259. 19 марта 1941 г.

Нью-Йорк, 87-я Вест-стрит, 35 – Уэлсли

Душенька моя любимая,

хорошая новость: сегодня звонил ко мне из Бостона редактор «Antiantic» – We are enchanted with your story, it is just what we have been looking for, we want to print it at once, и много других ласкательных. Просил еще и еще. В понедельник завтракаю с ним в Бостоне. Написал Перцову об этом. Произвело впечатление здесь – очень вышло удачно.

Про лекции я и не говорю. Всякий раз (вчера «Пролетарский роман», сегодня была «Советская драма») больше народу, и аплодисменты, и похвалы, и приглашения, и т. д. Обе мои шапронши, Perkins и милейшая Kelly, сияют. Как ты, моя любовь? Напиши. Не знаю еще, сколько антлантида отвалит, – но предварительные комплименты должны как-то отразиться удлинением цифры на озере цены. Очень люблю тебя. Завтра свободный день, буду шлифовать следующие лекции, в субботу в 2 еду к Карповичу, буду обратно в понедельник к 6-ти. Сегодня теплее, снег сахарнее, небо ментонского тона, повсюду в доме солнце пробует нарисовать круги или клетку. Et je t’aime. Увствую себя удно (держал в зубах мундштук) – чувствую себя чудно, меньше курю, потому что в большинстве помещений не дозволяется. Написал Miss Ward, Чехову, Даше, Наташе, Лизбетяше. Сегодня читал в особенно большой и полной зале с органом и кафедрой.

Miss Perkins заразилась в Константинопле странной болезнью), голова валится на левый бок, так что она очень ловко и незаметно (ее) поддерживает то пальцем, то сумочкой – но я-то заметил сразу. Сегодня вместе с ней исправлял английские сочинения дев, и она приняла все мои поправки (и заодно я исправил одну ее поправку). Вчера обедал в клубе дев, «можешь себе представить», как я гарцевал за столом, окруженный красавицами и стараясь не плюнуть сквозь дыру во рту. Началось с ученых разговорчиков, но я очень скоро понизил уровень – словом, tr?s bien, tr?s beau parleur, a Miss Perkins предупредила, чтобы я сидел до половины восьмого, но не дольше. Она будет в Нью-Уорке и хочет познакомиться с тобой. Судя по некоторым хинтикам и жанру вопросов, у меня впечатление, что, может быть, пригласят на осень, – не знаю.

Оказывается, в предыдущем номер(е) «Atlantic» (все время пишу через лишнее «н», как инциндент) были издательские вопли, что так дальше нельзя, что необходимы им настоящие вещи, все равно о чем, но настоящие. La rosse rousse sera bien enfonc?e (только что беседовал с профессором французского – заразительно). Думаю, – что дальше перевести (тем же способом с П., с которым приятно и легко работать), а? «Тиранов»? «Оповещение»? Или написать одну ШТУЧКУ ПО-РУССКИ – и потом перевести? «Живя в Уэлзлейском университете среди дубов и вечерних зорь мирной Новой Англии, он мечтал променять свою американскую самопишущую ручку на собственное несравненное русское перо» (из «Владимир Сирин и его эпоха».

2074 г., Москва). Ко мне как-то возвращаются мои кэмбриджские настроения. Целую тебя, моя душка, мое несравненное перышко. Напиши! в