Издатели сферы культуры и милосердия

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Вероятно, вторым по значению после «Бурды» западным проектом на журнальном рынке СССР была деятельность Роберта Максвелла. О его крайне удачной филантропической акции тепло писал орган ЦК КПСС газета «Советская культура» (8.9.1990):

«Пожалуй, ни одно издание не вызывало столь бурного интереса к своему рождению, как „Наше наследие“. На его презентации три года назад в пресс-центре МИД СССР — журналистов собралось больше, чем по случаю какого-то важнейшего политического события. Сегодня можно сказать, что тогдашние надежды вполне оправдались. Журнал завоевал прочную репутацию, и не только непривычным для нас высоким уровнем полиграфического исполнения, но и глубиной своих публикаций.

Роберт Максвелл, английский издатель „Нашего наследия“, считает его лучшим иллюстрированным литературно-художественным журналом не только в своей огромной издательской империи, но и вообще среди подобного рода журналов.

Свобода печати и рынок сулят немало проблем журнально-газетному миру. Во всяком случае обострится борьба за сердца подписчиков. Поэтому наш первый вопрос к главному редактору журнала „Наше наследие“ Владимиру Енишерлову не о содержимом „редакционного портфеля“, а о том, как он видит место журнала в новой ситуации.

— Для нас ничего не меняется: у журнала свои высокие цели, определяемые понятием „культура“, и мы будем продолжать им следовать. Журнал будет сохранять высокое качество литературных публикаций и изобразительного материала. Для нас слово „форма“ не пустой звук, не второстепенное понятие. Западногерманская газета „Франкфуртер Альгемайне цайтунг“ писала: „Прекрасно издаваемый, ухоженный журнал дает возможность сказать: „Все может быть по-другому!“ При этом „Наше наследие“ также основательно отличается и от всех западных „журналов-люкс“, так как имеет более утонченную культуру“.

— Как вы относитесь к возможному появлению конкурирующих изданий?

— У нас так плохи дела с культурой, что эта опасность представляется весьма отдаленной. Д.С.Лихачев, вдохновитель нашего журнала, правильно сказал еще на первом Съезде народных депутатов, что все наши беды — в отсутствии культуры. Эту мысль можно развить, но оспорить невозможно. И чем больше будет высококлассных газет и журналов, поднимающих проблемы культуры, чем больше будет издаваться книг, создаваться музеев, театров и т. д., тем скорее наша страна выйдет из чудовищного кризиса, в который ее загнали. Я буду рад таким „конкурентам“. Мы, то есть Фонд культуры, будем им всячески помогать. Но, увы, я что-то не вижу много желающих издавать новые „культурные“ журналы. Все бросились в политику и коммерцию. В большинстве новых изданий я вижу только стремление завоевать рынок любой ценой — от повествований о тайнах КГБ до рассказов о ночной жизни Москвы.

Я не вижу лишь того, что Александр Блок называл когда-то „длинной идеей“, то есть для чего эти издания возникают, если не считать идеей погоню за деньгами. Культура не может быть на хозрасчете. На ней не заработаешь. Культуре надо помогать.

Сейчас наш журнал приносит неплохой доход, но я не исключаю возможности, что мы станем убыточными когда-нибудь. И это будет нормально.

— За вами есть одно неоспоримое преимущество — ваш журнал был одним из первенцев совместного предпринимательства в области издательской деятельности.

— У кого-то всегда есть относительное преимущество. И я считаю чрезвычайно удачным, что оно досталось журналу, посвященному культуре, а не бизнесу. Такие сегодня, кстати, появляются один за другим. Но их будущее мне представляется весьма проблематичным в нашей стране. А мы, как говорил тот же Блок, существу ем „под соусом вечности“.

— Судя по всему, вы уверены в своем читателе?

— Знаю, что потенциальных читателей у нас гораздо больше тех двухсот тысяч, которые мы можем себе позволить иметь по договору с Робертом Максвеллом: он, как вы знаете, издает журнал на благотворительной основе. Кстати, именно Р.Максвелл, дав огромные деньги на наш журнал, показал, как надо относиться к культуре даже другой страны. А наши миллионеры и миллиардеры — крупные предприятия — и не думают становиться меценатами.

— Насколько известно, вы избежали искушения поднять цену на „Наше наследие“ в будущем году.

— Тому есть целый ряд причин. Хотя спрос на „Наше наследие“ пока устойчиво превышает предложение (об этом можно судить хотя бы по тому, что „с рук“ номер идет по десять-пятнадцать рублей), мы отдаем себе отчет в отнюдь не бешеных доходах наших читателей: это в основном работники культуры. Во-вторых, чтобы наш журнал был полностью рентабелен, то есть если отказаться от меценатства Максвелла и прочих льгот, он должен стоить рублей двадцать пять или даже больше. Это вполне соответствует мировым ценам на подобные издания. В Англии, например, подписка на „Наше наследие“ стоит 52 фунта, то есть 80 долларов. В-третьих, мы нашли альтернативный способ распространения журнала через „Союзкнигу“ и отказываемся от услуг отвратительно работающего Министерства связи. Редакция завалена жалобами на то, что журнал не доставляется подписчикам, пропадает, опаздывает по вине доставки. И это не способное ни на что министерство подняло цену за доставку чуть ли не в три раза».

Трудно переоценить то, что сделали для советских людей Энне Бур да, Тэд Тернер (о нем речь впереди, в главе о телевидении), Роберт Максвелл. Эти люди ввели нас за руку в цивилизованный мир. Так к концу XX столетия у нас начинает появляться, зарождаться нормальная пресса — политическая, деловая, городская, женская, развлекательная, специализированная (по интересам). И мы с каждым месяцем все больше убеждаемся, что без помощи западных специалистов и их капиталов нам в этом деле не обойтись. Правда, помогать нам могут пока лишь очень богатые личности, способные долго воевать с нашей рутиной и бюрократией, рисковать своими деньгами, терпеть убытки и очень долго терпеливо ждать успеха. Конечного признания добиваются у нас те западники, которые за годы тесных с нами деловых контактов становятся нашими друзьями, в совершенстве разбираются в нашей политико-административной системе, обзаводятся надежными партнерами, покровителями и единомышленниками.

Газеты «Правда» и «МК», «Известия» и «НГ» дружно откликнулись на выход в июле 1991 года в СССР в издательстве «Прогресс» и в 1-й Образцовой московской типографии первого номера на русском языке американского журнала «Ридерс дайджест». За 70 лет этот журнал стал символом США (наряду с «Кока-Колой», «Макдональдом», «Марлборо» или фильмом «Даллас»), он выходит в 15 странах и его читают 100 млн. человек. У нас теперь этот «дайджест» выходит ежемесячно в том же карманном формате, с тем же текстом, даже с теми же рекламными вставками, что и в оригинале. В журнале мало политики, нет идеологии. Как правильно заметила «НГ», «Ридерс дайджест» «делается для пусть бедного, но в любом случае свободного человека, т. е. для человека „частного“, неангажированного, стабильного, нормального… А сколько у нас таких? Вот, кстати, заодно и выясним». Многие подпишутся — журнал недорогой, реклама его была бешеная, даже воз душный шар с надписью «Ридерс дайджест» над Москвой висел.

Бывший советский гражданин историк Александр Глезер, ныне живущий между Нью-Йорком и Парижем, сумел начать выпуск в июле 1990 года в типографии «Известий» в Москве своего независимого международного еженедельника «Русский курьер». Помимо 200-ты сячного еженедельного тиража на русском языке газета Глезера выходит и на Западе — раз в месяц на английском языке в виде дайджеста собственных материалов. Кроме того, есть ежемесячное приложение по литературе и искусству. На Западе русскоязычный еженедельник предназначен в основном для славистов, политологов и эмигрантов.

В состав редколлегии «Русского курьера» вошли писатель Василий Аксенов и скульптор Эрнст Неизвестный (оба США), писатель Георгий Владимов (Германия), Виталий Коротич, Егор Яковлев, Владислав Старков. Как сообщил Александр Глезер, газета, несмотря на довольно солидный перечень учредителей, печатается преимущественно на его собственные средства.

В 1990 году на советском рынке впервые появилась группа журналов, значение которых трудно переоценить для нашего общества, изнуренного социальными невзгодами и поистине драматическим положением пенсионеров, инвалидов и прочих малоимущих. Вот где нужны нам спонсоры, меценаты, филантропы, просто приличные кредиторы и менеджеры. В числе новых журналов — ежемесячник «Социальная защита» Госкомтруда СССР. Это единственное, пожалуй, советское периодическое издание, которое обещало не поднимать свою цену в 1991 году. Результат — его просто не желала распространять «Союзпечать».

Журнал обещает быть связующим, контактным звеном между теми, кому нужна помощь, и теми, кто может ее оказать, — ведь в каждом номере публикуется множество коротких рассказов о конкретных трудных судьбах с призывом прийти на помощь этим людям. В редакции создается банк данных для тех, кто желает покончить с одиночеством. Брачная афиша? Да, а также активная организация помощи обездоленным — женщинам и больным, беженцам и престарелым, многодетным семьям и безработным, сиротам и вдовам. Одновременно это издание будет и постоянным справочным бюро по вопросам трудоустройства, миграции, различным выплатам и компенсациям, пенсион ному закону и другим нормативным документам. Под рубрикой «Помоги себе сам» читатели найдут советы психологов, геронтологов, ювенологов, сексологов, специалистов по нетрадиционным методам народной медицины, экстрасенсов и астрологов.

В Госкомпечать СССР поступила заявка на регистрацию журнала «Преодоление» для инвалидов. Газета «Вечерняя Москва» (2.10.1990) дала слово автору заявки — московскому журналисту Владимиру Калиничеву:

«Наше общество многие десятилетия старалось не замечать, что рядом со здоровыми людьми, которые, кстати, тоже чувствуют в нашей системе свою неполноценность, живут такие, которым еще труднее реализовать себя в жизни. Кроме своей незащищенности в государстве они разобщены, утратили возможность общаться друг с другом. В этом драматичность их жизни. Журнал может в какой-то степени защитить и сплотить их, рассказать об их заботах, помочь преодолеть беду, возродиться к активной жизни. Хочется, чтобы журнал стал другом, советчиком и даже трибуной для этих людей. В нашей стране 30 миллионов инвалидов, но они не имеют своего печатного органа. Издававшийся более ста лет в царской России „Русский инвалид“ закончил свое существование в… 1917 году.

„Преодоление“ рассчитан на широкую аудиторию. Планируем выпускать его для начала раз в два месяца тиражом не менее 300 тысяч. Наш учредитель — центр „Эрудиция — Содействие — Просвещение“ (ЭСП) Всесоюзного гуманитарного фонда им. А.С.Пушкина».

Московское издательско-полиграфическое объединение «Молодая гвардия» рассылает подписчикам «Советский школьник» — единственный в мире журнал для слепых и слабовидящих детей. Печатается шрифтом Брайля. Повести, рассказы, сказки и стихи, 48 пластинок с записями выступлений звезд советской и зарубежной эстрады, старинные романсы и репортажи с места событий, а также 12 рельефных рисунков на полимерной пленке — все это входит в подписной комплект журнала «Советский школьник».

В сентябре 1990 г. начали выходить шестнадцатиполосная всесоюзная еженедельная газета «Милосердие» и толстый литературно-художественный журнал «Согласие». Традиционный русский символ милосердия — цветок ромашки — стал официальной эмблемой новых изданий.

Еженедельник «Милосердие» — первая продукция редакционно-издательского комплекса, носящего такое же название и созданного по постановлению Совета Министров СССР. Представителен общест венный совет комплекса — в него вошли патриарх Московский и Всея Руси Алексий, известные писатели, общественные деятели, журнали сты. Их цели ясны и благородны: содействовать снижению социальной напряженности в обществе, защите наиболее ранимых категорий населения страны. Самая первая акция нового издательского центра — восьмикопеечная благотворительная надбавка к вполне умеренной цене газеты — 25 копеек — помогла собрать 1 млн. рублей для строительства дома для одиноких престарелых людей в Талдомском районе Московской области.

Есть и еще одна категория населения, которая наконец получила несколько деполитизированных периодических изданий — впервые наши 14-18-летние подростки могут читать отпечатанный в Финляндии ежемесячный литературно-художественный журнал «Мы». На первые номера этого нового издания Советского детского фонда в 1990 году подписалось 2 млн. человек. И другим 2 млн. более маленьких читателей повезло — они получили свой журнал «Трамвай», тоже на хорошей глянцевой бумаге и тоже отпечатанный в Финляндии. 4 раза в год по 200 тыс. экземпляров начал распространяться в СССР с августа 1990 года русский «Микки Маус», журнал комиксов советско-датского предприятия «Эгмонт-ФиС» (тираж печатается в Дании). Конечно, все это траты валюты, которая никогда не окупится продажной ценой в рублях названных трех журналов. Но можно ведь и рекламу печатать.

Неужели мы перестаем экономить на детях, да и вообще на людях? Вот еще одно наше достижение 1990 года. Австралийская фирма стала печатать нам по 200 тыс. ежемесячных журналов советского издательства «Книга», Гостелерадио СССР и Госкомпечати СССР — «Он» и «Она» на русском языке. «Мы объявляем бой психологии нищеты» — эти слова главного редактора журналов Александра Полякова были долгожданны для советских людей.

Перестройка обнажила и обострила для советских людей проблемы политики, духа, морали, уровня и образа жизни. В том же эпохальном для советской прессы 1990 году 15-тысячным (мизерным пока) тиражом стал издаваться на английском, немецком и русском языках первый в СССР журнал охраны окружающей среды — «Экос». Его издатель Информационное агентство «Новости» печатал весь тираж в Финляндии и привозил его в Москву. Учитывая реальную опасность того, что с экологией в СССР становилось все хуже и что наша страна к тому же в поисках твердой валюты охотно берет на себя роль мировой свалки особо вредных отходов — журнал «Экос» имеет у нас все шансы завоевать широкую публику. Всем ведь интересно узнать о причинах экологического геноцида на полуострове Ямал, о допингах в спорте, о том губительном воздействии, которое оказывает на озоновый слой Земли американский «Шаттл» по сравнению с аналогичны ми советскими космическими системами. Редакция журнала объявила о своем намерении стать органом независимой общественной экспертизы, получила предложения о сотрудничестве с «Гринпис интер нэшнл» и другими международными движениями, научными центрами. «Экос» хочет быть рупором «зеленых». В поисках спонсоров для увеличения тиража редакция сразу объявила, что не примет грязные деньги таких советских ведомств, как Минхимпром или Минводхоз…

В апреле 1991 года в Москве объявили о выходе 150-тысячным тиражом первого в СССР иллюстрированного журнала для мужчин «Андрей». Главному редактору Алексею Вейцлеру было всего 27 лет — бывший журналист, профессиональный актер и хороший фотограф. Американский журнал «Тайм» пространной заметкой откликнулся на это небывалое для Москвы событие и назвал «Андрея» русским братом известного во всем мире мужского журнала из США «Плейбой». Что удивительно — достаточно высокое для отечественной печати качество достигнуто при печатании «Андрея» в Твери. Успех этого вида русской желтой прессы с ее порнографией (Вейцлер настаивает на термине «эротика»), политической и скандальной хроникой, сплетнями и катастрофами вдохновил редакцию на издание «Андрея» для русского зарубежья. Один из проектов русской «клубничной» периодики — распространение «Андрея» в США и в Израиле тиражом не менее 100 тыс. экз. по цене 34 доллара.

Люди, которые хорошо знают нас и западные реалии, по поводу будущего нашей прессы говорят однозначно — нашим толстым журналам придется похудеть и даже исчезнуть, газетам уменьшиться в ассортименте и здорово пополнеть. Ну и должны появиться, как грибы после дождя, иллюстрированные массовые еженедельники — политические и специализированные, по интересам. Вот как видит этот процесс «НГ» (12.3.1991), перепечатавшая из «Нового русского слова» (18.1.1991) в сокращении следующую статью нашего соотечественника Михаила Энштейна:

«Иностранца в советской стране всегда поражал изможденный, чахоточный вид газет (как правило, 4–6 страниц) и тучный, почти апоплексический вид журналов (таких, как „Новый мир“, — страниц под триста).

На Западе, наоборот, обычная ежедневная газета состоит из пятидесяти разнимающихся тетрадей („Политика“, „Бизнес“, „Спорт“, „Городские новости“, „Стиль жизни“, „Наука“ и т. д.) — в общей сложности страниц сто, не меньше. Что касается воскресных газет, то на этот пуд вздымающейся бумаги и взглянуть страшно — такая сокрыта в нем бездна информации, непосильной уму. На этом фоне западные журналы выглядят суховато-подтянутыми: ну восемьдесят, ну сто двадцать, ну, если очень уж специальный, сто восемьдесят страниц.

И это не просто разные объемы — это разные срезы общественного сознания. В СССР история текла утончающейся струйкой, и вполне хватало плоской двухлистной газетки, чтобы наполнил ее поток дозволенных новостей. День ото дня отличался не больше, чем на толщину наших ежедневных газет.

Что касается ежемесячных журналов — о, это совсем другое дело! Журналы подвергали нашу действительность литературно-художественному и общественно-политическому осмыслению. На тонкой подкладке фактов нарастала толстенная шуба мифов.

Журналы изменятся в лице, но преобразуется и их профиль. Раньше было так, что художественные журналы, вроде „Знамени“ и „Москвы“, считались массовыми. Теоретические журналы, вроде „Вопросов философии“, считались специальными и издавались малым тиражом. Вполне по заслугам, потому что в одних процветала беллетристика, в других — схоластика. Искусство для немногих и философия для всех — это было страшнее всего. И никак нельзя было допустить, чтобы философия и психология заговорили на живом, общедоступном языке…

Можно предположить, что теперь художественные журналы начнут специализироваться, искать своего читателя и подпольным тиражом в стотысячу экземпляров приобщать его к изощренным словесным и живописным экспериментам. И можно предположить, что возникнут журналы по философии, этике, психологии, социологии, религии, эзотерике, которые будут обращены к десяткам и сотням тысяч, если не миллионам, и будут привлекать теоретическое мышление к насущной жизни и к богатству повседневного языка. Иными словами, возникнут журналы для художественной элиты и мыслящего народа».