Секреты геббельсовской пропаганды

Как оболванить целую нацию? Как заставить добропорядочного семьянина стать убийцей? Как превратить миллионы соотечественников в полчища оголтелых фанатиков? Для любого из нас ответы на эти вопросы вызовут затруднение, а вот доктор Геббельс отлично знал, как на них ответить. Основными принципами его пропаганды были размах, простота, концентрация и полное отсутствие правды. Именно лживая информация позволяла действовать на сознание толпы таким образом, что оно видоизменялось. «Ложь, повторенная многократно, становится правдой. Мы добиваемся не правды, а эффекта. Вот в чем секрет пропаганды: те, кого предполагается ею убедить, должны быть полностью погружены в идеи этой самой пропаганды, не замечая при этом, что они ими поглощены. Обыкновенные люди обычно гораздо более примитивны, чем мы воображаем. Поэтому пропаганда, по существу, всегда должна быть простой и без конца повторяющейся», – писал Й. Геббельс. Беспредельный цинизм в выборе средств стал его визитной карточкой. Он редко использовал полную и законченную ложь, предпочитая искажать идеи и извращать факты, делая это с непревзойденным искусством. Обычно в его объяснениях присутствовало некое ядро или хотя бы зерно истины, которое он, по словам Шверина фон Крозига, «умел обернуть множеством слоев интерпретаций, обязательно оставляя себе лазейку для бегства на случай, если его захотят проверить». Он всегда свободно оперировал доводами «за» и «против» и мог без стеснения отвергнуть то, чему еще недавно поклонялся, и рьяно защищать то, что перед этим отвергал. В нацистской правящей верхушке не было другого такого мастера тонкой лжи, превратных толкований и коварных намеков, каким был Геббельс. Конечно, такие деятели, как Геринг, Гиммлер и Борман, были ничуть не более щепетильны в политике и в жизни и точно так же убеждены в том, что цель оправдывает средства, но они не умели так тонко и с таким искусством использовать речь, слово, как это делал «маленький доктор». Похоже, что у них не было и такого умения ловко очернить своего соперника. В диктаторском государстве борьба за власть проходит за кулисами, не на виду у публики, и Геббельс с его неугомонной энергией, острой проницательностью и критическим умом был в такой среде мощной и опасной фигурой. Он знал, как представить своих недругов в смешном виде, и делал это мастерски, с расчетом на то, что Гитлер быстро лишает своего благоволения тех, кто имел несчастье прослыть смешным.

То или иное искажение информации – характерная черта любой пропаганды. Но, пожалуй, именно Геббельс первым из государственных деятелей стал применять откровенную ложь постоянно, в огромных количествах и целенаправленно. Не случайно сформулированный главным кумиром Геббельса Гитлером основной закон пропаганды звучит так: «Она должна бить всего в несколько точек, но ударять настойчиво и постоянно». В его понимании пропаганда должна быть даже не простой, а примитивной, рассчитанной на невысокий уровень интеллекта. В «Майн кампф» Гитлер писал: «При помощи умелого и длительного применения пропаганды можно представить народу даже небо адом и, наоборот, самую убогую жизнь представить как рай. Всякая эффективная пропаганда должна быть сведена к минимуму необходимых понятий, которые должны выражаться несколькими стереотипными формулировками». Здесь фюрер использовал идею, высказанную еще Никколо Макиавелли: «Чем многочисленнее толпа, к которой ты обращаешься, тем проще для восприятия должна быть твоя речь».

Верный соратник Гитлера, Геббельс мастерски умел подогревать интерес публики, облекая нацистскую пропаганду в яркую привлекательную форму. Он одним из первых понял притягательную силу скандала. Также Геббельс открыл один из принципов «правильной» подачи информации, который сегодня считается азами журналистской деятельности: информация лучше усваивается через конкретные человеческие образы. Публика нуждается в жертвах и героях. В своих речах он применял простые, но меткие метафоры и сравнения, сразу доходившие до слушателей. Все его речи пронизывал повелительный тон, призывы полагаться на силу и помнить об обязанностях. Они пестрят выражениями типа: «Мы маршируем и будем биться стойко и самоотверженно!», «Вперед, ломая сопротивление врагов!», «Массовая пропаганда – наше главное оружие!», создающими настроение постоянной активности, борьбы и неустанного движения к цели. Этот язык не давал слушателю и читателю ни минуты покоя и передышки, подстрекая его сломать существующий порядок и рисуя иллюзию общенационального братства и будущего всеобщего процветания – стоит только убрать с дороги немногочисленных, но ненавистных врагов.

Плакаты и листовки нацистов были проникнуты духом активного и безжалостного напора, выдвигая в повелительном тоне лаконичные, но жесткие требования, в которых слышалась угроза. Горожане поневоле обращали внимание на их динамичный, простой, но выразительный язык. Плакаты, приглашавшие на митинг, привлекали взгляд, но не были перегружены текстом; чтобы понять призыв, человеку не требовалось напрягать внимание и ум. Лозунги типа «Даешь Берлин!» или «Вперед, по трупам павших бойцов!» усиливали впечатления обывателя. Рисунки давали простой образ немецкого героя нового типа: рослого, с крепкими кулаками, выдвинутым подбородком, который должен был внушать представление о силе, стойкости и агрессивности.

Кроме того, что Геббельс непрерывно тиражировал лозунги собственного сочинения, писал и переписывал тексты для агитационных плакатов и листовок, он без устали проводил бесконечные митинги и собрания, превращая их в феерические шествия, карнавалы и парады в честь «нового мессии» – Гитлера. Интересно, что большая часть подобных мероприятий проходила исключительно в вечернее время, когда физические и психические возможности человека были уже ослаблены и, соответственно, способность критически оценивать происходящее резко снижалась.

В своей деятельности главный агитатор нацистов опирался на несколько основных принципов. Об одном из них – предельной простоте подаваемой информации – мы уже сказали. Другой принцип состоял в том, что пропаганды должно быть много, очень много. Ее нужно вываливать в массы непрерывно, днем и ночью, во всех территориальных точках одновременно. Избытка пропаганды не бывает, так как народ способен усвоить лишь ту информацию, которую ему повторят тысячи раз. Третий принцип пропаганды Геббельса состоял в максимальном однообразии ясных, кратких и хлестких лозунгов: «Пропагандировать наш лозунг мы можем и должны с самых различных сторон, но итог должен быть один и тот же, и лозунг неизменно должен повторяться в конце каждой речи, каждой статьи». Принцип «бесконечного повторения» одного и того же был сформирован как одна из основ пропаганды Гитлером в «Майн кампф» и воспринят соратниками Гитлера. Фашисты использовали то обстоятельство, что масса более внушаема, особенно если вдалбливаются примитивные, базирующиеся на инстинктах идеи, такие, например, как «образ врага», «кто не с нами – тот против нас» и многие другие. Пропаганда не должна была позволять людям сомневаться, колебаться, рассматривать различные варианты и пути решения проблемы. У толпы не должно быть выбора, ведь он уже сделан за нее, а ей следует лишь понять и затем принять информацию, чтобы потом уже воспринимать навязанные идеи как свои собственные.

Еще одним главным постулатом эффективной пропаганды Геббельс считал ее воздействие на чувства и эмоции человека. Лишь в самой малой степени пропаганда, по его мнению, должна апеллировать к разуму. «Пропаганда – не наука. Зато она помогает вывести на эмоции многотысячную толпу – и вить из этой толпы веревки. А разум здесь ни к чему», – считал Геббельс. Гитлер продолжил эту мысль: «Чем скромнее ее [пропаганды] научный балласт, чем исключительнее она принимает во внимание только чувства массы, тем полнее успех». Таким образом, манипулирующий характер фашистской риторики проявляется в воздействии на чувства и волю людей.

Велико, по мнению нацистов, и значение того, обвиняет выступающий или оправдывается. Гитлер утверждал: «Публика всегда предпочитает поверить хотя бы и на 90 % недоказанному разоблачению, чем опровержению, хотя бы оно было обосновано на все 100 %». Здесь фюрер использовал следующий психологический феномен: статус обвиняющего в общественном сознании воспринимается как более высокий, чем обвиняемого. На бытовом уровне это выглядит так: «Раз оправдывается – значит, виноват». Но главным китом, на котором должна строиться совершенная пропаганда, по мнению Геббельса, была ложь, и эта ложь должна вызывать у публики шок. Ведь если людей подводить к той или иной мысли постепенно, не торопясь, должного эффекта не будет. Если солгать по мелочи – тоже. Поэтому информация должна шокировать, ведь только в этом случае ее будут распространять, передавая из уст в уста. Адекватные же сведения обычно остаются незамеченными. «Рядовые люди скорее верят большой лжи, нежели маленькой. Это соответствует их примитивной душе. Они знают, что в малом они и сами способны солгать, ну а уж очень сильно солгать они, пожалуй, постесняются… Масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь, на слишком уж бессовестное извращение фактов… Солги только посильней – что-нибудь от твоей лжи да останется».