Как мы ремонтировали корабли
Как мы ремонтировали корабли
Инженер-напитан 2-го ранга в отставив И. И. ШЕРМАН
Наум Наумович Шерман после окончания Военно-морского инженерного училища имени Дзержинского работал на Кронштадтском Морском заводе. С октября 1941 года служил на Ладожской военной флотилии, занимая должности старшего специалиста и заместителя начальника технического отделения флотилии.
В середине октября 1941 года меня вызвали из Кронштадта в Ленинград к начальнику тыла КБФ генерал-майору М. И. Москаленко. На приеме у генерала, состоявшемся поздно вечером, присутствовал также бригинтендант А. И. Колпаков. Здесь я познакомился с инженер-капитаном 1-го ранга А. М. Чепкаленко, которого назначили начальником технического отделения тыла ЛВФ, а меня — старшим корабельным инженером. Приехали мы в Ленинград налегке, никаких вещей с собой не взяли.
Генерал Москаленко обрисовал нам обстановку в Ленинграде в связи с блокадой. Мы узнали, что в городе продовольствия и некоторых видов топлива оставалось на считанные дни. Город мог поддерживать связь со страной только через Ладожское озеро. От того, как будут перевозить грузы корабли ЛВФ и суда СЗРП, зависело многое. Чем больше попадет в осажденный Ленинград продовольствия и боевой техники, тем выше будет боеспособность города.
В тот же вечер, получив все необходимое, мы направились в Новую Ладогу.
Конечно, в кратких воспоминаниях невозможно рассказать все о работе судоремонтников. Остановлюсь только на отдельных, наиболее характерных случаях, свидетельствующих о чувстве высокой ответственности советских людей в то грозное время. Матросы и офицеры, рабочие и инженеры повседневно проявляли смекалку, находчивость, большое мужество. Они не признавали безвыходных положений.
28 мая 1942 года у пирса Кобоны в результате прямого попадания авиабомб получила большие повреждения канонерская лодка «Бира». Была разрушена палуба. Обшивка корпуса в средней части левого борта оказалась сорванной. Канлодка сильно накренилась, набрав в пробоину много воды. Машины и винты повреждений не получили.
Для ввода канлодки в строй требовался доковый ремонт. Флотилия располагала одним плавучим деревянным доком. Это был так называемый Ровский док, который каким-то чудом остался в Новой Ладоге. Док не имел никаких понтонов, башен или других конструктивных особенностей, характерных для плавучих доков. Он предназначался для транспортировки глубоко сидящих судов по рекам Неве и Свири от Ленинграда до Онежского озера. Дальше, по Беломорско-Балтийскому каналу, эти суда шли своим ходом. Ладожское озеро док проходил по обводным каналам.
Корпус дока был выполнен из брусьев сечением 200х200 миллиметров и досок — наружной обшивки. Докуемое судно входило через ворота в корме, и устанавливалось прямо на днищевой набор. В носовой части дока имелись небольшие служебные помещения и насосная станция, с помощью которой его осушали за 8-10 часов. Словом, это было очень простое и весьма непрочное сооружение.
Док стоял на реке Волхове у деревни Юшково (в пяти километрах от Новой Ладоги).
Канлодка «Бира» своим ходом пришла на рейд Новой Ладоги, однако в Волхов она зайти не могла. Как известно, устье Волхова преграждает поперечная песчаная отмель — бар. Глубина здесь не более 3 метров. Канлодка же имела осадку около 4 метров.
Офицеры технического отдела флотилии Костромитинов и Комаров предложили оригинальный план: вывести Ровский док на рейд, где продоковать канлодку, а затем отбуксировать док с кораблем на место — к деревне Юшково. Этот план одобрило командование.
Дело происходило в начале июня, в разгар белых ночей. Не спрячешься под покровом темноты! Приходилось все время учитывать опасность воздушного нападения. Однако канлодку нужно было ввести в строй во что бы то ни стало.
Сразу же возникало и другое препятствие. Длина дока равнялась 100 метрам, а длина канлодки — около 50 метров. Для балластировки дока требовалось одновременно с канлодкой поставить в него другое судно водоизмещением не менее 400 тонн. Но как раз под руками ничего подходящего не оказалось. Пришлось взять большую баржу и загрузить ее камнем, который собирали на берегах Волхова где только можно.
А.М. Мутовкин.
Наконец баржу с балластом и док вывели на внешний рейд и стали проводить докование. Затопление дока произошло нормально. Баржу завели также без всяких осложнений. Но когда начали заводить канлодку, поднялся ветер и стал разводить волну. Все же и «Биру» удалось поставить в док.
Началась откачка воды. Док нужно было осушить полностью, чтобы при наименьшей осадке он мог пройти через бар. Время тянулось медленно.
Когда осадка дока уменьшилась до 2,5 метра, начали трещать шпангоуты. Дело в том, что с уменьшением осадки увеличивается килевая качка. Волнение уже превышало три балла, стрелка прогиба дока достигла одного метра.
К счастью, вражеская авиация нас не беспокоила. Волнение же доставило большие неприятности: лопнули два шпангоута. С большим трудом док отбуксировали на свое место. Небольшие повреждения в его корпусе удалось исправить. Были созданы условия для ремонта канлодки в кратчайшие сроки.
Использование транспортного деревянного дока для докования в открытом озере — это яркий пример самоотверженных действий ладожских судоремонтников.
Весной 1943 года военный транспорт «Стенсо» намотал себе на винт стальной трос. Маленькое происшествие привело к большой неприятности: согнулся конец гребного вала. Для ремонта линии вала транспорт пришлось поставить в Ровский док.
При осмотре линии вала мы обнаружили, что гребной вал вынимается только во внутрь корпуса. Но для этого нужно предварительно снять паровую машину. Возможностями для этого наш док не располагал. Не оказалось плавучих кранов и во всей Новой Ладоге.
Долго транспорт «Стенсо» держать в ремонте мы не могли, ибо это был единственный на Ладожском озере транспорт с грузовой стрелой грузоподъемностью до 15 тонн. Стали искать выход из положения.
При участии флагманского механика отряда транспортов 3. Г. Русакова проблему снятия вала решили просто и оригинально. В обшивке левого борта, со стороны кормы, ацетиленовой горелкой прорезали отверстие, через которое извлекли гребной вал. Затем таким же способом поставили его на место после ремонта, а отверстие заварили.
В отечественном судостроении сварка широко стала внедряться только перед войной. Кроме того, нужно учесть, что в данном случае вырезка, а затем вварка металла в замкнутый контур производились почти во фронтовых условиях.
Военный транспорт «Стенсо», отремонтированный в короткие сроки, до конца войны успешно выполнял все боевые задания.
Бывший начальник Новоладожских судоремонтных мастерских ЛВФ А. М. Мутовкин в своих воспоминаниях рассказал об очень интересном случае из практики судоремонта военных лет.
У буксирного парохода «Ардатов» снарядом оторвало всю корму, вплоть до переборки машинного отделения. Пароход затонул. Так как плавсредств не хватало, решили пароход поднять и отремонтировать. И отремонтировали самым оригинальным образом.
На Ладожском озере плавал пароход «Баку», однотипный с «Ардатовом». Когда затонувшее судно подняли, оба парохода одновременно поставили в док. «Баку» служил образцом. С его кормовой части снимали шаблоны и по ним сразу же делали детали для «Ардатова». Таким способом полностью изготовили новую кормовую часть парохода «Ардатов» вместе с гребным устройством. Пароход плавает и по сей день.
Весь период войны узким местом судоремонта на Ладоге был недостаток доков. Над этим вопросом бились все инженеры флотилии. Один Ровский док не мог удовлетворить нас. А постройка нового дока, помимо больших капитальных затрат, отняла бы много времени.
В Новой Ладоге на Староладожском обводном канале, у самого выхода канала в реку Волхов, находились шлюзы. И вот флагманский инженер-механик отряда транспортов 3. Г. Русаков предложил использовать камеру выходного шлюза как док для мелкосидящих судов. Построили плавучий деревянный батопорт, перекрывающий доступ воды в камеру. Вскоре флотилия обогатилась сухим доком. Этот док сослужил хорошую службу.
Я привел лишь несколько примеров из деятельности ладожских судоремонтников. Но и по ним читатель может судить, какие огромные усилия предпринимали люди, чтобы быстро ремонтировать корабли героической Ладоги.