«Я всего лишь завхоз»

Георгий Павлов и Николай Кручина принадлежали к разным поколениям, но в их биографиях много общего: они оба были профессиональными партийными работниками, и оба заняли эту должность в силу особых, доверительных отношений с первым лицом в государстве.

Георгий Сергеевич Павлов родился в 1910 году. Он окончил Днепродзержинский металлургический институт, что определило его будущую жизнь, потому что гранит науки он грыз вместе с Леонидом Ильичом Брежневым. Из этого института вышли многие будущие соратники Брежнева, которых будут именовать «днепропетровской мафией».

В 1936 году, окончив институт, Павлов стал заместителем директора учебного комбината при заводе. Перед войной его перевели на партийную работу. После войны – первый секретарь Днепродзержинского, Магнитогорского горкомов партии, второй секретарь Челябинского, Костромского обкомов. С 1957 года – первый секретарь Марийского обкома. На излете хрущевской эпохи Павлова перевели в Москву и назначили заведующим отделом в очень влиятельном тогда Комитете партийно-государственного контроля. Им руководил молодой секретарь ЦК Александр Николаевич Шелепин, который в ту пору был в большой силе. Работа у Шелепина в комитете считалась престижной, начальниками отделов в комитет брали первых секретарей обкомов.

Но с Шелепиным Павлов проработал недолго. О старом знакомом вспомнил Леонид Ильич Брежнев, который повсюду расставлял свои кадры. В 1965 году Павлова назначили управляющим делами ЦК КПСС. Шелепин предлагал в управляющие делами ЦК своего недавнего подчиненного- Гранта Тиграновича Григоряна, бывшего комсомольца. Он был заместителем управляющего. Но Брежнев его не утвердил. Зачем ему шелепинский выдвиженец на такой важной должности?

Все знали, что Павлов был доверенным человеком Брежнева. Но его считали неплохим администратором.

– Он всегда вежливо относился к моим просьбам, – рассказывал бывший первый секретарь Московского горкома Николай Егорычев. – Правда, Павлов знал, что, если он мне откажет, я всегда мог напрямую договориться с Леонидом Ильичом. Наверное, периферийным секретарям обкомов было потруднее добиться своего.

– Павлов был вежлив, не грубил, внимательно относился к просьбам, – вспоминал бывший член политбюро Александр Яковлев. – Не был вредным, не старался демонстрировать свою власть – хочу так, хочу этак. Для злых дел держал заместителя. А ему самому не хотелось ни с кем ссориться. Зачем портить отношения, если есть возможность людям помочь?

Но эта доброта распространялась только на нужных людей. Добреньких в большой политике не бывает.

«Из-за близости к Брежневу, – пишет академик Евгений Чазов, – Павлов не выдержал испытания властью и из скромного секретаря Марийского обкома превратился в партийного босса, полного амбициозности и гонора».

Павлов расточительно тратил деньги на строительство грандиозного комплекса отдыха в Форосе, гостиницы «Октябрьская» (ныне «Президент-отель») в Москве, на здания для партийного аппарата. «Будучи министром здравоохранения, – вспоминает Чазов, – я побывал в различных районах Советского Союза, и не раз мне приходилось слышать справедливый упрек, почему у нас прекрасные здания обкомов и райкомов и старые, разваливающиеся больницы?»

Бывший член политбюро Вадим Андреевич Медведев называет Павлова одной из ключевых фигур теневого кабинета Брежнева. Медведев столкнулся с ним, получив в 1978 году назначение ректором только что созданной Академии общественных наук при ЦК КПСС, центрального партийного учебного заведения и научного центра. Медведев стал создавать условия своим профессорам для нормальной творческой деятельности и натолкнулся на сопротивление управляющего делами ЦК Павлова, который исходил из того, что профессора-бездельники даром получают зарплату.

На роскошные административные здания, престижные санатории и гостиницы для аппарата деньги тратились без ограничений, а ученым старались ничего не дать, вспоминает Вадим Медведев. Потом он понял, что вопрос не в деньгах, финансовые рычаги были удобны для того, чтобы держать людей и целые учреждения под контролем.

Медведев роптал. Но руководители аппарата ЦК прекрасно владели методами укрощения строптивых. Управление делами устроило дополнительную ревизию финансово-хозяйственной деятельности академии. Она закончилась негативными выводами: профессора и преподаватели мало работают, зато получают слишком много продовольственных заказов. К тому же во время ремонта академии допущен перерасход обоев. Медведеву устроили в ЦК показательную экзекуцию, в которой ключевую роль играл управляющий делами Георгий Павлов. Распекали Медведева полтора часа. И потом придирки такого рода продолжались, пока не сменилась власть и место Павлова не занял Николай Кручина…

Когда умер Брежнев, его людей стали убирать с ключевых постов. Пост управляющего делами был одним из важнейших. К тому же Георгия Павлова не выносил Горбачев. Когда Михаил Сергеевич перебрался в Москву, Павлов не угадал в нем будущего руководителя партии, не проявил должного внимания. Напротив, пренебрегал Горбачевым…

У генерального секретаря Андропова не нашлось подходящей кандидатуры. Горбачев предложил назначить Кручину, которого хорошо знал и которому доверял. Черненко был против. Андропов колебался, по традиции Управление делами курировал генеральный секретарь, поэтому держал на этом посту своего человека. Зачем же ему креатура Горбачева? Но Михаил Сергеевич настаивал и добился своего. В 1983 году Кручина возглавил Управление делами ЦК КПСС.

Николай Ефимович Кручина родился в 1928 году в селе Ново-Покровка Хабаровского района Алтайского края. В 1953 году окончил Азово-Черноморский сельскохозяйственный институт. Еще в институте, в 1949 году вступил в партию и рано начал комсомольскую карьеру. В 1952 году он первый секретарь Новочеркасского горкома комсомола, затем второй и первый секретарь Каменского обкома комсомола (это город Шахты).

«Ни тогда, ни после ни от кого не слышал, чтобы Николай Ефимович в гневе кричал на подчиненных или унижал их достоинство, – вспоминал Леонард Лавлинский, работавший тогда областной молодежной газете. – Даже в том случае, если кто-то из них поступал очень скверно».

Область – шахтерская, а это значит постоянные трагедии. Более опасного труда нет.

Леонард Лавлинский:

«Если на такой-то шахте среди рабочих вспыхнуло недовольство, если у них возникли трения с начальством, обком партии пошлет туда Кручину. Можно было с большой долей уверенности предсказать, что конфликт будет мирно разрешен, напряженность снята, шахтеры более или менее удовлетворены. А для этого надо было, во-первых, быть верным своему слову, а во-вторых, говорить с людьми на их языке».

Уже после XX съезда Кручина стал первым секретарем Смоленского обкома ВЛКСМ. Вместе с группой комсомольских работников его в 1956 году отправили в Венгрию-после подавления антисоциалистического восстания. Всем комсомольским секретарям дали звание майора, они должны были восстановить в Венгрии комсомол. О том, что они там увидели, Николай Ефимович рассказывать не любил. Едва ли эта командировка укрепила веру Кручины в скорое торжество социалистических идеалов. Но участники этой поездки потом часто встречались – их собирал Кручина.

Он вообще умел дружить. Поднимаясь по карьерной лестнице, не забывал тех, с кем раньше работал. Всегда старался помочь тем, кого знал. Вообще был добрым человеком, отзывчивым на просьбы и робким перед начальством.

Журналист Валерий Кондаков вспоминал в газете «Трибуна»: «Отдав полжизни комсомолу, Николай Ефимович был невысокого мнения об этой организации… Он вспоминал, как в военные годы на оккупированной Смоленщине был принят в первичную организацию и получил комсомольское поручение: быть связным с партизанским отрядом. Как после войны смоленские парни и девушки впрягались в плуг вместо лошадей, ничегошеньки не получая за каторжный труд. От комсомольских работников они ждали конкретных дел, а не речей. «А сейчас все топится в словах», – сетовал Кручина.

Николай Ефимович относился к аппаратной суете с иронией, но позволял ее лишь в откровенных застольных беседах. На службе же был, как он выражался, «солдатом партии»…

В 1959 году его перевели в Москву, назначили заведовать сельскохозяйственным отделом ЦК ВЛКСМ. Через три года, в 1962-м, перевели на Старую площадь в сельскохозяйственный отдел ЦК КПСС инструктором. А через год Кручина поехал в Казахстан секретарем Целинного крайкома.

Казахстан, между прочим, по масштабам больше Украины. Республику при Хрущеве поделили на три крайкома, каждый из которых объединял несколько областных комитетов, так что Кручина занимался сельским хозяйством на огромных просторах. Когда в 1964 году первым секретарем ЦК Казахстана избрали Динмухамеда Кунаева, он распустил крайкомы – они были лишней надстройкой, а их секретарей расставил по обкомам.

Кручина в 1965 году стал первым секретарем Целиноградского обкома Компартии Казахстана. То есть в тридцать семь лет он вошел в высший эшелон, став первым секретарем областного комитета партии – это личная номенклатура генерального секретаря (тогда еще первого секретаря).

«Агроном по образованию, – пишет Кондаков, – Кручина по-крестьянски относился к абсурдным шараханиям вокруг кукурузы и других «чудес». Вспоминаю совместную поездку на целинную жатву. В Северном Казахстане уже валил мокрый снег, а вдоль грейдерной дороги стояли неубранными бескрайние поля, на токах в огромных буртах гнил хлеб. Кручина рассуждал о судьбе целины:

– Если бы средства, которые угрохали в этой степи, дать русскому мужику, наше село круто пошло бы на подъем. Но целина нам позарез нужна, потому что она позволила всего за несколько лет решить зерновую проблему. Другое дело, что ведем себя в степи, как дикари. То, что мы сегодня видели, – это лишь цветочки. Ягодки будут, когда начнется массовая эрозия почвы. Тогда целину сдует с лица земли пыльными бурями. Это будет конец земледелия. Надо срочно внедрять научный севооборот, разрабатывать специальную целинную агротехнику…

Целинные годы он вспоминал как лучшие в жизни:

– Вот тогда я действительно занимался делом, а не говорильней».

В 1973 году за хороший урожай на целине Кручина получил Золотую Звезду Героя Социалистического Труда. В 1976 году его ввели в ЦК, а через два года вернули в Москву. Новый секретарь ЦК Михаил Сергеевич Горбачев, курировавший аграрные дела, сделал Кручину первым заместителем заведующего сельскохозяйственным отделом ЦК КПСС.

Потом Кондаков встретил Кручину уже в роли управляющего делами ЦК КПСС. Николай Ефимович жаловался:

– Я всего лишь завхоз. Правда, хозяйство огромное. Кто только ко мне не идет, и все чего-то просят, просят… Иной раз диву даюсь: известный человек, как сыр в масле катается. Так нет же идет с протянутой рукой за подачкой…