Министр внутренних дел

Накануне ноябрьской демонстрации 1990 года Горбачев приказал министру внутренних дел Вадиму Викторовичу Бакатину сделать так, чтобы не было никаких альтернативных демонстраций. Бакатин доложил, что запрещать демонстрации нельзя – нет у него такого права. Его ответ присутствовавшим не понравился. Председатель КГБ Владимир Крючков потребовал продемонстрировать силу.

Бакатин сказал ему:

– Вот и покажите. Кто хочет запрещать, пусть свой запрет сам и реализует. Милиция этим заниматься не будет.

Горбачев взорвался, обвинил Бакатина в трусости. После совещания Бакатин подошел к Горбачеву, спросил:

– Кому сдавать дела?

Горбачев, не глядя, ответил:

– Продолжай работать! Я скажу, когда сдавать.

Спор на совещании у президента был лишь эпизодом. Отставки Бакатина с поста министра внутренних дел добивались руководители КГБ, а также лидеры компартий Украины, Белоруссии и особенно прибалтийских республик. Они требовали жестких мер против новой власти в республиках, а Бакатин исходил из того, что не надо портить отношения с Литвой, Латвией и Эстонией, потом легче будет с ними ладить.

1 декабря Горбачев подписал указ об отставке Бакатина, пригласил его:

– Ну вот, как мы говорили с тобой, теперь время пришло. Тебе надо уйти с этой работы.

Бакатин был к этому готов:

– Вы правы, Михаил Сергеевич, вы меня сюда поставили, вы вправе меня убрать. Если бы я был кадровым милиционером, прошел бы всю жизнь до генерала, то это – крушение моей жизни. Я вас не устраиваю, вы меня можете убрать. Но это ошибка.

Горбачев не хотел развивать эту тему:

– Все, вопрос решен.

Новым министром Горбачев в тот же день назначил Пуго, его первым заместителем – армейского генерала Бориса Всеволодовича Громова. Громов сопротивлялся этому назначению – военные не любят переходить в МВД. Герой Советского Союза Громов после вывода войск из Афганистана командовал Киевским военным округом, рассчитывал на большее, но его, можно сказать, заставили. Горбачев дважды звонил генералу в Киев, да еще послал к нему маршала Ахромеева. Маршал сыграл важную роль в карьере Громова. Он и уговорил Бориса Всеволодовича.

3 декабря, в понедельник глава правительства Николай Иванович Рыжков приехал в МВД вместе с Пуго, представил нового министра. Бакатин и Пуго просидели вдвоем с часа до шести вечера. Потом Бакатин собрал руководящий состав министерства и попрощался. Сказал так:

– Я власть уважаю, поэтому так же отношусь и к указу президента о моем смещении с поста министра. Хотя сам я никаких заявлений не писал. Более того, такой акт безотносительно к личности Бакатина или кого-то другого считаю при данной обстановке в стране неправильным…

Верховный Совет не хотел соглашаться с отставкой Бакатина. Кандидатуру Пуго депутаты утвердили 15 января следующего года. Но с 4 декабря Пуго уже работал в новом кабинете. Он получил погоны генерал-полковника. В интервью «Правде» сказал: «Я не претендую на глубокие знания в области органов внутренних дел…»

Начал он работу в МВД не очень удачно. Подписал вместе с министром обороны Дмитрием Тимофеевичем

Язовым приказ о введении совместного патрулирования городов милицией и военнослужащими. Приказ вызвал резкую критику в демократическом лагере, потому что воспринимался как предвестье попытки ввести в стране чрезвычайное положение. В феврале 1991 года, когда в Москве собрался съезд народных депутатов России, Пуго по указанию Горбачева ввел в столицу внутренние войска – под предлогом предотвращения беспорядков. Это вызвало массовое возмущение москвичей. Войска поспешно вывели.

Пуго стал министром, когда работников торговли преследовали за то, что они скрывают товары от реализации и продают их спекулянтам. Еще существовала служба БХСС – борьба с хищениями социалистической собственности. Казалось, что единственный способ наполнить прилавки – заставить продавцов перестать воровать. При Пуго в марте 1991 года был принят закон «О советской милиции». Милиция вступила в трудный период приспособления к новой ситуации.

Пуго был властным человеком, не любил, когда чужие совали нос в его епархию. На этой почве у него с Бакатиным вышел конфликт. Бакатин как член Совета безопасности побывал в дивизии имени Ф.Э. Дзержинского внутренних войск МВД СССР, не предупредив Пуго. Тот выразил недовольство.

Бакатин попросил командующего внутренними войсками генерала Юрия Шаталина подготовить справку о действиях внутренних войск в Нагорном Карабахе. Пуго запретил Шаталину давать какую-либо информацию Бакатину. У бывшего министра и его преемника состоялся неприятный разговор. Пуго твердо сказал Бакатину:

– Если я правильно понял Михаила Сергеевича, вы в наши дела не вмешиваетесь.

В апреле 1991 года Бакатин пригласил к себе командующего внутренними войсками Шаталина, чтобы расспросить его о положении в Южной Осетии. Но Пуго и вовсе запретил генералу приходить к Бакатину.

Вадим Викторович обратился с возмущенным письмом к Горбачеву:

«Это уже второй подобный случай. После первого Б.К. Пуго дал понять, что действует с Вашего согласия. Я не намерен дважды объясняться с ним по одному и тому же вопросу и прошу Вас, уважаемый Михаил Сергеевич, либо указать товарищу Пуго на недопустимость его поведения, мешающего делу, и порекомендовать впредь подобных случаев не допускать, либо, если Вы считаете, что он прав, прошу освободить меня от обязанностей члена Совета безопасности СССР, потому что в этом случае у меня не остается абсолютно никаких возможностей (при отсутствии информации, аппарата и прав) для того, чтобы их хоть каким-то образом исполнять».

Горбачев ни с кем не хотел ссориться, мягко ответил Бакатину:

– Работай. Борис Карлович неправ. Я скажу ему…