8. Trident

Доверие людей завоевывать непросто, тем более таких людей как мы. Каждый из нас — в высшей степени придирчив, вспыльчив и мелочен. История с Trident отняла у нас массу сил, но и многому научила. С тех пор мы крайне осторожно и придирчиво подходили к выбору людей, достойных работать с Queen.

Фредди Меркьюри

Записывая свои песни, Queen всегда на полную катушку использовали последние на тот момент достижения звукозаписывающей техники. Так повелось с самого начала, когда нам предоставили студии Trident. Queen оказались в уникальном положении — в самом начале карьеры они уже работали на самом крутом оборудовании в мире. В то время техника позволяла микшировать до шестнадцати раздельно записанных дорожек, и Queen использовали их все, создавая удивительный многослойный звук. Без ультрасовременной техники они едва ли могли реализовать большинство своих музыкальных идей.

— Стив Ливайн, продюсер, владелец лейбла Hubris Record

1971 год уже подходил к концу, а Queen так и не продвинулись ни на шаг, хотя и выступали так часто, как позволяли учебные планы Брайана и Джона. Многочисленные попытки получить контракт с лейблом не увенчались успехом.

— Нас не страшила перспектива никогда не устроиться работать по специальности, но порядком обескуражили первые неудачи в музыкальной карьере, — вспоминал Брайан. — Признаться, ни один из нас тогда и подумать не мог, что пройдут долгие три года, прежде чем хоть что-нибудь начнет происходить. Наш успех точно не пришел по мановению волшебной палочки.

Фредди рассказывал:

— В какой-то момент, через два или три года после основания группы, мы были готовы разойтись в разные стороны. Все валилось из рук, усилия не приносили результата, в бизнесе мы сталкивались с мошенниками. Но что-то все-таки заставило нас держаться вместе, и мы многое вынесли из опыта тех лет, плохого и хорошего.

Впрочем, в более позднем интервью Фредди с легкостью опроверг сам себя:

— Никаких сомнений не было, дорогуша, ни единой минуты. Я всегда точно знал — мы прорвемся. И всем это говорил.

Роджер тоже вспоминал об оптимизме тех дней:

— Первые два года с группой почти ничего не происходило, но мы росли как музыканты, учились работать вместе, и, на самом деле, нас никогда не покидала уверенность, что однажды это выстрелит.

Queen взяли быка за рога. Уверенные в своих талантах, сыгравшиеся как музыканты, они продолжали один за другим окучивать звукозаписывающие лейблы Лондона. Еще они не упускали ни одной возможности выступить, не брезгуя самыми заштатными колледжами. Некоторые концерты проходили с аншлагом, другие без. Тони Треттон-Смит, руководитель лейбла Charisma, один из первых проявил к группе интерес. Бывший журналист, владелец скаковой лошади и сильно пьющий гей, Страт в свое время чудом избежал гибели в авиакатастрофе 1958 года под Мюнхеном, унесшей двадцать три жизни, в том числе восьмерых игроков «Манчестер Юнайтед», — в последнюю минуту он поменял билет и решил поехать освещать отборочные матчи чемпионата мира. В конце 60-х он занялся музыкальным бизнесом — вел дела нескольких групп и собственного лейбла, размещаясь в тесном офисе на Дин-стрит в Сохо. В 1970-м он подписал контракт с Genesis, выпускал пластинки комической труппы «Монти Пайтон», а также записи Питера Гэбриэла, Van Der Graaf Generator, Малкольма Макларена и Джулиана Леннона. Обожаемый своими артистами, Страт пользовался репутацией «человека, который исполняет мечты».

Queen отказали Страту, хотя они, казалось, были созданы друг для друга. По слухам, Queen опасались оказаться в тени Genesis, уже тогда пошедших в гору. В музыкальном мире сразу пошли разговоры, что Charisma дает за Queen двадцать тысяч, и группа использовала это обстоятельство в переговорах с другими лейблами.

— Записывая демо, мы больше всего опасались нечистоплотных акул шоу-бизнеса, — вспоминал Фредди, — вокруг нас не было недостатка в людях, обещавших сделать из нас «новых T. Rex», но мы очень осторожно относились к таким предложениям. В итоге перебрали почти все варианты, прежде чем сделали выбор. Мы знали, что Queen — не просто еще одна рок-группа, и добивались соответственного понимания у людей, которым мы бы доверили свои дела.

— С самого начала мы были «очень умными», — подтверждает Брайан, — в том смысле, что всегда сознавали, чего стоим. И если кто-то говорил, что наши песни — дрянь, мы скорее были склонны думать, что этот человек заблуждается. В себе мы не сомневались.

— Мы собирались сорвать главный куш, — объяснял Фредди, — нас не устраивали промежуточные варианты.

Иначе говоря, Queen не просто считали, что они хороши. Они были уверены в этом.

Именно в этом ключе стоит рассматривать знаменитую встречу Фредди с Джоном Энтони, одним из самых модных продюсеров Лондона тех дней. В большинстве источников можно прочесть, что они столкнулись случайно, но это не совсем верно. Фредди обожал прогуливаться в воскресенье по улочкам Кенсингтона и Челси, разодетый в пух и прах, в сопровождении приятелей. Для них было в порядке вещей разговориться со столь же нарядными прохожими, и Фредди готов был часами болтать о своих идолах (в то время — Лайза Минелли, Дэвид Боуи, Led Zeppelin и The Who) со всеми, кто соглашался его послушать. Не обратить на Фредди внимание было невозможно, и однажды это сработало.

В один прекрасный уикэнд, во время обычной воскресной прогулки, Фредди познакомился с Джоном Энтони прямо на улице. Фредди, не теряя ни секунды, очаровал могущественного продюсера и убедил его пригласить Queen к себе домой — обсудить их карьерные планы.

Это уже было серьезно — Джон Энтони слыл одним из главных музыкальных воротил города. Бывший диск-жокей легендарных лондонских клубов The Speakeasy, The Roadhouse и UFO, в 1968-м Энтони переключился на продюсирование, и его первой работой стала демозапись будущих корифеев арт-рока Yes. Среди других его подопечных значились Genesis и Van Der Graaf Generator. Его любимая поговорка звучала так: «Есть только один верный способ записать альбом как следует и четыреста неверных».

Познакомившись с Queen, Энтони посетил их ближайший концерт, прихватив на него Барри Шеффилда, вместе со своим братом Норманом владевшим звукозаписывающей студией Trident. Шоу, о котором идет речь, состоялось 24 марта 1972 года в зале больницы Forest Hill (сейчас она закрыта) в юго-восточном Лондоне. Шеффилды уже слышали записанное Queen демо из пяти песен, но на их концерте прежде не бывали. Барри пришел в такой восторг от выступления, что захотел немедленно заключить с ними контракт. Особо его впечатлила версия «Hey Big Spender» Ширли Бесси, включенная Queen в свой концертный репертуар.

— Trident тогда был лучшей студией в мире, — вспоминал Джон Энтони, — в расписании не оставалось ни единого свободного часа.

В то время Шеффилды как раз запустили собственный звукозаписывающий лейбл Trident Audio Production и вынашивали наполеоновские планы. Они собирались продвигать молодые группы, записывать их в своей роскошной студии и уже с этим материалом идти к крупным лейблам, представляя интересы артистов (не забывая о собственных). Совсем не таким Queen представляли свой контракт, но выбирать уже не приходилось. Больше того, они просмотрели, что в контракт (мелким шрифтом) были вписаны еще два имени — уэльский бард Юджин Уоллес и группа Headstone. Настораживала и схема, которую предлагали Шеффилды, планировавшие сосредоточить в своих руках управление всеми юридическими и финансовыми процессами, связанными с группой. Queen потребовали заключить специальный договор для каждого из аспектов сделки, но все равно не могли отделаться от ощущения, что Trident собираются контролировать каждый нюанс их карьеры.

Музыканты думали над контрактом долго — больше восьми месяцев. До ноября 1972-го не сыграли ни одного концерта.

— Я посоветовал им не высовываться до поры до времени, — вспоминал Джон Энтони. — Им следовало сосредоточиться на репетициях, настоящие концерты ждали впереди.

Достоверную версию столь долгого простоя назвать по-прежнему непросто. Возможно, Queen тянули время, надеясь получить более выгодное предложение, но его так и не последовало. Может быть, они пытались выбить из Шеффилдов условия повольготнее, но и тут их ждала неудача. В конечном итоге Queen пришлось подписать невыгодный для них контракт. Они и не подозревали, в какую ловушку загнали сами себя.

Следует отметить, что Шеффилды создали себе репутацию первоклассным звуком, а не щепетильным менеджментом. Все лучшие артисты Лондона стремились записаться у них, но никто не спешил заключать с ними контракты. Вкладывая время и деньги в Queen, оборотистые Шеффилды в первую очередь надеялись заработать. В последующие годы только Брайан признал позитивный вклад братьев в становление Queen. Остальные и слышать не хотели о Trident.

Отношение музыкантов к бывшим партнерам лучше всего выразил Фредди: «Насколько нам известно, наш бывший менеджмент просто перестал существовать… И это невероятное облегчение!»

И все-таки сделка с Trident вовсе не была катастрофой для группы. Напротив, для никому не известной команды это была невероятная удача — они получили неограниченный доступ к лучшему студийному оборудованию в мире. На нем и создавался их дебютный альбом. Продюсерами сессий выступили Джон Энтони и его друг Рой Томас Бейкер, который позже занялся продвижением записи на музыкальные лейблы. Впрочем, не все было идиллично — для работы группе отводились самые неудобные часы, в остальное время студию занимали артисты ранга Элтона Джона и Дэвида Боуи.

— Нам звонили и сообщали, что сегодня Дэвид Боуи закончил раньше, чем ожидалось, и у нас есть время с трех ночи до семи утра, до прихода уборщиков и начала новой смены, — вспоминал Брайан. — Нам выпало несколько полный студийных дней, но в основном все записывалось такими вот урывками.

Такие условия едва ли можно было назвать идеальными для творчества. И все-таки Queen удалось создать там прекрасные записи, некоторые — чисто случайно. Однажды музыканты болтались по студии, ожидая, пока освободится оборудование. Тут-то оплативший студийное время продюсер Робин Кейбл и пригласил их записать песню Фила Спектора и Элли Гринвич «I Can Hear Music». Совсем недавно, в 1969-м, этот трек вошел в американский ТОП-10 в исполнении Beach Boys. Другой песней, записанной в этот вечер, стала «Going Back», сочиненная супружеской парой Джерри Гоффина и Кэрол Кинг. Первыми ее записали The Byrds. Каждый из Queen получил скромную сумму за работу, но никто из них и предположить не мог, что когда-то эта запись станет одним из самых желанных и дорогостоящих раритетов в мире рок-музыки. По неопытности Queen не подписывали никаких контрактов и в итоге лишились прав на эти песни. Впоследствии сингл был выпущен EMI под псевдонимом Ларри Лурекс (Larry Lurex) — пародия на псевдоним поп-идола тех дней Гари Глиттера. Увы, шутка не удалась. Влиятельные британские диджеи не оценили насмешки над их любимцем, носившим тогда горделивое прозвище Лидер (до позорного скандала с детским порно, найденном в компьютере Глиттера, оставались десятилетия). Песня так толком и не прозвучала на радио, и вскоре сингл уже валялся в распродажных коробках. Многие годы спустя его переиздадут, и стоимость копий ограниченного тиража составит целые состояния. Уже поднаторевшие в жестоком мире музыкального бизнеса, Queen позднее все-таки сумели выкупить права на эту запись.

А тогда им не оставалось ничего, кроме как сделать хорошую мину при плохой игре и продолжить записывать песни для дебютного альбома. Джон Энтони вскоре сошел с дистанции — прямо посреди ночной сессии с Queen потерял сознание. В больнице доктора обнаружили у него синдром хронической усталости, и Энтони отбыл в продолжительный отпуск в Грецию, предоставив Queen заботам Роя Томаса Бейкера.

Томас Бейкер, начинавший звукоинженером в классическом отделе Decca, присоединился к команде Trident в 1969 году, но уже успел поучаствовать в создании таких хитов, как «All Right Now» Free и «Get It On» T. Rex. В его руках наброски песен к первому альбому Queen наконец начали обретать окончательные очертания. Вернувшийся из Греции Джон Энтони помог закончить работу над записью.

— Вместе с Фредди и Брайаном мы закончили сведение и микширование большинства песен. Мне хотелось, чтобы эти записи адекватно передали невероятную энергию концертных выступлений группы, — вспоминал Энтони.

Финальная полировка записей отняла у музыкантов и продюсеров все силы. Как вспоминал один из звукоинженеров, имевших дело лично с Фредди, «работа с новорожденными суперзвездами была очень нервной». Закончив запись альбома, Томас Бейкер и Джон Энтони отправились обивать пороги музыкальных компаний. Их снова ждало разочарование — никто не проявляя к записи ни малейшего интереса. Обычной отговоркой было то, что Queen звучат слишком уж похоже на Led Zeppelin и Yes. Это сегодня никто не сомневается в том, что звук Queen уникален, а тогда группу поддерживала только горстка энтузиастов и, конечно, уверенность в своих силах и талантах. Единственным проблеском надежды стала сделка с конторой B. Feldman & Co, которая взяла на себя охрану авторских прав группы на тексты и музыку (известных на сленге музыкальных менеджеров как «паблишинг»). Обескураженные неудачами Энтони и Бейкера, Шеффилды наняли нового опытного менеджера — американца Джека Нельсона, одного из первых профессионалов музыкальной индустрии, твердо поверившего в большое будущее группы. Он стал их личным менеджером.

— Контракт для Queen мне удалось получить после года интенсивных переговоров, взлетов и падений, — вспоминал Нельсон. — Им отказали все ключевые персоны британской индустрии развлечений. Не буду называть их имен. Знаю точно, они этого никогда себе не простили.

Познакомившись с Queen, Нельсон был ошеломлен потенциалом группы.

— Queen напомнили мне новую версию The Beatles. Четыре парня, почти не имеющих между собой ничего общего, — как четыре стороны света на компасе. Фредди… он сочинял свои песни на рояле и получил классическое музыкальное образование. Очень непростой человек, но невероятно талантливый. Брайан, прирожденный рок-гитарист, придавший звуку Queen мощь и энергию. Умнейший парень, получивший научную степень по астрофизике за работу об инфракрасном излучении. Всегда очень собранный и дисциплинированный. Джон играл на бас-гитаре. Он отвечал за ритм, благодаря которому звук Queen всегда оставался драйвовым и упругим. Он защитился по электронике. Роджер, барабанщик, защитил две диссертации по двум разным дисциплинам. Попробуйте припомнить столь же образованную рок-группу. При этом они были совершенно разными людьми, каждый со своим вкусом и темпераментом. И когда они работали одной командой, результат был потрясающим.

Каждый был первым среди равных. Никто и никогда не претендовал на роль абсолютного лидера. Фредди и Роджер, подружившиеся задолго до Queen, в группе избегали объединяться в коалицию. С годами Роджер сильно сблизился и с Брайаном тоже.

— Далеко не сразу, но мы с Брайаном почувствовали, что по-настоящему нужны друг другу, — сказал Роджер в интервью журналу Q в марте 2011-го, — а Фред оставался моим самым близким другом. Думаю, нам в группе отводилась роль непослушных хулиганов.

Брайан, кроткий, замкнутый и упорный, относился ко всем аспектам работы предельно серьезно и хотел контролировать каждый их них.

— Мы взаимодействовали между собой по сложной формуле со многими переменными, — сказал Брайан Q. — И эта формула работала на совесть. С Роджером я был особенно близок, потому что мы уже играли раньше в одной группе. Мы были — и остаемся — братьями. Наши вкусы в музыке почти полностью совпадали, хотя в других вопросах могли сильно расходиться. Как все братья, мы и любили, и ненавидели друг друга… В делах, связанных с сочинением песен, мы были особенно близки с Фредди. Наши совместные репетиции — одни из лучших моих воспоминаний.

О чем они чаще всего спорили с Роджером?

— Обо всем на свете. В создании песен тысячи деталей, и мы могли целый день препираться над каждой из них.

Немногословный Джон Дикон играл в группе огромную роль, в том числе — ведал финансовыми делами Queen. Хотя в них все равно царила неразбериха, пока музыканты не приняли важное решение делить доходы от каждой песни на четыре равные части. Прежде гонорары высчитывались по сложной схеме, в которой большую часть денег получал автор песни. Фредди говорил, что это было одно из самых правильных решений, принятых группой за время ее существования. Такой метод был не просто самым справедливым, но и гасил в зародыше конфликты, неизменно возникавшие вокруг распределения гонораров. Так Queen избежали западни, погубившей немало карьер и дружеских отношений. Близкий друг Фредди, Тони Хэдли из Spandau Ballet, почувствовал это в полной мере на собственном опыте. В 1999-м он вместе с другими участниками группы, Джоном Киблом и Стивом Норманом, подали в суд на автора большей части песен Spandau Ballet Гари Кемпа. Истцы утверждали, что гонорары распределялись между участниками группы несправедливо, и притязали на больший процент, но суд счел требования безосновательными. После процесса участники группы не виделись десять лет, их следующий концертный тур состоялся только в 2009 году.

Каждый участник Queen вносил в музыку свой неповторимый компонент, и их сумма была больше, чем результат простого сложения. В высшей степени одаренным музыкантом и композитором был каждый из них. Все знают, что основными авторами были Фредди и Брайан, но и Роджер и Джон сочинили множество песен, которые стали жемчужинами Queen. Четыре плодовитых и успешных автора на группу — случай в рок-музыке редкий, если не уникальный. Известные всем и каждому шедевры Фредди — «Bohemian Rhapsody», «Killer Queen», «Somebody To Love» и «We Are The Champions», на счету Брайана — «Tie Your Mother Down», «We Will Rock You», «Hammer To Fall» и «Who Wants To Live Forever», Роджер написал «Radio Ga Ga», «One Vision», «It’s Kind Of Magic» и «These Are The Days Of Our Lives», а Джон — «You’re My Best Friend», «I Want To Break Free» и «Another One Bites The Dust».

— Большинство групп — это фронтмен и все остальные, — говорил музыкальный издатель Бернард Доэрти. — На свете найдется не так много команд, в которых четыре музыканта и по поводу каждого ты говоришь: «Ух ты!», «Ух ты!», «Ух ты!» и еще раз «Ух ты!»

— Таланты и темпераменты Фредди и Брайана идеально дополняли друг друга, — считал Пол Гамбаччини. — Соответственно, они ни в чем не совпадали, и им ничего не приходилось делить. Разве что обожание фанатов. Каждый курировал свою строго очерченную зону ответственности. Брайан Мэй не был шоуменом в том смысле, в каком им был Фредди. Но вместе они составляли идеальную пару. Брайан был не из тех гитаристов, что мнят себя богами и встают в героические позы. Он просто концентрировался на игре, и это становилось отдельным представлением. Если другие группы высекали искры из соперничества или даже вражды между музыкантами, то Queen всегда только радовались успехам друг друга, и в этом была их сила.

В ноябре 1972 года Queen, уже подписавшие контракт с Trident, отыграли закрытый концерт для представителей музыкальной индустрии в модном клубе The Pheasantry, на Челсис Кинг-роуд. Годы спустя там расположится штаб, из которого Боб Гелдоф будет координировать Live Aid, а в момент написания книги в здании работал филиал сети Pizza Express. Менеджеры и музыканты сделали все возможное, чтобы затащить на концерт каждого случайного знакомого, имевшего хоть малейшее отношение к музыкальному бизнесу, обзвонив сотни номеров. Несмотря на старания, концерт с треском провалился. Аппаратура барахлила, музыканты нервничали, народу собралось немного. Ни одного предложения от лейблов не поступило.

За пять дней до Рождества Queen выступали в знаменитом рок-клубе Marquee в Сохо, том самом, где в 1962-м дали свой первый концерт The Rolling Stones, а позже не раз выступали The Yardbirds, The Who, Джими Хендрикс и другие рок-титаны. Концерт получился намного удачнее катастрофического выступления в The Pheasantry, но музыкальные менеджеры по-прежнему не выказывали к группе никакого интереса. Самое горькое разочарование принесли надежды, связанные с Джеком Хольцманом, маркетинг-директором американского лейбла Elektra Records, издававшем The Doors и The Stooges. Пленку с первым альбомом Queen прислал ему неутомимый Джек Нельсон.

— Я слушал альбом сначала через колонки, потом в наушниках, — вспоминал позже Хольцман. — Он звучал просто превосходно, как идеально ограненный бриллиант. Музыка просто сносила с ног: «Keep Yourself Alive», «Liar», «The Nights Comes Down» — яркие, энергичные, изящные песни с плотной рок-н-ролльной основой. Queen заинтриговали меня.

Не сразу, но Джеку Нельсону удалось убедить Хольцмана прилететь в Лондон специально на концерт в Marquee.

— Я пришел на концерт, о котором твердил мне Джек, — говорил Хольцман, — и он не произвел на меня никакого впечатления. От напора и изящества студийных версий не осталось и следа. Но и безнадежными я назвать их никак не мог. Помню, оставил им содержательную записку, страниц на пять, со своими предложениями и рекомендациями.

В самом деле, стиль Фредди тогда вполне мог шокировать даже подготовленных и искушенных зрителей. Хольцман, будучи американцем, определенно ждал от рок-группы более брутального вида и, должно быть, сильно удивился, увидев на вокалисте балетки, трико и боа из перьев. И правда, это не очень вязалось с агрессивным рок-саундом Queen. Но именно в этом и была их изюминка — одна из многих.

Очень скоро Хольцман передумал. Очевидно, выступление группы, сначала не понравившееся ему, все равно не шло из головы у менеджера, привыкшего полагаться на свое чутье. Хольцман согласился подписать Queen в Америке. Несмотря на контракт с респектабельным лейблом, в Англии к группе по-прежнему не проявляли никакого интереса. Кабальный контракт с Trident оставался в силе.