969. Екатерина II — Г.А. Потемкину

969. Екатерина II — Г.А. Потемкину

29. VI.1789

Местонахождение подлинника неизвестно.

Публикация — Соч. имп. Екатерины II. Т. 12. 2-ой полутом. С. 699–701.

Это второе письмо, которым Екатерина извещает Потемкина о случившемся. Первое было написано по горячим следам 20.VI. О нем упоминает Гарновский в своем письме Попову от 21.VI.1789. «Может быть, Граф (Мамонов. — В.Л.) поджидал обстоятельнейшего письма, нежели то, которое, не заключая в себе ничего до сей истории касающегося, предпровождается теперь в письме его к Его Светлости, и Граф отнюдь того не знает, что секретно отдано Николаю Ивановичу (Салтыкову. — В.Л.) (сей дежурным, а Граф Безбородко в городе) другое — для доставления к Его Светлости… Николай Иванович мне ничего об оном не сказывал, а я узнал о том от Захара (старшего камердинера императрицы. — В.Л.)» (PC, 1876. Т. XVI. С. 401). Это секретное письмо не разыскано. Возможно, императрица сама уничтожила его, когда после смерти Потемкина получила назад свои письма к нему. Данное письмо написано уже после того, как страсти несколько улеглись. «Со вчерашнего дня Государыня сделалась повеселее», — отмечает Гарновский 21.VI, сообщая о «весьма ласковом обращении» с Зубовым. Сравнение текста этого письма с изложением событий Гарновским (см. примеч. к письму № 965) позволяет сделать вывод о том, что императрица, любя Мамонова и заметив его охлаждение к себе, решилась после долгих страданий и колебаний вызвать молодого человека на откровенность и развязать затянувшийся любовный узел. Как женщина, она не могла не почувствовать себя униженной, старалась переложить всю вину на Мамонова, но все таки нашла силы достойно выйти из положения.

¹ …Граф Брюс через неделю примет дежурство, я прикажу ему вызвать его дочь… — Графиня Екатерина Яковлевна Брюс была богатейшей невестой. Хотя ей исполнилось всего 13 лет, Екатерина отозвалась о ней Храповицкому, как о вполне сформировавшейся девушке. Впоследствии она была замужем за графом В.В. Мусиным-Пушкиным (сыном известного генерала). Брак не был счастливым.

² …он мне сознался, что вот уже год, как он влюблен в княжну Щербатову, испрашивая у меня формального разрешения на брак с ней. — Генерал-адъютанты и фрейлины императрицы должны были испрашивать разрешения на брак. Княжна Дарья Федоровна Щербатова (1762–1801) осталась в малолетстве без матери, была забрана теткой у деспотичного отца и воспитывалась при дворе. Сохранилось ее письмо Потемкину, в котором молодая женщина с большим достоинством просит доставить ей место фрейлины, напомнив князю о его племянницах и своей беззащитности (Автограф на фр. языке. Без даты. — РГАДА. Ф. 11. Оп. 1. Д. 863. Л. 1). 1.I.1787 г. она была пожалована во фрейлины. Ее роман с Мамоновым длился 8 месяцев. Брак (как и предсказала Екатерина) не был счастливым.

³ На следующий день он попросил меня, чтоб я дала обещания, что я и сделала в среду. — В среду 20.VI «Пред вечерним выходом сама Ея Величество изволила обручить Графа и Княжну; они, стоя на коленях, просили прощения и прощены», — записывает Храповицкий. Помимо обручения, государыня приказала в среду (Храповицкому) заготовить указ о пожаловании Мамонову деревень (2 250 душ). 22-го «в пятницу указ был положен на стол». Подписан 23-го вместе с указом о выдаче Мамонову 100 000 рублей из собственного Кабинета Ее Императорского Величества.

⁴ После чего он попросил о свадьбе, которая состоится в воскресенье 1 июля; пост не дозволяет им обвенчаться ранее. — Петровский пост начинался в воскресенье после Троицы и длился до 1.VII. Гарновский сообщает в письме от 4.VII: «1-го числа сего июля совершилась графская свадьба здесь в придворной церкви (в Царском Селе. — В.Л.), куда по желанию его во время бракосочетания, кроме на свадьбу и потом к ужину малого числа приглашенных особ, никого не пускали. Теперь смело можно сказать, что никогда подобное сему происшествие не восприяло счастливее сего конца и великодушие, при сем случае Графу оказанное, превзошло всех и всякое чаяние» (PC, 1876. Т. XVI. С. 402). Храповицкий уточняет: «В 9 часу вечера невесту нарядили (т. е. наряжала сама государыня. — В.Л.) и благословили образом, после чего пошли в церковь одни званые» (Запись под 1.VII. 1789). Гарновский приводит важное свидетельство об отношении Екатерины к Мамонову. Когда придворные, заискивавшие прежде перед фаворитом, перестали к нему ходить, императрица сказала: «Теперь я вас знаю, для чего не бываете у графа. Знаете ли, что я навсегда буду к нему расположена так, как и была» (PC, 1876. Т. XVI. С. 403).

⁵ …новобрачные отправятся в Москву. Именно я настояла на этом, так как я почувствовала, что он вопреки браку чуть было не пожелал остаться здесь. — Новобрачные отправились в имение Мамонова Дубровицы в ночь на 3.VII. Екатерина настояла на этом не без некоторых колебаний. «Бог знает, что будет впереди, — замечает Гарновский 4.VII. — Зубов не заменит того, что был Граф Александр Матвеевич, это доказывают слезы, пролитые в день свадьбы» (PC, 1876. Т. XVI. С. 403).

⁶ Через неделю я вам поведаю больше относительно некоего Чернявого, знакомство с которым, возможно, зависит только от меня самой, но я сделаю это лишь в последней крайности. — Речь идет о Платоне Александровиче Зубове (1767–1822) — последнем фаворите императрицы. Анна Никитична Нарышкина проявила завидную придворную ловкость и воспользовалась кризисом в отношениях между Екатериной и Мамоновым для того, чтобы провести в фавориты своего ставленника. Уже 19.VI Храповицкий записывает в «Дневнике»: «Захар (старший камердинер императрицы Зотов. — В.Л.) подозревает секунд-ротмистра П.А. Зубова, и дело идет через Анну Никитичну Нарышкину…» Старинная подруга Екатерины бранит перед ней Мамонова и тихонько нашептывает о страсти молодого конногвардейца. 3.VII Зубов пожалован в полковники и во флигель-адъютанты. До тонкости изучивший придворные хитросплетения Гарновский спешит уведомить Потемкина: «Николай Иванович был и есть Зубовым протектор, следовательно, и полковнику Зубову наставник. Зубов-отец — друг Князя Александра Алексеевича (генерал-прокурора Вяземского. — В.Л.), а Анна Никитишна предводительствует теперь Зубовым и посему играет тут первую и знатную ролю. Вот новая перемена со своею лигою, которые однако же все до сих пор при воспоминовении имяни Его Светлости неведомо чего трусят и беспрестанно внушают Зубову иметь к Его Светлости достодолжное почтение…» (PC, 1876. Т. XVI. С. 404). Это описание дает представление о способах борьбы за власть, которая держит в постоянном напряжении придворные круги. Очевидно, что новый фаворит принадлежит к партии, члены которой — Николай Иванович Салтыков (вице-президент Военной коллегии, человек, близкий к наследнику престола) и Анна Никитична Нарышкина (двоюродная сестра фельдмаршала Румянцева) — не являются сторонниками Потемкина. Может быть, именно по этой причине императрица, рассказывая своему мужу и соправителю о Зубове, очень осторожна и берет извинительный тон: договоренность нарушена: новый фаворит обязан своим возвышением «лиге», а не Светлейшему.