6.5. Санкции Совбеза ООН

В 2002 г. была вскрыта масштабная незадекларированная перед Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) деятельность Ирана в ядерной области, включая строительство завода по обогащению урана и тяжеловодного исследовательского реактора. В сентябре 2005 г. Совет управляющих МАГАТЭ принял резолюцию, которая констатировала факт нарушения Ираном своих обязательств по соглашению о гарантиях от 15 мая 1974 г.

В июле 2006 г. Совет Безопасности ООН принял Резолюцию 1696 (2006), которая отмечала готовность принять меры на основании статьи 41 главы VII Устава Организации Объединенных Наций в случае, если Иран будет уклоняться от ее выполнения, а также требований МАГАТЭ, которые, в первую очередь заключаются в приостановке Ираном деятельности, связанной с обогащением урана-31. В 2006–2008 гг. СБ ООН последовательно принял серию «санкционных» резолюций (1737, 1747, 1803), каждая последующая из которых была обусловлена отсутствием прогресса в выполнении Ираном требований предыдущей.

Резолюция СБ ООН 1737 (2006) наложила запрет на поставки в Иран оборудования и технологий, которые могут быть использованы для обогащения урана и химической переработки ОЯТ, однако ни эта, ни последующие резолюции не ограничивали сотрудничество России и Ирана в рамках Бушерской АЭС. В то же время резолюцией 1737 был создан уведомительный порядок информирования о поставках оборудования и материалов, экспорт которых контролируется списками Комитета Цангера и Группы ядерных поставщиков и которые могут быть использованы при строительстве АЭС. Соответствующие уведомления должны направляться в специально учрежденный Комитет СБ ООН по санкциям в отношении Ирана «в течение десяти дней с момента поставки, продажи или передачи таких технологий»[13].

Несмотря на то, что санкции напрямую не затрагивали проект строительства Бушерской АЭС, они создали дополнительные сложности на пути реализации проекта. В частности, с введением санкций значительно усложнилась процедура оформления контрактов на закупку комплектующих для АЭС в третьих странах. Помимо этого, в отдельных случаях это создало трудности с транзитом грузов в Иран. Так, 29 марта 2008 г. на азербайджано-иранской границе (пограничный переход «Астара») был задержан груз теплоизоляционного оборудования для АЭС в Бушере, который направлялся из России в Иран. Принимая во внимание введенные незадолго до этого санкции, представители таможни Азербайджана запросили дополнительную информацию о технических данных и назначении груза, в результате чего он более месяца простоял на территории страны.

Также необходимо отметить, что российская сторона в условиях проведения МАГАТЭ расследования незадекларированной Ираном ядерной деятельности, которое фактически началось в августе-сентябре 2002 г., до момента прояснения основных параметров и центров этой деятельности не форсировала работы на площадке Бушерской АЭС, несмотря на имевшееся отставание от графика.

Таким образом, при завершении строительства первого блока Бушерской АЭС перед российскими специалистами возник целый комплекс трудностей технологического, технического, политического и финансового характера, усиленных тем фактом, что контракт на завершение строительства первого энергоблока Бушерской АЭС стал для России первым зарубежным заказом на строительство атомной электростанции с момента распада СССР и СЭВ, и помноженных на отсутствие опыта реализации подобных проектов у Исламской Республики Иран. Здесь же следует упомянуть необоснованно оптимистическое планирование сроков реализации проекта генеральным подрядчиком под давлением со стороны заказчика.

В то же время в рамках реализации проекта Россией и Ираном накоплен (как позитивный, так и негативный) опыт взаимодействия в строительстве АЭС, который может быть использован при возведении новых атомных энергоблоков на территории Ирана, в первую очередь – второго энергоблока на площадке Бушерской АЭС (если в России будет принято соответствующее политическое решение). Большинство из «технических» и «технологических» проблем российско-иранского сотрудничества в ядерной области, рассмотренных в данной работе, к настоящему времени решены. В частности, определен список организаций, которые могут наиболее эффективно выполнять подрядные работы. Достигнуто взаимное понимание, что второй блок Бушерской АЭС целесообразнее возводить «с нуля», нежели вновь интегрировать имеющиеся «немецкие» конструкции в российский проект.[14]

Из интервью руководителя Росатома Сергея Кириенко агенству ТАСС 0 т 21.04. 2015 года:

«Проект АЭС «Бушер» в Иране стал своего рода пропуском для современных российских атомных технологий на зарубежные рынки.

Мы выполнили этот контракт, несмотря на попытки, довольно серьезного давления с самых разных сторон. И мы его выполнили так, как не делал никто и никогда. Знаете, политика политикой, но в мире профессионалов, техническом, инженерном мире, высочайшая квалификация людей дороже. Старейший инженерный журнал Америки Power Engenering в январе 2015 года признал АЭС «Бушер» и первый блок АЭС «Куданкулам» в Индии «проектами года». Понимаете, что значит в сегодняшней политической ситуации для американского журнала, отдать первое место проектам Росатома?! Тем не менее, они это сделали, потому что с технической точки зрения аналогов этим решениям нет. Для многих наших партнеров очень важно было еще и политическая воля. Обещали построить эту станцию и построили. Именно поэтому мы подписали с Ираном межправсоглашение еще на 8 блоков и контракт на 2-й и 3-й блоки АЭС «Бушер».