Амузия[14]

Поговорим для начала о тех, у кого действительно есть соответствующие функциональные нарушения. Мы уже выяснили, что обработка звукового сигнала — процесс очень сложный, в котором задействованы многие отделы головного мозга. В результате травмы могут быть нарушены функции какой-то из них, тогда как все остальные остаются работоспособными. На заре исследования мозговой деятельности изучение подобных повреждений было единственным способом составить представление о функциях определенных отделов мозга. Наиболее известным примером подобных исследований является открытие так называемого центра Брока в левом полушарии. Французский врач Поль Брока наблюдал в 1860 году пациента, который понимал речь, но мог выговорить только один слог: «Тан». Когда «мсье Тан» скончался, Брока исследовал его мозг и обнаружил травмированный участок, связанный с речевой функцией, с тех пор получивший название «центр Брока».

Повреждения мозга могут иметь различные причины: несчастный случай, нарушение кровоснабжения, например, в результате инсульта, тромбы, опухоли, которые разрастаются и повреждают ткани, а также общее угасание функций при старении, например, в результате болезни Альцгеймера. Такого рода изменения начинаются, как правило, в отделе, управляющем определенной функцией организма, но затем распространяются шире, охватывают весь мозг и отражаются на личности больного.

Композитор Морис Равель (1875–1937) страдал функциональным заболеванием мозга. Точная его причина осталась неизвестной — в ходе операции, приведшей впоследствии к смерти, не было обнаружено ни опухоли, ни травмы. Но симптомы заболевания начали проявляться примерно за десять лет до смерти. Речевая функция не была нарушена, но возникли проблемы с координацией, и композитор не мог писать. «У меня в голове еще столько музыки. Я еще так много не сказал», — жаловался Равель. Он начал сочинять свою последнюю оперу «Жанна д’Арк», но не успел ее завершить.

«Болеро» композитор создал, когда болезнь только начиналась, но многие считают, что на этом произведении она уже отразились. Как уже было сказано, в нем разные инструменты исполняют две темы на фоне много раз практически без изменений повторяющейся ритмической фигуры. Это величайшее произведение, но Равель относился к его успеху иронически: «Мой шедевр? — Естественно, “Болеро”. Жаль только, что в нем нет музыки». В 1933 году, когда композитор последний раз встал за дирижерский пульт, исполнялось как раз «Болеро». По отзывам слушателей, оркестр играл сам по себе. В ходе болезни Равель не утратил способности слышать звуки и мысленно представлять их себе, но связь между представлением и воплощением нарушилась. Мы никогда не узнаем, какие произведения звучали у него в голове и остались ненаписанными.

Существуют повреждения головного мозга, в результате которых нарушается и восприятие звуков. По свидетельству итальянских врачей из университета города Перуджи, в 1997 году в клинику обратился пациент с жалобами на головную боль, которая сопровождалась тошнотой и рвотой, а также проблемами с речью. У него обнаружили гематому и удалили ее. К пациенту вернулась речь, и через несколько недель он практически полностью пришел в норму, но больше не мог играть на гитаре и петь. Он различал ритмы и тембры музыкальных композиций, громкость, темп, интонацию и тембровую окраску речи — но перестал воспринимать мелодии.

Амузия — это то же самое, что tone deafness, иначе говоря, неспособность различать звуки по высоте. В книге «Однорукий пианист» известный невролог Оливер Закс описывает, как болезни и травмы головного мозга изменяют восприятие музыки, причем не всегда в негативную сторону: известен невероятный случай о человеке, который не только выжил после того, как в него попала молния, но и стал композитором.

В случаях врожденной амузии речь идет о нарушениях на генетическом уровне.

Давно известно, что есть люди, испытывающие проблемы с речью. Конечно, их нельзя сравнивать с теми, кто не умеет петь, музицировать или танцевать.

Первое более или менее научное определение амузии дал в 1878 году Грант-Эллен в журнале «Brain». Он рассказал о тридцатилетнем образованном мужчине без признаков повреждений мозга, свободно владевшем тремя языками, но неспособном различать звуки, узнавать популярные мелодии и чувствовать ритм, хотя в детстве он учился музыке.

Много ли людей невосприимчивы к музыке с рождения? Исследователь Фрай в 1948 году провел эксперимент: 1200 человек должны были различить два звука разной высоты. Выяснилось, что пять процентов жителей Великобритании страдают амузией. Позже совместно с коллегой Калмусом он изучил способность людей слышать фальшивые ноты и получил результат: 4,2 процента амузыкальных.

Эти исследования весьма сомнительны с точки зрения методологии. Тесты, составленные для выявления амузии, несколько лет назад разработала группа ученых во главе с Изабель Перес из Монреальского университета. Он называется «Montreal Battery of Evaluation of Amusia» (МВЕА) и охватывает шесть основных составляющих музыкальности: распознавание тональностей, мелодий, интервалов и размера, воспроизведение по памяти ритмов и музыкальных отрывков. Три теста из этого перечня связаны с высотой звуков, два — с ритмом, а третий устанавливает, владеет ли испытуемый «музыкальным лексиконом».

В 2002 году в журнале «Brain» группа Перес сообщила о результатах исследований. Они набирали добровольцев по объявлению, и поскольку многие считают себя немузыкальными, в действительности таковыми не являясь, для начала необходимо было прояснить этот вопрос. Из ста кандидатов было отобрано 11, которые имели определенный уровень образования и когда-либо посещали уроки музыки (таким образом ученые старались исключить тех, кто был недостаточно знаком с музыкой). Кроме того, «немузыкальность» должна была наблюдаться у них всю жизнь при отсутствии каких-либо неврологических или психиатрических заболеваний.

Результат теста показал, что амузия существует. У всех 11 участников были проблемы с идентификацией высоты звуков, и им трудно было воспроизвести мелодию по памяти. А вот ритм вызвал затруднения у многих, но не у всех. Таким образом получила подтверждение идея о том, что в обработке музыкальной информации участвуют разные отделы головного мозга, ритм и высота звука распознаются отдельно, и нарушения функций одного отдела головного мозга не обязательно вызывают нарушение функций другого отдела.

Амузия проявляется исключительно в восприятии музыки, не вызывая проблем с речью, хотя некоторые новейшие исследования показывают, что тонкие оттенки интонации (например, если нужно отличить вопрос от утверждения) порой вызывают у страдающих амузией, в отличие от нормально слышащих, затруднения. То есть в усвоении всех прочих видов информации такие люди ничем не отличаются от других.

Причины амузии пока неизвестны. Ясно только то, что при этом нарушении страдает не первичное восприятие слуховой информации, а ее обработка на более высоком уровне. В 2008 году Алан Браун и его коллеги из Национального института здравоохранения США провели эксперимент, сделав электроэнцефалограмму «мелодичноглухим», то есть людям, которые с трудом различают мелодии.

Участникам эксперимента предлагалось прослушать мелодию, а затем ее вариант, в котором некоторые ноты были изменены. Ученые обнаружили интересный феномен: испытуемые не могли правильно выполнить задание, и их энцефалограммы не отражали осознанную реакцию на изменение мелодии. Однако более поздняя, бессознательная реакция наблюдалась у них тогда, когда измененная мелодия не соответствовала общепринятым стандартам западной музыкальной культуры.

Ученые пришли к выводу, что «мелодичноглухие» люди реагируют на отклонения от нормы, даже если не воспринимают их осознанно. То есть распознают отступления от стандарта так же хорошо, как и все остальные!

Если узнав о «звукоглухих» и «мелодичноглухих» людях, вы подумали: «Это ведь про меня!» (или «Это про тебя, дорогая!»), почему бы вам не проверить свои музыкальные способности? Для этого вовсе не обязательно отправляться в университетскую лабораторию — ссылки на подобные тесты в Интернете вы найдете на сайте.