230. 6 апреля 1939 г.

Лондон, Бречин-плейс, 5 —

Париж, рю ле Мору а, 31, отель «Роял Версаль»

6 – IV – 39

Любовь моя, вечер прошел очень удачно, заработал свыше 20 фунтов (еще ожидаются поступления), Саблин сказал вступительную речь, которая кончалась тем, что «на его (моем) челе венок не столько лавровый, сколько терновый». Я читал «Лик» и «Музей». Во время перерыва ко мне подошла маленькая пронзительная женщина в пенсне и спросила: я хочу только одно знать – вы получили в свое время мое письмо?., (помнишь, – в Ментоне получили), – и когда я это подтвердил (со всякими добавочными радушными звук(ам)и), то она добавила: «Больше мне ничего не нужно» – не достоинством отошла. Фотограф от «Post (something)» [журнальчик вроде «Match»] снимал и меня, и публику, и картины на стенах. Была Ева Luthyens, страшная, старая, но еще тень «chien» осталась. Бромберга не было, хотя я его пригласил.

Утром вчера был у Будберг – она очень сердито и толково отнеслась ко всем моим делам, наметила несколько планов и потребовала «Seb. Knight» – я ей передал второй экземпляр, – у нее есть отличный издатель, как раз любящий такого рода вещи. В четыре встретился с Глебом. Он откровенно объяснил, что если в Лидсе будут платить больше, чем в Лондоне (т. е. больше 450 фунтов), то он туда переедет. Пэре предложил туда двух кандидатов: его – и меня. Если так, то и кандидатура лондонская, моя, поддерживается Пэрсом. Если же третий кандидат (англичан, преподающий в Шефильде) получит Лидс, то освобождается Шефильд. Словом, как будто выходит так, что при любой комбинации какое-то место мне достанется. Перса на днях увижу. Струве не хитрит – скорее, хитрит Коновалов. Я все узнал насчет прошений, преподаванья, курса и т. д. Перс снесется с Лидсом, чтобы мне устроить там interview (необходимая процедура для кандидата), благо я нахожусь в Лондоне, а то пришлось бы специально приезжать из Парижа. В шесть часов я был на party у Harris’ов, передал ему «Sebastian», блистал по мере сил, – было очень оживленно и мило.

Утром сегодня два часа провел в энтомологическом отделе музея, где люди (каждую строчку которых знаю по «Entomologist») приняли меня как родного, пригласили работать там, когда и сколько хочу, дали мне в распоряжение все коллекции, всю библиотеку (все это втрое больше и лучше, чем у Herring’a), и я первым делом разобрался в моих лиценидах – причем выяснилось, что моя штука («гибридная» раса) совершенно неизвестна, хотя там представлено все, одни расы «Коридона» занимают четыре коробки. Только что был нарядный завтрак у Саблиных, с Поляковыми и чилийкой Mrs Marshall. Сейчас (около четырех) должен быть у С. Родзянко, с пьесой, а потом обедаю с Виленкиным.

Получил только что твое дорогое, голубое письмо, мое упоение, моя нежность! Митеньке пишу отдельно. Чувствую себя превосходно. Спасибо, душка, за пижаму и кальсы, – чудно. Все testimonials плюс прошения и куррикулум будут здесь переписаны в виде отдельной брошюрки. Люблю тебя, люблю тебя, очень люблю.

В.

Завтра напишу Анюте.