11. Рапсодия

«Bohemian Rhapsody» я задумал уже очень давно, но мне не хотелось рассеивать ее идеи по первым пластинкам. Только когда мы работали над четвертым альбомом, я почувствовал, что теперь сможем записать ее как следует.

Фредди Меркьюри

«Bohemian Rhapsody» полностью переписала правила игры в поп-музыке, и, как любой подлинно классический трек, она всегда звучит так, будто записана вчера. Взять «I’m Not In Love» 10cc — еще один трек, перевернувший представление о рок-звучании, который и сегодня свеж как маргаритка. «Good Vibrations» The Beach Boys — включите ее когда угодно, и она так же прекрасна, как в первый раз. «Be My Baby» Фила Спектора — первые такты, и вам уже хочется танцевать. Проверка временем — самая важная в поп-музыке, и «Bohemian Rhapsody» выдержала ее с честью.

— Стив Ливайн, продюсер

Queen не готовились ни к чему особенному, собираясь в апреле 1975 года в свой первый японский тур. Только в токийском аэропорту «Ханеда», где их встречало больше трех тысяч перевозбужденных поклонников, размахивающих транспарантами и пластинками, они осознали масштаб свой популярности на этом таинственном рынке. «Killer Queen» и Sheer Heart Attackвозглавляли японские чарты, билеты на все концерты расходились без остатка за часы — бешеный, фантастический успех. В лучах фанатского обожания Фредди расцветал как роза, щедро раздавая улыбки и приветствия. Один из репортеров пошутил, что где-где, а в Японии Фредди может наконец не переживать из-за выступающих передних зубов — тут почти у всех такие же. Фредди покорили не только толпы восторженных поклонников, но и сама страна. Древняя и консервативная японская империя стала для Фредди волшебным экзотическим краем (раз уже его родина на эту роль не подошла). Его особенно восхищало, с каким изяществом японцы сочетают незыблемые традиции и ультрасовременные технологии. Вскоре он стал серьезным коллекционером японского фарфора, живописи и антиквариата.

У Фредди и Японии оказалось много общего — и сложная, запутанная история, и масса внутренних противоречий, сосуществующих, тем не менее, в некоторой гармонии. Для Фредди сами названия японских островов звучали как волшебные заклинания: Хоккайдо, Хонсю, Шикоку. Он восхищался стойкостью и утонченностью японцев, переживших столетия феодального гнета и с достоинством выступивших из пепла и позора Второй мировой. Фредди нравилось все подряд, и он уже не знал, за что хвататься. Он пробовал суши и саке, скупал куколок, шелковые кимоно и лакированные шкатулки. Посещал знаменитые японские бани и каге-ми-джайя («чайные в тени деревьев», облюбованные еще американскими военными), встречался с гейшами — и теми, и другими. Он подружился с Акихирой Мивой, обаятельным трансветститом, владевшим собственным кабаре в токийском районе Гиндза (эквивалент парижской Пляс-Пигаль и лондонского Сохо). После первого визита Фредди 75-летний Мива (по-прежнему носящий ослепительно желтые волосы до плеч), ввел в свой сценический репертуар песни Queen в знак уважения к новому другу.

— Единственной страной, в которую Фредди ездил как обычный турист, была Япония, — утверждает помощник Меркьюри Питер Фристоун, — он изучал ее со страстью и огромным интересом, в то время как в остальных местах просто ночевал после концертов.

Первое и последнее шоу тура прошли в токийском зале Ниппон Будокан, и оба были незабываемы. Даже цепь из массивных сумоистов не смогла сдержать напор десятитысячной толпы экзальтированных тинейджеров. На первом концерте Фредди пришлось прерваться и призвать фанов, для их же безопасности, выдохнуть и немного поумерить пыл. Потом это повторялось в каждом городе, где играли Queen.

По возвращении в Британию Queen ждали как хорошие новости, так и плохие новости. Пресса наконец признала группу и открыла ей свои объятья — «Killer Queen» была удостоена престижных премий Ivor Novello и Belgian Gold Award. А вот ситуация с Trident оставалась непроясненной. С точки зрения Шеффилдов, они вложили в группу двести тысяч фунтов стерлингов. Одна только запись Sheer Heart Attack обошлась в тридцать тысяч — смешные деньги по нынешним меркам, но весьма внушительные для музыкального бизнеса 70-х. Они уже записали несколько хитов, прославились на весь мир, но все еще оставались должны Trident целое состояние. Ребятам казалось особенно невыносимым, что остальной мир считал их суперуспешными, а они по-прежнему едва сводили концы с концами. И все же, учитывая опрометчиво подписанные ими соглашения, музыкантам ничего не оставалось, как писать новые хиты для еще одного альбома. Разочарованные и раздраженные Queen вымещали досаду друг на друге, и напряжение достигло такого градуса, что впервые пошли слухи о распаде группы. Именно они помогли Queen прийти в себя и заключить перемирие. В конце концов, выпутаться они могли только вместе. Согласно новому соглашению с Trident, группа освобождалась от своих контрактных обязательств за единовременный платеж в размере ста тысяч фунтов и один процент отчислений от продаж шести последующих альбомов. Наконец-то Queen могли заключить новые полноценные контракты с EMI в Англии и Elektra в Америке. Они и помогли собрать нужную сумму — сами музыканты сидели без копейки.

В августе 1975-го Queen начали репетировать песни для четвертого альбома, A Night At the Opera. Название позаимствовали у фильма братьев Маркс, собиравшего полные кинотеатры в 1935-м и любимого всеми Queen. Репетиции проходили в арендованном доме в Херефордшире, потом музыканты перебрались в знакомую студию Rockfield, в летопись которой им предстояло вскоре вписать одну из самых ярких страниц — именно там создавалась «Bohemian Rhapsody». Как вспоминал Брайан, «когда Фредди начал излагать нам свои идеи относительно песни, стало ясно, что в готовом виде она давно уже существует у него в голове».

Песня, начинавшаяся а капелла, вскоре перетекала в последовательные партии клавишных, гитары, баса и ударных, включала псевдо-оперную интерлюдию и оглушительный рок-финал. Вкратце — ее исполнение не представлялось возможным.

— Нас заинтриговал такой вызов — сцепить все эти несовместимые компоненты, — рассказывал Брайан.

В тексте песни действовала целая орава мифологических героев: Скарамуш, персонаж итальянской комедии; Фигаро, герой «Севильского цирюльника» Бомарше и опер «Женитьба Фигаро», сочиненных Паизьелло, Россини и Моцартом; Вельзевул, в библейских культурах отождествляемый с сатаной, князем демонов, а в арабских — с повелителем сил воздуха. На арабском однокоренное слово «бисмиллях» является началом коранической формулы «Бисмилляхи Рахмани Рахим», означающей «во имя Аллаха милостивого милосердного».

Однажды в 1986 году, в номере будапештского отеля я поделилась с Фредди своими теориями о значениях странного текста «Bohemian Rhapsody». Скарамуш — это сам Фредди, не так ли? Он еще раз вернулся к теме итальянских трагикомических опер в песне «It’s A Hard Life», где упоминается Пальяччо из оперы Леонкавалло. Галилео из текста «Bohemian Rhapsody», астроном XVI века Галилео Галией, математик, физик и отец современной науки — это, конечно, Брайан. Вельзевул-Билзибаб — Роджер, которому, как известно, сам черт не брат. Джон, следуя моим догадкам и методу исключения, — Фигаро, но не тот, что из оперы, а котенок из диснеевского мультфильма 40-х «Пиннокио». В конце концов, Фредди обожал своих кошек. Может, я и не угадала, но Фредди сказал, что заранее согласен со всеми трактовками. Он никогда не комментировал текст произносимой им скороговорки, а своему приятелю, диджею Кенни Эверетту, как-то сказал, что это просто рифмованный набор слов. С какой радости он стал бы что-то рассказывать мне? Следуя своему стилю, он дал расплывчатый ответ с хитрой улыбкой Моны Лизы.

Запись песни длилась долго и оставила музыкантов без сил — партии инструментов и вокала, которые предстояло смикшировать друг с другом вовремя, перезаписывались бессчетное количество раз.

Сведение песни происходило в лондонских студиях Sarm East и Scorpio. Не обошлось без накладок, как вспоминал друг группы, бывший музыкант Роберт Ли, сейчас координирующий официальный сайт The Who.

— Мы с Фредди тесно общались и не раз по пятницам вместе рылись в старье на рынке на улице Портобелло. Он обладал безупречным вкусом — я до сих пор храню две китайские акварели, которые по его настоянию купил в подарок маме. Когда она умерла, я забрал их назад. Мой приятель Джон Синклер — сейчас он раввин в Иерусалиме, — тогда владел студией Sarm East, в конце улицы Брик-лейн, — продолжает Роберт. — Именно там Queen микшировали «Bohemian Rhapsody» под присмотром продюсера Роя Томаса Бейкера. Оборудование позволяло накладывать до двадцати четырех дорожек одновременно — фантастика по тем временам! Процесс сведения вовремя записанных партий длился часами и днями — музыканты каждый раз оставались недовольны результатом и начинали заново. И вдруг однажды все пошло как по маслу, с самого начала и до конца. Все боялись лишний раз дохнуть, напряженные, но счастливые. И вдруг, совершенно внезапно, вырубился весь свет. Затем, столь же неожиданно, в студию вплыла сестра хозяина студии Джил, с тортом и воткнутыми в него свечами, напевающая «С днем рожденья, милый Фредди, с днем рожденья тебя!» Спустя мгновение опешившие поначалу музыканты подхватили поздравления.

— За шесть минут, что длится сингл, Queen навсегда изменили поп-музыку, — добавляет он.

— Эта запись — настоящее произведение искусства, — считал Фрэнк Аллен, басист Searchers, — в то время ни одна группа не создавала ничего подобного. 24-канальный микшерский пульт только-только разработали, а они уже использовали его на всю катушку. По сравнению с возможностями сегодняшней аппаратуры все эти переживания насчет двадцати четырех дорожек кажутся смешными, но штука в том, что «Bohemian Rhapsody» потрясает и сегодня.

Поначалу Фредди Меркьюри и Элтон Джон и сами не понимали, как много у них общего. В 1975-м мало кто мог предположить, что Элтон одним из последних пожмет руку умирающего Фредди шестнадцать лет спустя.

Они познакомились еще в конце 60-х, когда Фредди пришел посмотреть на выступление тогда еще не очень известного певца и пианиста в знаменитом клубе Grawdaddy в Ричмонде. Клуб, в котором играли лучшие американские блюзмены, знали во всем мире, с его владельцами дружили The Rolling Stones. Основанный бывшим кинорежиссером Джорджо Гомельски в конце 1962-го, сначала клуб располагался в отеле Station, прямо напротив ричмондского вокзала. Позже он переехал в помещения местного спортивного клуба и стал намного вместительнее. Задолго до своей мировой славы в Grawdaddy играли Эрик Клэптон и The Yardbyrds, Led Zeoppelin и Род Стюарт. Фредди обожал именно такие клубы — с атмосферой и историей. Мечты о них скрашивали работу натурщика на вечерних курсах собственного арт-колледжа, за которую Фредди тогда взялся, чтобы свести концы с концами.

Тех, кто близко знал и Фредди, и Элтона, поражало неестественное обилие параллелей в их жизнях. И тот, и другой росли замкнутыми, мечтательными детьми, рано-рано начавшими профессиональное обучение игре на фортепиано. Оба изменили имена — Реджинальд Кеннет Дуайт записался Элтоном Геркулесом Джоном, как и Фредди позаимствовав имя из римской мифологии. Путь Элтона к славе был тернист, со множеством тупиков и неверных поворотов. Как и Фредди, он выглядел чудаковато и подчеркивал свою экстравагантность как мог — его фантастические очки, грандиозные платформы, костюмы с бахромой и перьями стали историей рока. И он тоже всем этим старался скрыть свое воображаемое уродство. Оба не любили разговоров о своей частной жизни.

Джеймс Саэз, музыкант, продюсер и звукоинженер из Лос-Анджелеса, работавший с Мадонной, Led Zeppelin, Radiohead и Red Hot Chili Peppers, полагает, что именно в сексуальности лежит ключ к понимаю творчества и Фредди, и Элтона.

— Можно ли представить в 70-е артистическую задачу сложнее, чем, будучи гомосексуалистом, выразить себя, но не выдать себя? — спрашивает он. — Мне кажется весьма вероятным, что Элтон создал свой театральный, костюмированный, эксцентричный образ, стоя перед обозначенной выше дилеммой. И та же история с «Фаррухом». Меня всегда удивляло, что при всей своей харизме и бурной жизни он, тем не менее, казался очень ранимым и совсем невинным.

Как и у Фредди, у Элтона случались романы с женщинами, выглядевшие со стороны как совершенно естественные отношения. Немецкий звукоинженер Рената Блауэль так и не смирилась с крахом их короткого брака с Элтоном в 1984-м. Только с 1988 года он начал открыто говорить о своей сексуальности, а в 2005-м заключил официальные партнерские отношения с кинорежиссером Дэвидом Фернишем. Их сын Захари Джексон Левон Ферниш-Джон родился от суррогатной матери на Рождество 2010-го.

Фредди и Элтон проходили через свои мытарства бок о бок и, как могли, помогали друг другу.

— Элтон просто конфетка-шоколадка, не правда ли? — говаривал Фредди. — Я до смерти его обожаю и считаю, что он совершенно великолепен. По мне, он последняя из великих голливудских актрис прошлого, которую к тому же занесло в рок-н-ролл. Он из тех людей, что очаровывают сразу и навсегда. Когда мы познакомились, он сказал, что обожает «Killer Queen», и сразу очень вырос в моих глазах.

Нашлись у них и другие общие увлечения. В документальном фильме об Элтоне, снятом его партнером Дэвидом Фернишем, приводятся слова одного психоаналитика: «Элтон родился наркоманом. Его характер носит выраженную обсессивно-компульсивную природу, такой тип особо склонен к навязчивым зависимостям. Не алкоголь, так наркотики. Не наркотики, так еда. Не еда, значит, отношения с другими людьми. На худой конец — шопинг. И вы знаете, по-моему, Элтон страдал всеми пятью».

С этим неутешительным диагнозом не спорил и сам пациент. Он и не пытался скрывать свои эксцентричные увлечения и вскоре стал одним из любимых персонажей желтой прессы. Что-то подобное ждет и самого Фредди в середине 80-х.

В 1975-м их связывало еще одно примечательное обстоятельство, а именно — пробивной и напористый шотландец Джон Рейд.

26-летний импресарио, стремительно наращивающий мощь своей империи, уже тогда он контролировал бизнес с оборотом свыше сорока миллионов фунтов. Когда-то он начинал продавцом в магазине одежды, затем устроился ассистентом техника в звукозаписывающую студию и так очутился в шоу-бизнесе, где сделал одну из стремительнейших карьер. Главным оружием Рейда было обаяние, позволяющее завязывать полезные знакомства. Ему не исполнилось и двадцати двух, когда он стал менеджером Элтона, а также его любовником на следующие пять лет. Рейд и сам находился не в ладах со своей сексуальностью — в 1976-м он обручился с девятнадцатилетней Сарой Форбс, работавшей в его компании Rocket Records дочерью режиссера Брайана Форбса и актрисы Нанетт Ньюман. Деловые отношения Рейда с Элтоном продлились много дольше — двадцать девять лет, и все для того, чтобы закончится ужасающим скандалом. В 2000-м Элтон вкатил Рейду многомиллионный иск, обвинив в мошенническом утаивании доходов.

В том же 1975-м Элтон познакомился с другим шотландцем, который, как и они с Фредди, изменил свое имя. Речь идет о Роде Стюарте. Они познакомились, когда вместе работали над пластинкой фолк-музыканта Лонг Джона Болдри — и Род, и Элтон восхищались его творчеством и своим участием в записи надеялись подхлестнуть его угасающую карьеру. Во время этой работы музыканты попали под обаяние старой — и эксцентричной — британской театральной традиции брать себе вторые, женские имена. Так Элтон стал Шэрон Кавендиш и пользовался этим именем всякий раз, когда хотел сохранить инкогнито. Род был Филис, в честь актрисы Филис Диллер. Болдри принял имя Ада, а Рейд — Берил, в честь актрисы Берил Рейд. Когда Фредди узнал об их игре, пришел в восторг и немедленно присоединился к ней, став Мелиной (Мелина Меркаури — известная тогда греческая актриса). Клиффа Ричарда, получившего множество «золотых» и «серебряных» дисков, звали Сильвией Диск, еще более титулованного Нейла Седаку — Голдой Диск. Впоследствии Фредди присвоил женские имена всем, кто его окружал. Его пресс-атташе стал Фебой (Питер Фристоун), бывший любовник, ставший помощником, — Лайзой (Джо Фанелли), а личный менеджер Пол Прентер — Трикси. Не избежали переименования и друзья: Брайан превратился в Мэгги (из песни Рода Стюарта «Maggie May»), Роджер — в Лиз (в честь Элизабет Тейлор). Мэри Остин, в свою очередь, получила имя Стив. Интересно, обижалась ли она?

— Об обидах не могло быть и речи, — смеется Феба-Питер, — только получив новое имя, ты становился «одним из». Джон Дикон, например, так его и не получил.

Оставив за плечами грандиозный мировой тур, продлившийся с перерывами без малого шесть лет, Элтон Джон выразил желание отдохнуть от музыки какое-то время. Рейд, управлявший лейблом Элтона Rocket Man, искал теперь применения своим нерастраченным силам. Он ухватился за шанс заняться Queen. Группа рассматривала и другие варианты, среди которых были такие легендарные профи, как Питер Грант, занимавшийся Led Zeppelin, тур-менеджер The Who Питер Редж и Харви Лисберг, ведущий 10сс. Но их выбор пал именно на Рейда, и первые же его шаги не разочаровали музыкантов. Так, он придумал, где взять необходимые сто тысяч фунтов, чтобы наконец откупиться от Trident. Он просто попросил их в долг у EMI в счет будущих гонораров.

Элтон сразу сказал их общему менеджеру, что провал гарантирован. EMI не ждали ничего хорошего. Радиостанции недоумевали, что им делать с этим шестиминутным синглом, не лезущим ни в какие рамки. Даже басист Джон Дикон в частных беседах выражал опасение, что издание «Bohemian Rhapsody» синглом может оказаться самым большим просчетом Queen за их карьеру. Песню, вскоре признанную одной из важнейших классических записей рока, приняли в штыки. Даже те диджеи, кто в полной мере распробовал уникальность и мощь этой композиции, не торопились включать ее в свои плейлисты: уж слишком радикально «Bohemian Rhapsody» отличалась от всего, записанного до нее.

Кто знает, что вдохновило Фредди на создание этой невероятной мини-симфонии, разрывающей все шаблоны рок-музыки? Немыслимый сплав экстаза и агонии, барочной музыки и баллады, оперы и тяжелого рока. Несовместимые, казалось бы, элементы песни были намертво спаяны какофоническими гитарными соло, академического толка фортепианными проигрышами, пышными оркестровыми аранжировками и, конечно, партиями вокала, наложенными друг на друга сотни раз. На планете найдется не так много рок-фанов, не знающих эту вещь назубок.

— Это просто невероятная песня, революционная и элегантная одновременно, настоящий полет фантазии, но если честно, сейчас я уже устал от нее, — признается продюсер и коллекционер винила Фил Сверн. — Песня вошла во все списки и анналы, и ее именно что запилили до смерти. Тем не менее, и сегодня нельзя не признать ее очевидных достоинств. Почти шесть минут — этот попирало все правила. Кто еще забирался так далеко? Ну, конечно, The Beatles — «A Day In Life» (5.03 минуты), последний трек на «Сержанте Пеппере». Led Zeppelin — их «Stairway To Heaven» (длится 8.02 минуты), это самая востребованная их песня на американском радио за всю его историю. И еще «McArthur Park» (7.21 минуты) Джимми Вебба, записанная Ричардом Харрисом.

— Время таких эпических шедевров миновало, — считал Пол Гамбаччи. — Что сегодняшние трех с половиной минутные шлягеры значат против таких достижений, как «Bohemian Rhapsody», «Light My Fire», «Hey Jude», «McArthur Park» и «American Pie»? Сейчас таких песен уже не делают.

— Да, хоть сочинил песню и Фредди, — добавляет Пол, — Брайан создал этот невероятный гитарный пассаж в середине, Роджер записал бэк-вокал, ну и без Джона не обошлось, конечно. Они никогда еще не дополняли друг друга столь идеально, как на «Bohemian Rhapsody». Думаю, она придала им уверенности — раз в их силах создать такое, значит, в их силах сделать вообще все. Первым, кто разглядел потенциал песни, был Кенни Эверетт.

Эверетт, известный как Эв, был близким другом как Фредди, так и The Beatles, работал на Radio Luxemborg, а также вел два телешоу — «Kenny Everett Video» и «Kenny Everett Television». В 1989-м у него обнаружили ВИЧ, в 1995-м он умер от СПИДа в возрасте пятидесяти лет. В 1966 году Эв женился на бывшей поп-певице «Леди Ли» Миддлтон, которая затем стала известна как психоаналитик и целитель Ли Эверетт Олкин. Ли рассталась с Эвом в 1979-м, когда он решился признаться в гомосексуальности. Многие считают, что Эверетт заразился ВИЧ от своего русского любовника Николая Гришановича, хорошо известного в гей-кругах Лондона. Считается, что это красавец, бывший солдат Советской армии, в начале 80-х инфицировал ВИЧ больше геев, чем любой другой тусовщик. Некоторые считают, что Гришанович, сам умерший от страшной болезни в 1990-м, заразил и Фредди — хотя другие утверждают, что это сделал покойный Ронни Фишер, бывший пресс-менеджер Sony/CBS.

— Не думаю, что это Николай заразил Фредди, — говорил Пол Гамбаччи, — по датам не сходится. Отлично помню, что я впервые увидел его вместе с Фредди уже в те годы, когда государство начало борьбу со СПИДом — объявления, социальная реклама и так далее. Это был уже 1987-й. Первые симптомы болезни появились у Фредди всего через год-другой — обычно СПИД не развивается так быстро, проходит около десяти лет. А Фредди, как выражались наши родители, особенно «загудел» в конце 70-х, так что вернее всего он заразился как раз тогда.

— Не знаю, где именно Фредди и Николай познакомились, — говорил Пол, — но, думаю, это случилось в пабе Coleherne в районе Ирлс-Каурт. Любимое местечко Фредди — вместе с London Apperentice в Шердитче — и в двух шагах от его дома. Считается, что именно оттуда по Лондону пошел гулять ВИЧ, с подачи некоего американского гостя. Жертвами болезни пали все завсегдатаи места.

Эв и Фредди крутились в одних и тех же кругах как по линии музыкального бизнеса, так и в гей-тусовке, и их встреча была неизбежна.

— Не думаю, что Фредди и Кенни были любовниками, — считал Пол, — тогда бы все только об этом и говорили. И вообще, такие ребята — не пара, они вели себя уж слишком похоже. Вместе они смотрелись бы просто глупо.

Именно благодаря Эверетту «Bohemian Rhapsody» все-таки издали в формате сингла, и именно он стал первым, поставившим песню на радио. Ему прислали демовариант песни, строго запретив ставить ее в эфир и тиражировать, — Фредди только хотел узнать его мнение. Эверетт сходу влюбился в песню, поставив ее четырнадцать раз за один только уикэнд. Впрочем, если первенство Эверетта никто оспорить не может, на роль в продвижении неформатного трека в эфир и хит-парады претендуют и другие диджеи.

— В 1975-м я вел собственное радиошоу на Radio 1, — вспоминал Дэвид «Дидди» Хэмилтон, чью программу в 70-е слушало свыше шестнадцати миллионов человек, — у нас была рубрика «Лучшая песня недели». Обычно мы не рисковали и ставили свежие песни ABBA или Bee Gees — они почти автоматически становились хитами. Но иногда позволяли себе поставить что-нибудь поинтереснее. В октябре 1975-го ко мне домой ворвался Эрик Холл, известный коллекционер. Я тогда жил недалеко от офиса ВВС, на Хэллэм-стрит, — вспоминал Дэвид. — Эрик ворвался ко мне с криками: «это бомба!», «это суперхит!» У него в руках была пластинка с «Bohemian Rhapsody». Помню, слушая песню в первые раз, я поразился, как сильно она отличается от всего, что делали тогда в поп- и рок-музыке. Новаторская, превосходная, не похожая ни на что работа. Я не мог оторваться от нее, с каждым разом она захватывала все сильнее и сильнее. У нас в офисе к записи отнеслись с опаской. Все-таки мы были мейнстримным радио, а тогда в моде было диско, группы вроде К.С. и песни типа «That’s The Way I Like It» Sunshine Band. Queen не вписывались ни в какие рамки, в отличие от тех же The Rolling Stones, они были много большим, чем просто рок-группа.

— Я убедил своего продюсера Ролу Уильямса поставить песню в свою рубрику «Выбор Хэмилтона». Песня встала в эфир и вошла в хит-парад на первую строчку, продержалась там девять недель и к концу января 1976-го только в Англии разошлось тиражом свыше миллиона копий. Возможно, мы говорим сейчас о лучшей песне в истории поп-музыки, и я горд, что смог внести свой вклад в ее продвижение. В книгах и статьях часто пишут о роли Кенни Эверетта, сотый раз пересказывая историю, как он без разрешения группы ставил песню на радио Capitol, но при этом забывают, что Capitol вещало только на Лондон. Вся Англия впервые услышала рапсодию именно на волнах Radio 1.

Сингл снова оказался на вершине чартов в 1991-м, когда его переиздали после смерти Фредди. Он стал третьим по продаваемости синглом в истории британской звукозаписи и возглавил хит-парады во многих других странах. В США в 1976 году песня вошла в ТОП-10 под девятым номером и снова оказалась в чартах в 1992-м, на волне успеха фильма «Мир Уэйна», один из самых известных эпизодов которого посвящен «Bohemian Rhapsody».

Покойный Томми Вэнс, один из самых известных британских диджеев, работавший на Capital, Radio 1, Virgin Radio и ведший шоу VH-1 на MTV, называет «Bohemian Rhapsody» «рок-эквивалентом убийства Джона Ф. Кеннеди».

— Мы все можем вспомнить, когда впервые услышали эту песню, потому что забыть это невозможно, — говорил мне в свое время Томми. — Я тогда делал на Capitol еженедельное музыкальное шоу. Услышав песню, чуть с ума не сошел — она была такая странной и такой притягательной. В ней не было ни одного клише тогдашней поп-музыки. Она напоминала вихрь безумных идей, фантастических образов, мельчайших виньеток, бесчисленных нюансов. Темп, ритм, стиль — все менялось совершенно непредсказуемо, как в настоящей опере. Несмотря на отдельные мрачные проблески, в целом песня источала всепобеждающий оптимизм, что мне тоже очень понравилось. Это был шедевр. Разве с тех пор мы слышали что-то подобное? Хотя если попробовать проанализировать текст «Bohemian Rhapsody», придется признать, что это полная бессмыслица.

Лауреат «Оскара» Тим Райс, легендарный автор текстов к таким рок-операм, как «Иисус Христос — суперзвезда» и «Эвита», ставший также соавтором альбома Barselona Фредди и Монсеррат Кабалье, придерживается другого мнения.

— Лично я всегда был уверен, что в этой песне Фредди признается в своей гомосексуальности, — говорил он. — Помню, мы даже обсуждали это с Роджером. Я был одним из первых, кому прислали запись. Уже тогда я удивился, насколько ясно в этой песне Фредди говорит: «Да, я гей».

— Прежде всего — самому себе. Ну а затем, так уж получилось, и всему миру, раз песня стала таким хитом повсюду. Помните, как она начинается? «Mama, I just killed a man…» («Мама, я только что убил человека…») Речь идет о старом Фредди, человеке, которым он безуспешно пытался стать. «Put a gun against his head, pulled my trigger, now he’s dead» («Навел дуло на его голову, спустил курок, теперь он мертв») — «он» мертв, тот натурал, которого Фредди изображал. Конечно, это всего лишь мои теории, но согласитесь, все сходится. Старый Фредди убит и уничтожен, и теперь он пытается стать новым Фредди. Помните эту строчку в середине песни — «I See a little silhouetto of a man» («Я вижу крошечную фигурку мужчины») — он видит себя самого, маленького, все еще до конца уверенного в том, что делает. По мне, это превосходный момент. Каждый раз, когда по радио играет «Bohemian Rhapsody» и звучат эти слова, я представляю, как он пытается стряхнуть со своих ног пепел старого Фредди и стать новым, — хотя со дня его смерти прошли уже годы. Удалось ли ему в конце концов? Думаю, он был близок к этому, и неплохо справлялся. Фредди был отличным текстовиком, и «Bohemian Rhapsody» — одна из лучших его работ. Я вовсе не считаю ее текст бессмыслицей.

А что же говорит сам автор? Фредди наотрез отказывался давать любые разъяснения смысла песни.

— Что вы имели в виду тут, что хотели сказать там, чего привязались, — притворно зевал Фредди, — ну их всех к черту, зайчик мой. Я отвечу, как любой поэт, если к нему вдруг сунутся за разъяснениями, — текст перед вами, мне больше нечего сказать.

Как считает Брайан, смысл песни уже никогда не будет прояснен.

— Думаю, мы никогда не узнаем, о чем на самом деле эта песня, — говорил Брайан, — а если бы я и знал, то не сказал бы. Такое у меня правило — я никогда не обсуждаю смысл, который сам вкладываю в свои песни. Начать объяснять значит разрушить песню, отнять у людей возможность соотнести ее со своим собственным опытом. Вполне допускаю, что Фредди сталкивался с проблемами в личной жизни и этот мотив мог появиться в песне. Он определенно хотел начать новую жизнь тогда. Но, помню, я отсоветовал ему торопиться, так что изменения настали несколькими годами позже.

Полагаю, Брайан имел в виду, что Фредди оттягивал неизбежное — разрыв с Мэри и начало новой жизни в качестве открытого гея. Он долго не решался на этот шаг, не в последнюю очередь из-за родителей. Фредди знал, что в долгосрочной перспективе признание сделает его жизнь намного проще, и все-таки продолжал тянуть резину. Кенни Эверетт, например, не оттолкнул ни жену, ни поклонников, когда наконец решился быть честным с ними. Как сказала мне Ли Эверетт: «Кенни есть Кенни. Я люблю его именно таким. Мы оставались близкими друзьями до самого конца».

— Признание Фредди потрясло бы музыкальный мир до основания, — считал Саймон Напьер-Белл, — это совсем не тот случай, что с Джорджем Майклом, который перестал лгать, только когда его приперли к стенке. Тем более он не был рок-звездой, всего лишь высококлассной поп-звездой. А тут гомофобы натурально взбесились бы, группе был бы нанесен огромный ущерб, а в своем кругу Фредди выиграл бы не так уж и много — все друзья про него и так знали.

— Когда Фредди говорил, что в частной жизни он не тот человек, что на сцене, он на самом деле имел в виду, что ему приходится лгать и скрывать свою сущность, чтобы только не покрыть позором семью, — продолжает Саймон. — Если бы он был искренним с самого начала, то его долгая смерть от СПИДа могла превратиться в настоящую медиатрагедию, геи всего мира сделали бы его своим символом, который затмил бы Лайзу Минелли и Джуди Гарленд… Возможно, Фредди это бы даже понравилось!

«Bohemian Rhapsody» на самом деле может быть прочитана как аллегория, в которой новый, освобожденный лирический герой Фредди убивает старую, ветхую личность. Так считал, например, басист The Searchers Фрэнк Аллен.

— Впрочем, песня может означать и что-то совершенно другое, — допускает Фрэнк. — Вспомните, когда Дона Маклина спросили, о чем его суперхит «American Pie», он ответил: «Он о том, что я могу никогда больше не работать». Возможно, смысл «Bohemian Rhapsody» на самом деле так же прост и доходчив. Я не берусь судить. Просто наслаждаюсь этой великолепной песней, сюитой из трех частей, волшебным образом ставших одной.

Как указывает Томми Вэнс, «Bohemian Rhapsody» не отличалась ни потрясающим текстом, ни невероятной мелодией. И кто бы что ни говорил, совсем не бесчисленные радиоэфиры вывели песню в хиты. Это сделало телевидение.