1013. Г. А. Потемкин — Екатерине II
1013. Г. А. Потемкин — Екатерине II
4. XI.1789
Автограф. АВПРИ. Ф. 5. Д. 585. Л. 332–333.
Публикуется впервые.
1 Вот, матушка Всемилостивейшая Государыня, и Бендеры у ног Ваших. — Разгром армии верховного везира при Рымнике, серия побед в Молдавии позволили Потемкину отрезать Бендеры от сообщения с турецкой армией и принудить к сдаче. Находившиеся в крепости трое трехбунчужных пашей (полные генералы по европейским меркам) согласились на условия капитуляции, предложенные Потемкиным. Жители и гарнизон получили право выхода, оставляя крепость, пушки и огромные запасы победителям.
2 Естли б я был хвастун, то б сказал, что в точности исполнил все те предположения, которые на будущую кампанию представил Вам в Петербурге. — См. письма № 912, 913. Кампания 1789 г. может быть названа не просто «щегольской» (по словам Екатерины II), но классической. Поражают и ее результаты, подтвердившие план Потемкина, и мастерство, с каким план был претворен в жизнь, и великолепную выучку и боевой дух предводимых Потемкиным войск. После этого как-то неловко читать у отечественных и зарубежных авторов фразы о том, что Потемкин не обладал полководческим талантом, был всего лишь крупным администратором, мешал своему гениальному подчиненному Суворову и пр.
3 Я здесь всем награждениям подношу записку, что я достал на сих днях. — См. приписку к настоящему письму.
4 Получил я письмы от Господаря Волоского с предложениями о перемирии, письмо от бывшего капитана-паши. — Письмо господаря Николая Мавроени от 14.Х и письмо Газы Хасана вместе с ответами Потемкина приложены к донесению от 10.XI.1789 г. из Бендер (РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Д. 15. Л. 21–30).
5 Тут же и план, касательный Польши. — В критических обстоятельствах, когда получаемые отовсюду сведения подтверждали угрозу начала третьей войны (на этот раз на западных границах империи, со стороны Пруссии и шедшей в фарватере ее политики Польши), Потемкин предложил план радикального ответа на новую опасность. «О Польше. Хорошо, естли б ее не делили, но, когда уже разделена, то лутче, чтоб вовсе была она уничтожена, соседи уже сближены. В таком случае зло будет меньше, ежели между нами не будет посредства, ибо самому иметь кому-либо из них войну трудно, нежели действовать интригами, подущая третьего, и нас тем тяготить, не теряя для себя ни людей, ни иждивения. И так оставить Польшею только княжество Мазовецкое + и нечто Литвы. Естли б первый Прусский Король взял, сие было бы еще полезнее, тогда мы могли бы цесарцев вовлечь…», — писал Потемкин. Главной мыслью плана была опора на православное население восточных областей Польши. «У них у всех желание возобновить прежнее состояние, как они были под своими гетманами, и теперь все твердят, что должно опять им быть по прежнему, ожидая от России вспоможение. Сие дело исполнить можно самым легким образом. По начальству моему над казаками, имянуйте меня Гетманом войск казацких Екатеринославской губернии». Таким образом, не русская армия должна была освободить своих единокровных и единоверных братьев, а казацкое войско, заставляющее вспомнить время Богдана Хмельницкого. Зная тайные планы прусского короля использовать поляков для борьбы против России, а затем потребовать от них новых территориальных уступок, Потемкин, мечтавший в начале войны привлечь Польшу взаимовыгодным союзом, вынужден был в изменившейся обстановке искать способы противодействия диктаторской политике Фридриха-Вильгельма II. Его план должен был нейтрализовать агрессивные аппетиты Пруссии. Когда же война с Портой была бы кончена, Потемкин предлагал «обратиться на Геркулесову дубину и… отмстить (прусскому королю. — B.Л.), как должно. Я в сем случае жизнью Вам ручаюсь, что, конечно, заплачу во всей силе за оскорбления, Вам нанесенные». Тот же план действий Потемкин предлагал и по отношению к шведскому королю, вероломно нарушившему мир (Автограф. — АВПРИ. Ф. 5. Оп. 5/1. Д. 589. Л. 214–216 об.). См. ответы Екатерины II в письмах № 1016, 1018, 1019, 1031 и 1092.
6 Вот и молодой человек возвращается с добрыми вестьми и здоров. — Говорится о В.А. Зубове, который повез письмо и донесения в Петербург.
7 Суворову отправил звезду и орден бриллиантовые. Перстень и эполет удержал до нового случая. Большую ленту послал и о шпаге уведомил. — «Я с удовольствием сердечным препровождаю Вам, мой любезный друг, милости Монаршие. Вы, конечно, во всякое время равно бы приобрели славу и победы; но не всякий начальник с удовольствием, моему равным, сообщил бы Вам воздаяние. Скажи, Граф Александр Васильевич! что я добрый человек; таким я буду всегда. Бендеры, когда Богу угодно, завтре будут наши! О! как трудно улаживать с тремя пашами, и все трехбунчужными, — писал Потемкин Суворову из лагеря под Бендерами 3.XI. 1789 г., прибавив в самом конце письма. — Еще будет Вам и шпага богатая» (СП. С. 599).