Часть II Зиг Кайф. Блицкриг как метамфетаминовая война (1939–1941)

Иногда музыка действительно приносит мне большое утешение (впрочем, не нужно забывать о первитине, который после бессонных ночей служит поистине чудесную службу).

Генрих Бёлль[76]

Автор этого письма родителям с фронта стал впоследствии лауреатом Нобелевской премии по литературе и, даже сев после войны за письменный стол, не смог отказаться от «чудесных свойств» метамфетамина. Он приобрел зависимость, когда принимал его будучи солдатом – чтобы поддерживать боеспособность и преодолевать тяготы войны: «Подумайте о том, чтобы при первой возможности прислать мне в конверте первитин. Отец может купить его на деньги за проигранное пари»[77], – говорилось в одном из последующих его писем с фронта.

Генрих Бёлль говорит о своем употреблении первитина как о чем-то само собой разумеющемся, из чего можно заключить, что для него это было обыденностью и он не видел в этом никакой опасности: «Если очередная неделя пролетает так же быстро, как и предыдущая, я этому только рад. Пришлите мне при случае еще первитина – он пригодится, когда я буду заступать в караул. А также, если можно, немного шпика, чтобы поджарить на нем картофель»[78]. Частые упоминания им стимулятора свидетельствуют о том, что родители были в курсе его пристрастия и ничего не имели против этого: «Дорогие родители! Сейчас у нас затишье, и у меня появилась возможность, чтобы написать вам. Я устал как собака, поскольку вчера ночью спал всего два часа, и сегодня мне удастся поспать не больше трех часов. Впрочем, скоро начнет действовать первитин, который поможет мне преодолеть усталость. Ярко светит луна, небо усыпано звездами, и очень холодно»[79]. Судя по всему, для Бёлля сон был страшным врагом: «Валюсь с ног от усталости. Хочется покончить со всем этим. Пришлите мне как можно быстрее сигареты „Хиллхалл“ или „Камиль“»[80]. И в другом месте: «Служба тяжелая, и вы должны меня понять, если в дальнейшем я буду писать вам только через каждые 2–4 дня. Сегодня я пишу вам главным образом ради первитина!»[81]

Является ли случай с рядовым Бёллем исключительным? Или же в армии, как и в гражданском обществе, имели место массовые злоупотребления? Возможно, сотни тысяч или даже миллионы немецких солдат во время своих завоевательных походов находились под воздействием метамфетамина? Может быть, стимулятор, придающий дополнительную энергию, повлиял на ход Второй мировой войны? Итак, начинается путешествие в недрах архивов.