, напоминающий о Стефане Джордже [хорошо известном педерасте], в котором упоминалось о „его глазах, празднично освещающих закрытые двери“ прямо, как „закат солнца, отраженный в роднике“. Илза Гесс позже в сдержанной форме призналась, что она „долго почти что ревновала“ к Хаусхоферу, который, казалось, положительно „высасывал“ ее бойфренда».

Надо сказать, что аналогичное ощущение вызывала у Илзе и дружба Гесса с Гитлером. Ведь, как пишет П. Пэдфилд, уже после их первой встречи она поняла, «что Рудольф никогда целиком и полностью не будет принадлежать ей и она вынуждена будет делить его с Адольфом Гитлером». Однако можно ли как по первому, так и по второму высказываниям Илзе сделать однозначный вывод о том, что речь идет об интимных отношениях? Конечно, нет. И такого рода «фактов», которые можно трактовать по-разному, в книге Лайвли встречается еще немало. Есть в ее тексте и различные нестыковки. Все это не позволяет сделать окончательных выводов о сексуальности фюрера и его окружения.

В числе главных «доказательств» гомосексуальной ориентации Гесса авторы «Розовой свастики» называют отсутствие в его жизни любовных отношений с женщинами до брака с Илзе Прель[14]. Да и сам этот брак, по их мнению, был заключен якобы по указанию Гитлера только для того, чтобы с его помощью завуалировать подлинные интимные пристрастия его молодого помощника.

В противовес Лайвли и Абрамсу практически все биографы «наци № 2» утверждают, что он искренне любил свою жену и сына, был хорошим семьянином и, как говорится, «в связях, порочащих его, замечен не был». Что же касается его любовных увлечений до брака, то о них мало что известно. К примеру, в книге «Неизвестный Гесс» мы встречаем короткое упоминание о том, что в апреле 1919 года была убита «красавица-графиня Хейла фон Вестарп, юная секретарша Общества Туле и, в соответствии с некоторыми источниками, первая любовь Гесса». Что это за источники и насколько они заслуживают доверия, неизвестно. По крайней мере, одна неточность в этой информации сразу бросается в глаза: графине Хейле в то время уже исполнилось 33 года, и вряд ли ее можно было бы назвать юной. Гесс был на 8 лет младше ее. Тем не менее, влюбленность 25-летнего весьма чувствительного юноши в красивую зрелую женщину, к тому же идейную соратницу, вполне вероятна.

Остается только согласиться с авторами книги «Неизвестный Гесс», которые заявляют: «У нас нет никаких свидетельств, позволяющих утверждать, что он [Гесс] оставался девственником до самой своей брачной ночи, ничто не указывает и на наличие у него каких-либо внебрачных связей. Скорее всего, любовь его полностью принадлежала Германии, а верность – Гитлеру».

Что же касается версии о том, что Гесс женился «по приказу фюрера», то и его биографы, и сама Илзе описывают это событие по-разному. Такой же разной является и трактовка их отношений до и после заключения брака. В этой связи нельзя не упомянуть фразу из письма самого Гесса, приведенную в книге Гвидо Кноппа: «Своим родителям он описал Ильзу не очень лестно: „Из канавы, полной змей, я выудил единственного угря“». На наш взгляд, немецкий историк делает неверный акцент: ничего уничижительного в словах Рудольфа для его избранницы нет. Они скорее свидетельствуют о его нелестном мнении о других представительницах слабого пола (именно их он сравнивает со змеями), на фоне которых Илзе оказалась единственной достойной фигурой, с которой он мог осуществлять свои жизненные планы. Этакой соратницей или боевой подругой. Именно так, по мнению П. Пэдфилда, Гесс и воспринимал ее многие годы. «Со дня их первой встречи прошло семь лет», – пишет историк. – С тех пор они почти не разлучались: вместе работали на партию, вместе ходили в походы (хотя в последнее время он был слишком занят, чтобы брать отпуск), делили радости и надежды, неудачи и разочарования их мечтательного друга и лидера, которого они до сих пор звали «Трибуном». Неясно, что заставляло Гесса так долго колебаться: неопределенность своего будущего или чрезмерная увлеченность работой и вождем? А может быть, он в большей степени считал ее своим товарищем, нежели женой, «kleines Kerlchen» (маленьким парнишкой), как обращался он к ней в письмах того времени?

Вместе с тем Пэдфилд указывает и факты, свидетельствующие о любовных чувствах Гесса к девушке. «По количеству и содержанию его писем к Илзе, – пишет он, – можно судить о глубине его чувств к ней». В сентябре он прислал ей небольшое, полное очарования стихотворение, начинавшееся так:

«Во тьме ночи свежий ветер дует,

и кружась, и бушуя, мою милую встречает,

рядом с нею вьется, норовит погладить,

нежным веером ласкает, за меня целует!»

И, тем не менее, констатирует британский историк, хотя «Гесс был очень близок с Илзе, любил ее семь лет, но жениться не собирался». Поэтому он склонен считать историю со «сводничеством» фюрера похожей на правду. Тем более, что Илзе также рассказывала об этом, добавляя, что «она сама спровоцировала предложение, намеренно или нечаянно». По ее словам, «вопрос о женитьбе возник, когда она подумывала об отъезде из Мюнхена с очевидным намерением бросить и Рудольфа, поскольку его место находилось рядом с фюрером». И вот когда она «упомянула об этом однажды в кафе „Остерия Бавария“, Гитлер взял ее руку, вложил в ладонь Гесса и сказал: „А ты никогда не подумывала о том, чтобы выйти замуж за этого мужчину?“» Правдоподобность сказанного девушкой, по мнению Пэдфилда, подтверждается аналогичными примерами: «Гитлер идеализировал брак и женщин видел в той роли жен и матерей, которую он на них возлагал; известно, что подобные предложения создать семью он делал и другим лидерам партии. Кроме того, существовал элемент благопристойности. Какой бы характер ни носили его отношения с Гессом, фюреру не следовало себя пятнать ни малейшим намеком на гомосексуальность. Поскольку остряки уже пустили в ход прозвище Фройляйн Гесс, с этим нужно было срочно покончить. Лучший способ, чем женить Гесса, трудно было придумать».

Такой же точки зрения придерживаются и авторы книги «Неизвестный Гесс»: «Едва ли Гесс был великим любовником: хотя личность Илзе и ее интеллект весьма привлекали его, мысль о браке не приходила ему в голову до получения прямого приказа от фюрера». И только сам «подопечный» Гитлера был категорически не согласен с такой трактовкой. Вот что пишет по этому поводу П. Пэдфилд: «Когда сорок четыре года спустя, в тюрьме в Шпандау, Гесс услышал о версии Илзе относительно участия Гитлера в их женитьбе, он горячо отрицал это. „Об этом уже говорилось ранее, и это ложь“». Безусловно, Гитлер мог сказать, продолжал он, что из Илзе получилась бы хорошая жена, но это совсем другое. «Любовь нельзя навязать извне. Наша с женой любовь прошла испытание временем; все эти годы она была верна и предана мне… Такое по чужой указке не построишь».

Действительно, верность и преданность Илзе были безграничны. Она во всем помогала мужу, с пониманием относилась к его постоянной занятости, десятилетиями терпеливо ждала его освобождения из тюрьмы. Хотя вряд ли могла считать себя с ним полностью счастливой. Так, по словам П. Пэдфилда, «Илзе якобы жаловалась Хенфштенглю (Ханфштенглю[15]), что имеет от брака не больше, чем конфирмант». О том же пишет и Лотар Махтан, немецкий историк, профессор современной и новейшей истории в университете Бремена, автор книги «Секреты Гитлера: двойная жизнь диктатора»: «Илза Гесс… жаловалась, что она не получила от своего брака ничего большего, чем „прохождение девичьей конфирмации“, и что она даже сравнивала себя там, где „предполагаются удовольствия брачной жизни“, со „школьницей-монашкой“». Да, видимо, Гесс не особенно часто баловал жену любовными утехами. Косвенным подтверждением может служить то, что их единственный сын появился на свет лишь после 10 лет супружеской жизни. Современники даже распускали слухи о том, что Гесс не является отцом мальчика (хотя он явно обожал маленького Вольфа). Однако было среди них и немало тех, кто считал ближайшего помощника фюрера настоящим мужчиной. Их мнения приводятся в книге П. Пэдфилда. В частности, Курт Людеке (по одним данным, агент немецкой разведки, по другим – один из ранних сторонников нацистского движения) писал о своей встрече в 1933 году с Гессом: «Передо мной сидел человек, которого нелегко было просчитать. Я не мог понять, почему его прозвали Фройляйн, когда он казался воплощением мужественности». Кроме того, Людеке заметил в глазах Гесса «сдерживаемый фанатизм, но поведение его отличалось холодностью и носило печать властности, что можно было сказать мало о ком из высших нацистских бонз». Однако это и другие мнения являются, конечно, лишь субъективными.

Таким образом, загадка Черной Берты остается неразгаданной. Но к его неожиданному поступку – полету на Туманный Альбион – она не имеет никакого отношения. Поэтому оставим ее для других исследователей, а сами обратимся к исследованию более важного для нашей темы вопроса о том, какое место занимал Рудольф Гесс в иерархии нацистской власти.