I want you sex[5]

Отец теории эволюции Чарльз Дарвин тоже размышлял о причинах возникновения музыки. По его мнению, изначально она служила той же цели, что и птичьи трели. В знаменитом труде «Происхождение человека» он пишет: «Музыкальные звуки и ритмы наши пращуры использовали, чтобы произвести впечатление на особей противоположного пола».

Что ж, глядя на современный музыкальный бизнес, с этим трудно не согласиться. Джеффри Миллер, эволюционный психолог, разделяет точку зрения Дарвина. В книге «Сексуальная эволюция» он пишет, что инстинкт продолжения рода способствовал развитию духовности. Музыка, в те времена неразрывно связанная с танцем, сопровождала ритуалы, посвященные войне и охоте. Молодой мужчина каменного века, умевший красиво и долго петь и танцевать, демонстрируя таким образом свои творческие способности, интеллект и физическую форму, уже в те времена привлекал интерес прекрасного пола.

Могу подтвердить эту мысль на собственном примере: в 70-е — 80-е годы я, отправляясь в путешествие, всегда брал с собой гитару, и это немало способствовало общению с девушками. И наоборот, женщина вполне заурядной внешности значительно выигрывала в моих глазах, взяв в руки музыкальный инструмент, особенно, если при этом она еще и пела. Музыка дает возможность заглянуть другому человеку в душу и рождает эмоциональную связь. Мало того, она создает благоприятный фон для общения окружающих: когда я вечерами играл на гитаре на пляжах в Греции, вокруг тут же собирались обнимающиеся парочки.

Джеффри Миллер пытается обосновать свой тезис о роли музыки в брачных играх статистически: собрав данные о 6 тысячах музыкальных альбомов всех жанров, он установил, что 90 процентов всех исполнителей — мужчины, и большинству из них около 30 лет, то есть они пребывают в возрасте максимальной сексуальной активности. Историям об их диких оргиях с поклонницами нет числа. Особенно впечатлила Миллера жизнь рок-гитариста Джимми Хендрикса, крутившего «романы» с сотнями фанаток. У него была долгая связь как минимум с двумя женщинами и родились трое детей — в США, Германии и Швеции. В условиях первобытного общества, при отсутствии противозачаточных средств, их было бы гораздо больше.

Сексуальная составляющая в музыке, особенно в поп-музыке, безусловно, присутствует — чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть клипы на канале MTV. В области классической музыки это не так откровенно выражено, однако оперные звезды-теноры тоже не страдают отсутствием поклонниц.

Интересный аргумент в опровержение этой теории приводит исследователь музыки Дэвид Харон из университета штата Огайо: в животном мире брачные игры привели к резкой дифференциации полов по внешнему виду, так называемому диморфизму. К примеру, у павлинов расправляет хвост самец, а не самка, то есть именно особь мужского пола стремится предстать в выгодном свете и произвести впечатление на партнершу.

Дело в том, что на рождение и вскармливание детенышей самка тратит большую часть своей жизни, и число беременностей ограничено. Самцы же (во всяком случае, у тех видов, что практикуют полигамию), могут зачинать потомство бесконечное число раз. Причем именно самка выбирает партнера, а не наоборот.

Это приводит к тому, что признак, с помощью которого самец привлекает внимание противоположного пола, становится выраженным настолько, что ухудшает его шансы на выживание. (Генетик Р. А. Фишер в 30-х годах прошлого века называл этот феномен «runaway evolution»). Например, непомерно длинный хвост мешает павлину спасаться от хищников.

У тех видов, что практикуют брачные игры, мужские особи, как правило, крупнее, поскольку им приходится не только завоевывать благосклонность самок, но и сражаться с соперниками. Палеоантропологи вывели такую закономерность: чем больше различие в размерах самца по сравнению с самкой, тем полигамнее его семейная жизнь. Самец гориллы вдвое крупнее самки, у шимпанзе это соотношение составляет примерно 1,4:1, у моногамных гиббонов — 1:1, а у человека — 1,2:1. Так что, хотя в современном обществе принята моногамия, человеку больше подошло бы определение «умеренно полигамен».

Музыкальные способности не связаны с ростом и массой тела — половой диморфизм у людей не наблюдается. «Нет никаких доказательств того, что мужчина лучше, чем женщина, может исполнить серенаду», — утверждает Дэвид Харон. По его мнению, доминирующая в музыкальном бизнесе роль мужчины ничего не доказывает, поскольку та же ситуация наблюдается и во многих других сферах человеческой деятельности. Большинство шеф-поваров тоже мужчины, однако никто не станет утверждать, что кулинария подвластна лишь сильному полу. Тот факт, что в современном обществе мужчины задают тон, говорит лишь о дискриминации по половому признаку и не имеет отношения к биологии.

Против тезиса о том, что музыка обязана своим появлением брачным играм, свидетельствует и еще одно обстоятельство: ее всегда исполняют публично. Пожалуй, только выступление в стиле «хип-хоп» или «рэп» можно сравнить со схваткой двух токующих самцов. В большинстве же музыкальных жанров исполнитель не стремится нейтрализовать соперника, он лишь хочет быть максимально выразителен.