20. Live

Давайте говорить откровенно — не в последнюю очередь это возможность прогреметь на весь мир, донести свою музыку до сотен миллионов. Сомневаюсь, что хотя бы один артист тут не думал об этом.

Фредди Меркьюри

Музыка — это не только то, что играют, но и то, что не играют.

Фредди Меркьюри — это как минимум три разных человека: на сцене, за ее пределами и в сумеречной зоне посреди. Он не просто пел свои песни, он воплощал их в крови и плоти.

Луис Саув, гитарист (Daytona Lights)

Восьмидневный новогодний музыкальный фестиваль «Rock In Rio» позиционировался как самый крупный в истории рока. В его программе, помимо ведущих бразильских артистов, выступали такие звезды, как Род Стюарт, Yes, Iron Maiden, Def Leppard, Оззи Осборн и Джордж Бенсон. Размах события вполне соответствовал запросам Queen, а то, что их пригласили в качестве хедлайнеров, решило дело. Среди организаторов фестиваля был и наш старый знакомый Джерри Стиклс, тур-менеджер предыдущих латиноамериканских гастролей Queen. Группа вылетела в Рио 6 января 1985 года.

Фредди сопровождали Мэри Остин, Барбара Валентин, Питер Фристоун, Пол Прентер и телохранитель. Двести пятьдесят или триста тысяч поклонников собрались в Рио, ожидая его выступления. Аудиторию такого размера в рок-музыке еще не видели.

Спайк Эдни к тому времени не раз принимал участие в масштабных концертах, но, конечно, не такого размаха, как в Рио.

— Я слышал, что прошлый тур Queen в Южную Америку побил многие рекорды, но тут речь шла о самом многолюдном рок-шоу в истории, — говорил Эдни.

— Фредди приходилось нелегко. Он был не просто звездой в Южной Америке, ему поклонялись как богу. «Love Of My Life» возглавляла хит-парады месяцами, став их «Stairway To Heaven». Соответственно, Фредди мог сразу забыть о том, чтобы спокойно пройти по улице, даже с охранниками. Он пару раз ускользал от охраны, но его выходы каждый раз заканчивались массовыми беспорядками. Вынужденное затворничество сильно его угнетало.

Одной из причин сногсшибательной популярности Фредди, как считал Спайк, стал его новый имидж.

— Мне не раз говорили, что когда Фредди состриг длинные волосы и отрастил усы, стал выглядеть как типичный латиноамериканский плейбой, здесь стиль Кларка Гейбла до сих пор в большом ходу.

Гигантский «рокодром», где развернулись события фестиваля, строили несколько месяцев. Он включал гигантскую полукруглую сцену с фонтанами на каждом из краев. В этих фонтанах зрители отмывались от грязи, когда ливневые дожди превратили поле перед сценой в море жидкой глины. Прессу тоже встречали по высшему разряду. За кулисами установили гигантские пресс-стенды с международными телефонными линиями и оборудованием, позволяющим передавать звук и изображение. На мероприятие аккредитовались тысячи фотографов и журналистов. Ночью мощнейшие прожектора гуляли по небосводу, как в преддверии шикарной голливудской премьеры. Предусмотренная в конструкции «рокодрома» вертолетная площадка оказалась не столько роскошью, сколько производственной необходимостью. Тут уж и Фредди пришлось позабыть про свой страх полетов — не было никакой другой возможности попасть на сцену. Все дороги вокруг «рокодрома» оказались запружены многокилометровыми пробками.

В первую ночь Queen должны были выступать после Iron Maiden, но по какой-то причине их выход задержался на два часа.

— Сейчас я даже не вспомню, в чем дело было, — говорил Спайк Эдни, — возможно, все просто опоздали.

Queen вышли на сцену только в два ночи, когда толпа уже находилась на грани бунта.

— Джим Бич позволил мне наблюдать за выступлением Queen из-за кулис, — вспоминал Питер Хиллмор, писавший о фестивале для Observer. — Помню эту колоссальную аудиторию, которая взревела в сотни тысяч глоток, увидев выходящих на сцену Queen. Я чувствовал волны магнетизма, исходящие от Фредди Меркьюри, до меня даже донеслась тень его ощущения: каково это, стоять перед аудиторией в четверть миллиона человек, которая ждет только одного — когда ты начнешь петь. Мне даже страшно стало на секунду. Но тут Queen заиграли, шоу началось и все покатилось как по маслу. Это было что-то фантастическое. Никому и никогда я не завидовал так, как Фредди Меркьюри тогда. Я хотел стать им, чтобы по мановению одной моей руки сотни тысяч людей начинали подпевать. А по мановению другой — замолкали. Во власти, которую Фредди имел над зрителями, мне чудилось что-то сверхъестественное.

— Чудеса творились и за пределами концертной площадки, — продолжал Питер. — Когда лимузин Фредди тормозил на светофоре, люди из соседних машин выскакивали, чтобы прокричать: «Фредди, мы любим тебя, ты наш герой!» За Queen и Фредди в Бразилии присматривала целая организация из десятков сотрудников, это ежедневно обходилось в целое состояние. Им никогда не приходилось томиться на паспортном контроле или ждать багажа — для них все происходило молниеносно.

Европейские журналисты много писали об инциденте с фальшивым бюстом Фредди, который якобы привел аудиторию в ярость. На самом деле имела место обычная для желтой прессы смесь недопонимания с преувеличением. Инцидент начался с того, что Фредди гордо вышел на сцену с тем самым накладным бюстом, в котором снимался в видео «I Want To Break Free», и в парике оттуда же, и встретил весьма удивившую его реакцию. В него полетели пустые банки от напитков, камешки и прочий мусор. Когда во Фредди угодила приличных размеров картонка, Брайан почел за лучшее отойти от края, поближе к ударной установке Роджера. Фредди же, приняв реакцию аудитории за протест, принял воображаемый вызов и вызывающе растянулся во весь рост прямо перед толпой. Некоторые журналисты потом писали, что зрители воспринимали «I Want To Break Free» как гимн протесту против тоталитаризма, и не приняли такое легкомысленное исполнение песни. В действительности же публику разъярило совсем другое.

Дейв Хоган, фотографировавший на фестивале для Mail on Sunday, описал случай как «полнейшее недоразумение».

— Как правило, на концертах такого масштаба самые ярые фаны стараются попасть поближе к сцене, — говорил Хоган, — но тут организаторы умудрились поставить такую высокую сцену, что те, кто стоял в первых рядах, вообще не видели происходящего. Весь праздник был где-то над ними. Бедняги пытались подтянуться и хоть на минуту высунуть голову, но охрана нещадно била их по рукам. Потом Фредди вышел в парике и с накладным бюстом. К слову, немало поклонников пришли на концерт именно в таком виде и еще залезали к своим приятелям на плечи, чтобы их получше было видно. И именно в этот момент бедняги, стоявшие в первых рядах и ничего не видевшие, стали кидать в охранников гальку и прочий мусор, который находили у себя под ногами. Никто и не думал целиться во Фредди. Наоборот, они любили его больше других, раз уж сумели протолкаться. А журналисты нафантазировали, что зрителей, мол, возмутил парик Фредди и его искусственные сиськи. На что не пойдешь, чтобы придумать заголовок. Фредди, впрочем, все равно не растерялся и, как всегда, поднял толпу на дыбы. Его не забрасывали камнями, я стоял неподалеку и ручаюсь за это. Но кому нужна правда, когда люди платят за скандальные истории.

Фредди заселился в самый роскошный отель Рио — Copacabana.

— Он жил в номере, где прежде останавливались американские президенты, — вспоминал Дэвид Вигг, — и как-то пригласил меня тут отужинать. Хлестал проливной дождь, улицы тонули в грязи, но Фредди собирался веселиться несмотря ни на что. Той ночью, помню, Мэри Остин сидела слева от Фредди — она всегда занимала это место, а справа — очередной бойфренд. После еды мы отправились в Alaska — главную гей-дискотеку Рио тех лет. В четыре часа утра я почел за лучшее отправиться спать — днем предстояло сдавать статью для Express. Я разыскал Фредди, чтобы поблагодарить и попрощаться. «Куда это ты собрался?» Узнав, что я возвращаюсь в отель, он дал мне своего водителя и наказал ему проследить, чтобы я зашел в лобби, а не сбрасывать где-то поблизости. Фредди отличало безукоризненное воспитание, его и всю его семью — родителей, сестру, всех. В чем-то Фредди был старорежимным предупредительным англичанином, что для рок-звезды — огромная редкость.

На Поле Прентере лежала миссия подбирать мальчиков, которые могли бы понравиться Фредди. Немногие отказывались принять участие «в частной вечеринке Фредди Меркьюри в его президентских апартаментах». Именно на Претнера большинство приятелей Фредди возлагают ответственность за усугубившуюся склонность последнего к беспорядочному сексу — как правило, с юными проститутками, — а также к кокаину и алкоголю.

Одним из мальчиков по вызову, встречавшимся с Фредди в Рио, был голубоглазый еврей по имени Патрицио. Он переехал в Рио из Буэнос-Айреса в надежде сделать карьеру актера. Вместо этого неудачи и безденежье толкнули его на путь проституции. Ему предстоял еще один переезд, последний — в Израиль, где Патрицио умрет от СПИДа.

— Парни, отобранные Фредди, собирались в его номере — роскошнейших апартаментах с видом на бассейн, — вспоминал Патрицио. — Сначала мы выпивали, потом нюхали кокаин с низенького деревянного столика, на котором уже лежали аккуратно разровненные дорожки. Потом мы раздевались и проходили в спальню, где Фредди ждал нас в халате на голое тело. Все это время Пол Прентер оставался полностью одетым. Фредди занимался сексом со всеми по очереди, на глазах у остальных. Он всегда был пассивным. Когда молодые люди только начинают заниматься сексом с мужчинами, они, как правило, предпочитают активную роль. Но если ты пользуешься успехом и всегда есть готовые спать с тобой, то постепенно ты переключаешься на пассивную позицию. Ведь так ты получаешь удовольствие, не прилагая никаких усилий, в то время как активная роль требует физических ресурсов. Большинство геев в конечном счете склоняются к пассиву.

Зависимость Фредди от анонимного секса продолжала расти. По словам Патрицио, большую часть времени оргии Фредди даже не был возбужден. Чем более дикими становились его развлечения, тем меньше страсти они в нем вызывали.

— Мне кажется, он даже не получал особенного удовольствия, — продолжал Патрицио, — просто отрабатывал заданную программу.

Немало таких вечеринок было устроено в Рио, и все — по одинаковому сценарию. Его склонность к излишествам любого рода привела только к одному — ужасной усталости. Он мог позволить себе все, что продается за деньги, но получать удовольствие становилось все сложнее и сложнее. Анонимный секс был хорош до поры до времени, но потом и он перестал волновать и будоражить. Едва ли Фредди мог не понимать, куда он катится. Но моменты раскаяния, если и случались, все равно ничего не меняли. Он уже не мог остановиться. Но вскоре обстоятельства сами «помогут» ему.

— Когда Барбара и Пол оказывались в одном помещении, то они соревновались между собой, кто закатит для Фредди более зрелищный спектакль, — признавал Питер Фристоун, — совсем не замечая, что он уже потерял к таким вещам интерес и не изображает его даже из вежливости. Они не заметили, как он изменился.

Еще одна сумасшедшая вечеринка с участием всех музыкантов фестиваля состоялась 12 января в отеле Casablanca. Даже сдержанный обычно Брайан под конец пати оказался одетым в бассейне, а трансляцию с мероприятия посмотрели сотни миллионов телезрителей по всей Южной Америке. 19 января Queen снова вышли на сцену, на этот раз — чтобы своим выступлением завершить беспрецедентный фестиваль. Они снова вошли в историю, и далеко не в последний раз.

5 апреля они прилетели в Окленд, где начинался их новозеландский тур. В аэропорту вместо толпы поклонников Queen ожидала демонстрация протеста, участники которой все никак не могли успокоиться по поводу выступления группы в Южной Африке. Пикет развернули и рядом с отелем, в котором остановились Queen. Фредди едва заметил протестующих — его мысли целиком поглощал его новый сольный сингл. В Англии песня дошла до одиннадцатого места в чарте, но в Америке ее не заметили вообще. Queen становилось все сложнее отгонять от себя грустные мысли о том, что популярности в Штатах пришел конец.

Другой неожиданной помехой стал собутыльник Фредди Тони Хэдли из Spandau Ballet. Его группа только что завершила успешный двухмесячный тур по Европе и готовилась не менее лихо отыграть в другом полушарии, но по ряду причин новозеландскую часть утра пришлось отменить. Множество людей потеряли свои деньги, и агент велел уже прилетевшему в Окленд Хэдли сидеть тихо и не высовываться. Но мог ли Тони сидеть тихо, когда в городе был Фредди?

— Фредди очень редко выходил на сцену пьяным, — сообщал Спайк Эдни, — но первый концерт в Окленде стал как раз одним из таких исключений. После обеда с Хэдли Фредди оказался в изрядном подпитии.

Появление Тони оказалось полным сюрпризом для остальных Queen.

— Я жил в той же гостинице, зашел к ним на саундчек, и мы с Фредди разговорились о том-сем. В отель вернулись вместе и продолжили разговор в баре. Фредди предложил выпить по рюмке «столи», как он называл «Столичную», и незаметно мы уговорили целую бутылку. Пьяные вдрызг, мы поднялись к нему в номер, где Фредди припрятал бутылку старого портвейна. И тут он сказал: «Тони, ты выйдешь сегодня с нами на сцену». Я, конечно, начал отказываться, хотя у меня внутри все аж зазвенело от такого предложения. «Нет-нет-нет, все решено», — сказал Фредди, и тут же стал звонить Роджеру и Джону. «Тони споет сегодня с нами, это же нормально? Ок. Превосходно». Похоже, они не протестовали. «Теперь остается Брайан, — признался Фредди, — он иногда так забавно переживает по поводу таких вещей». Он позвонил Брайану и сразу взял совсем другой, дипломатический и обходительный тон. «Брайан, дорогуша, я бы хотел вывести сегодня вечером на сцену Тони, мы спели бы вместе «Jailhouse Rock». Ок?» Не возражал и Брайан. Только тут я смог вставить, что не помню слов «Jailhouse Rock»! «Не переживай, — отвечал Фредди сияя, — я их тоже никогда не знал».

Пьяная парочка тут же села разучивать текст песни. Половину слов они выучили, другую — забыли. После Тони отправился в свой номер отдохнуть перед концертом.

— Когда я пришел за кулисы, все набросились на меня: «Что ты сделал с Фредди? Он же в стельку!» Я отвечал, что мы прекрасно выпили в обед. Все переглянулись. «Но ведь Фредди же никогда не пьет до концертов», — наконец сказал кто-то.

В тот вечер Фредди потребовалась посторонняя помощь, чтобы одеться для выхода на сцену.

— Тогда мы носили адидасовские боксерки на высокой шнуровке — это оказалась самая удобная обувь для беготни по сцене, — вспоминал Спайк Эдни. — Той ночью Фредди валялся на диване за кулисами. Один из его костюмеров Тони Уильмс вместе с Джо Фанелли пытались одеть и обуть его, сам Фредди не справлялся. Наконец, они натянули и боксерки ему на ноги. Фредди попытался встать, но его хватило лишь на несколько шагов. Тем временем прозвучало объявление: «Пленка готова»! Это означало, что сейчас заиграет вступление и через несколько секунд всем следует быть на сцене. А Фредди и говорит: «Вы, чертовы придурки, надели мне брюки задом наперед!» В следующее мгновение он опрокинулся на спину, как жук, и выставил ноги перед собой. Тони и Джо, двигаясь со сверхъестественным проворством, расшнуровали ботинки, переодели брюки и зашнуровали все обратно. Как раз в это время вступление доиграло и клубы бутафорского дыма заполнили сцену. Мы успели каким-то чудом.

— Фредди, благослови Господь его душу, был совершенно не в себе, — продолжал Спайк, — порол отсебятину, не попадал в ноты, и так всю первую половину шоу.

Роджер повесил голову на грудь, только бы ничего не видеть. Брайан бросал свирепые взгляды — типа, что у нас тут происходит? Только ближе ко второй половине концерта Фредди немного протрезвел, и наконец все пошло прекрасно. Но только до того момента, когда появился Хэдли.

Тони только что поскандалил по телефону со своим менеджером, запрещавшим ему высовываться, и был готов во что бы то ни стало очутиться в этот вечер на сцене.

— Поднимаясь на сцену, я понял, что слова «Jailhouse Rock» все-таки вылетели у меня из головы, — смеялся он. — Спрятавшись за пианино Спайка, Фредди прошипел мне «Тони, скотина, ну ты и напоил меня» — перед сорока пятью тысячами зрителей! Мне было ни до чего, я пытался вспомнить несчастные слова песни. Не вспомнил ни единого. И тут Фредди объявил — «леди и джентльмены, мистер Тони Хэдли!» Толпа завопила, и я от волнения начал петь «Tutti Frutti» — похоже, но не то! Фредди не переживал — о, отлично, давай споем ее! Остальные музыканты пришли в ярость, но мы с Фредди не обращали внимания, а только еще больше дурачились.

Концерты в Мельбурне, состоявшиеся следом, прошли гораздо спокойнее. Затем последовали еще четыре шоу в Сиднее, потом еще шесть — в Японии, где Queen, к своей радости, оказались одновременно с Элтоном Джоном.

— Фредди Меркьюри может выпить и употребить еще больше меня, а это кое о чем говорит, — рассказывал Элтон. — Мы засиделись как-то раз до одиннадцати утра и не собирались останавливаться. Queen нужно было успеть на самолет, а Фредди говорил только — «ну их всех к черту, выложи-ка лучше еще дорожку кокаина». Он вынюхивал просто горы кокаина.

Последнее шоу в Сиднее состоялось в тот самый день, когда Capitol выпустил дебютный сольный альбом Фредди Mr. Bad Guy. В пластинку вошло много сентиментальных песен, иллюстрирующих любовные разочарования Фредди, — «Living On My Own», «There Must Be More To Life Than This» и баллада «Love Me Like There’s No Tomorrow», посвященная Барбаре Валентин. Звук пластинки, замешанный на электронном фанке и диско, существенно отличался от рок-саунда Queen.

Mr. Bad Guy вошел в британский хит-парад на шестое место, но в Америке альбом с треском провалился. Не помог и снятый Дэвидом Маллетом красочный и помпезный клип «Made In Heaven», в создании которого снова участвовала целая балетная труппа и Фредди в красно-черном бандаже.

Тем временем тур в поддержку The Works завершился. Брайан остался в Австралии — отдохнуть пару недель с семьей. Джон и Роджер вылетели в Европу, они собирались провести каникулы в новом доме Роджера на испанском острове Ибица. Фредди отправился в Мюнхен, где его все сильнее допекали проблемы с любовниками и наркотиками.

К счастью, уже приближался Live Aid.

— Мы дерьмово сыграли, — честно признавался Рик Росси из Status Quo. — Очень плохо. Все потому, что недостаточно репетировали. Не репетировали вообще, если быть точным. Казалось бы, мы играли перед огромной аудиторией, чего стоило подучить песни? Но почти никто не сделал это. Queen, понятное дело, только что отыграли мировой тур. Впрочем, они все равно репетировали перед Live Aid.

— Возможно, неплохо выступил Боуи, но больше и вспомнить-то нечего. Ну, еще Боно прыгнул в толпу — но что, в сущности, с того? Queen стали единоличными героями дня. Что я запомнил навсегда — так это что мало кто из музыкантов понимал, насколько резонансным получится фестиваль. Кто мог подумать, что этому шумному ирландцу Гелдофу удастся поставить весь мир на уши? Но никто так и не смог полностью перешагнуть через свое эго. Все-таки мы звезды, как ни крути.

— Кстати, тогда на Уэмбли Фредди очень доходчиво объяснил мне одну вещь, если можно так выразиться, — продолжал Фрэнсис. — За кулисами отводилось большое пространство для артистов, где бурлила оживленная деятельность. Там все и случилось. У меня вообще нет никаких проблем с геями — у меня сын такой и два двоюродных брата. Но, как выяснилось, один стереотип во мне все-таки засел — мне всегда казалось, что геи менее мужественны, не лезут в драку и не могут дать сдачи. Как я заблуждался. Мы с Фредди вступили в шуточную потасовку, пихались, толкались, и вдруг он показал мне такой бросок через бедро, что я улетел вверх тормашками и слова вымолвить не мог. В одно мгновение мое представление о мире перевернулось. Именно так и приходит жизненный опыт. Я даже сейчас легко представляю свое выражение лица и отлично помню, с какой ехидной усмешкой на меня смотрел Фредди. Он оказался так силен! Просто невероятно. «Не волнуйся, зайчик, — сказал он тогда, — это еще вполсилы».

— Множество людей уверены, что гомосексуалисты — я сам предпочитаю слово «педики», давайте уж начистоту, — не умеют драться. Среди них — те самые придурки, которые треплются по телеку, что, мол, геи не должны служить в армии. Но это полная ерунда. Что же касается нашей индустрии, то в ней геев полным-полно. Я лично очень люблю этих ребят, иметь дело с ними всегда легко и приятно. Как правило, это хорошо образованные, интересные и обаятельные люди — и Фредди, пожалуй, был лучшим из них. Он в одиночку покорил Live Aid, и я обожал его за это.

— Следует отдать должное всем музыкантам группы, каждый выложился по полной программе, — считал Пол Гамбаччини. — Когда Queen уходили со сцены, я был за кулисами, записывая интервью с артистами. И отлично помню, как по всем присутствующим как будто волна пробежала. Все разговоры замерли, все дела побросали на середине. Артистическая интуиция безошибочно подсказала почти каждому из присутствующих: только что Queen порвали фестиваль в лоскуты, и больше это никому не удалось и не удастся. Они пришли хорошо готовыми, основательно отрепетировав программу, повели себя как настоящие профи. У всех в голове была только одна мысль — о боже, рок-концерт просто не может быть круче того, что мы только что слышали. Учитывая, какие имена значились тогда в списке выступавших, это кажется просто невероятным. Queen ведь закончились. Их давно скинули со счетов, и вдруг они возрождаются из пепла прямо на твоих глазах, в полном блеске или даже еще лучше, чем раньше. У меня до сих пор перехватывает дыхание, когда я думаю об этом. Фредди Меркьюри тогда превзошел сам себя.

Вдохновленные фурором, который произвели на Live Aid, Queen по-новому взглянули на перспективу дальнейшей совместной работы. Нельзя исключить, что в те годы они всерьез готовились завершить свою блистательную карьеру. Уход на вершине славы смотрелся гораздо привлекательнее медленного угасания, которое, казалось, уже началось. Каждый из музыкантов увлеченно занимался сольными проектами, хотя одному только Фредди сопутствовал коммерческий успех (скромный по меркам Queen). Но Live Aid снова продемонстрировал, какой мощью располагают Queen и как неразумно расточать ее на сольники. Во всем рок-мире им не нашлось равных. Теперь Queen не терпелось снова отправиться в турне. Европейский тур 1986 года обещал стать самым масштабным в их карьере.

Но сначала еще предстояло отметить тридцать девятый день рождения Фредди. Причудливый костюмированный бал, выдержанный в черно-белой цветовой гамме и обошедшийся в пятьдесят тысяч фунтов, состоялся в Henderson’s, одном из его любимых мюнхенских клубов. На этой вечеринке снимался незабываемый клип на сольный сингл Фредди «Living On My Own». В нем появляется не меньше трех сотен друзей Фредди, не исключая Барбары Валентин и Ингрид Мак (жены Дэвида). Большинство гостей прибыли из Лондона, почти все мужчины оделись в женские платья — но только не Фредди, щеголявший в костюме Арлекина, эполетах и белых перчатках. Мэри Остин оделась под школьницу, Брайан переоделся в ведьму, Питер Фристоун — в цыгана. Клип получился похожим на безумное приключение под кислотой — полное безудержного гедонизма, вибрирующих галлюцинаций и обнаженных ягодиц. Клип запретили к трансляции в США. В Британии сингл добрался до скромной пятидесятой позиции.

Барбара Валентин ведала кухней вечеринки — все блюда тоже отвечали черно-белому «дресс-коду».

— Подавали картофельное пюре с черной икрой — любимейшее блюдо Фредди, и торт в форме рояля. Шампанское Cristal лилось рекой, уходившие тащили его даже под мышками, — вспоминала Барбара. — У Фредди крали все, кто что мог. Даже две коробки с его подарками бесследно исчезли.

Вскоре музыкантам поступило предложение от режиссера Рассела Малкэхи, заказавшего им саундтрек к фильму «Горец» с Кристофером Ламбертом. Параллельно Queen снова вызвали ярость прессы — на этот раз под прицелом оказался их последний ТОП-10 хит «One Vision». На песню, в тексте которой звучали темы единения и гражданского протеста, посыпались обвинения в том, что она эксплуатирует успех Queen на Live Aid. На самом деле поводом для песни послужила знаменитая речь Мартина Лютера Кинга, произнесенная им в 1963-м — так, во всяком случае, считал ее автор Роджер Тейлор. Изюминкой песни стал пропущенный сквозь синтезатор и обращенный задом наперед голос, повторяющий в начале трека: «God works in mysterious ways» («Пути Господни неисповедимы»).

Для поддержки сингла Queen сняли короткий документальный фильм. Во время записи они в первый (но не в последний) раз работали с продюсерской командой Torpedo Twins, включавшей Руди Долизела и Ханнеса Россачера. В 1987-м Torpedo Twins создадут видеоантологию Queen «Magic Years».

5 ноября 1985 года в Лондоне состоялась благотворительная акция Fashion Aid for Ethuiopa («Мода в поддержку Эфиопии»), в которой приняли участие восемнадцать ведущих кутюрье мира, включая Ива Сен-Лорана, Джорджо Армани и Кельвина Кляйна. Фредди появился, одетый как жених, его «невестой» выступила актриса Джейн Сеймур. Туалеты для обоих разработали Дэвид и Элизабет Эмануэль, которым в свое время доверили свадебное платье Дианы Спенсер, сочетавшейся браком с принцем Уэльским.

Следующим проектом Фредди стало сотрудничество с Дэйвом Кларком из знаменитой группы 60-х Dave Clark Five. По заказу театра Dominion, расположенного на Тонненхэм Каурт-роуд, Дейв сочинил и поставил новаторский мюзикл, получивший название «Time». Среди звезд, занятых в мюзикле, выделялись Клифф Ричард и Лоуренс Оливье, появлявшийся в виде голограммы. Фредди принял участие в записи саундтрека к мюзиклу вместе с такими звездами, как Стиви Уандер, Дайон Уорвик и Джулиан Леннон. В то же время EMI издали роскошный бокс-сет со всеми пластинками Queen (и заманчивым бонусным материалом). Но сольный успех, на который Фредди рассчитывал, так и не приходил. Пятый сингл с Mr. Bad Guy, написанная для Барбары баллада «Love Me Like There’s No Tomorrow», даже не попал в чарты.

Музыку к «Горцу» тем временем решили выпустить как новый полноценный альбом Queen. Выступив на фестивале в Монтре, Queen приступили к репетициям для нового европейского тура. Он стартовал в Стокгольме и достиг кульминации на шоу в парке Небуорт и на стадионе Уэмбли. Двадцать шесть концертов принесли группе свыше одиннадцати миллионов фунтов. Только в Британии шоу Queen посетили больше четырехсот тысяч человек. Догадывался ли кто-нибудь из них, что это была их последняя возможность увидеть Фредди на сцене?