Большие дела на малой трассе

Большие дела на малой трассе

Подполковник в отставке П. В. БОЧКАРЕВ

Петр Васильевич Бочкарев по профессии военный журналист. Он прибыл на Ладожскую военную флотилию в августе 1941 года и в течение всего периода ее боевой деятельности — до октября 1944 года — редактировал краснофлотскую газету „За Родину".

На малой трассе ладожской «Дороги жизни», между портами Кобола — Осиновец непрерывно курсировали тендера.

Из истории известно, что в свое время в русском флоте так называли деревянные парусные суда, длиной почти 22 метра, шириной около 3 метров, водоизмещением до 200 тонн, вооруженные небольшими пушками.

Но не о них пойдет речь. Тендера, плававшие в кампанию 1942 года, совершенно не походили на своих предков конца XVII и первой четверти XVIII веков. Ладожские тендера — это были небольшие металлические суда с автомобильным мотором. Грузоподъемность такого судна 15–25 тонн.

Пришедшие на тендера старые балтийские моряки и молодые матросы сначала недоверчиво отнеслись к «железным коробочкам», а потом поняли, что на них можно перевезти для Ленинграда массу продуктов и боеприпасов. А тем, кто еще сомневался в этом, старые балтийцы говорили:

— Настоящие моряки смогут успешно воевать и на корыте.

…И повели моряки свои маленькие, тихоходные, с виду неказистые суда по ладожской воде. Ходили и в штормовые дни, и по ночам, и под непрерывными атаками фашистских самолетов. Вероятно, ленинградские конструкторы все свои технические расчеты и основывали в значительной мере на том обстоятельстве, что работать на тендерах будут балтийские моряки. И не ошиблись.

Вначале они делали один-два рейса в сутки. Но уже в июле экипажи передовых тендеров поняли, что можно сделать больше. По инициативе коммуниста старшины 2-й статьи Афанасия Яковлевича Рыбакова в соединении тендеров развернулось социалистическое соревнование за три рейса в сутки.

Ценный почин Рыбакова поддержали партийная и комсомольская организации соединения и политотдел флотилии. В флотильской газете «За Родину» первые материалы, посвященные движению трехрейсников, появились в последних числах июля. 6 августа трехрейсникам был посвящен весь номер газеты. Под лозунгом «За три рейса в сутки!» напечатано письмо ко всем комсомольцам, ко всему личному составу тендеров и мотоботов, в котором старшины тендеров и рулевые призвали личный состав кораблей и судов, действовавших на малой трассе:

«Делать не меньше трех рейсов, перевозить городу Ленина и Ленинградскому фронту больше снарядов и продовольствия… Пусть ненависть к заклятому врагу еще больше кипит в наших сердцах и воплотится в конкретные боевые дела на перевозках!»

Через несколько дней газета снова бросает клич: «Шире движение трехрейсников! Поможем Ленинграду разорвать кольце вражеской блокады!» Под этой шапкой дается несколько материалов, показывающих, что трехрейсники — это уже не единицы, что их становится все больше и больше. Газета призывает неустанно бороться за то, чтобы все корабли делали по три рейса в сутки. Осенью, которая уже надвигается, будет труднее снабжать Ленинград всем необходимым. Нужно использовать каждую минуту навигации, чтобы не только обеспечить ленинградцев и воинов фронта всем тем, что им требуется сейчас, но и создать нужные запасы.

В скором времени три рейса в сутки стали делать не только тендера отряда, но и многие тральщики и буксиры.

Огромную работу проделали тендера на малой трассе. В кампанию 1942 года они перевезли для Ленинграда многие тысячи тонн продовольствия и боеприпасов, вывезли десятки тысяч ленинградцев. Особенно больших успехов добилась группа тендеров капитан-лейтенанта Степаненко. За три месяца было сделано около тысячи рейсов, перевезено 13 000 тонн груза и около 50 000 пассажиров.

Подвиг старшины тендера Владимира Малафеевского

Работа ладожских моряков на тендерах — это героический подвиг, яркий пример стойкости и бесстрашия в бою.

Но среди всех героических дел и подвигов тендеристов особо выделяется беспримерный подвиг старшины тендера комсомольца Владимира Малафеевского.

…Ранним октябрьским утром Владимир привел свой тендер к ленинградскому берегу с грузом продовольствия. Было тихо. Прикрытое плотным одеялом тумана, озеро, казалось, спало. Владимир смотрел на эту безмятежную картину и думал о мужестве осажденного Ленинграда, видел погасшие от голода глаза ленинградских детишек, скорбные лица их матерей… Надо спешить! Надо больше доставить продуктов для ленинградцев и боеприпасов для морских и сухопутных пушек.

— Завести мотор! — приказал старшина.

Опорожненный тендер быстро отошел от пирса и скрылся в тумане. В пути туман неожиданно рассеялся и небо немного прояснилось.

В такую погоду фашистские самолеты, как бандиты из-за угла, нападают буквально на все, что появляется на поверхности озера. Не пропустили они и буксирный пароход, который шел с баржей навстречу тендеру Малафеевского.

Экипаж буксира стал отбиваться пулеметно-пушечным огнем. Но после второго захода самолетов на пароходе замолчало орудие, вышли из строя многие члены экипажа. Караван оказался в бедственном положении.

Помощь пришла неожиданно. Видя, что буксир и баржа находятся в опасности, старшина Малафеевский и матросы Гребешков, Веселов и Слобожанин приняли смелое решение — вступить в бой с самолетами, отвлечь их от каравана, груз которого предназначался для Ленинграда.

На тендере нет ни пушек, ни пулеметов. У Малафеевского и его товарищей был лишь автомат и три обыкновенные русские винтовки. Более чем мало для боя с четырьмя вражескими самолетами, вооруженными совершенными пушками и пулеметами! Но силы моряков умножало высокое чувство товарищества и жгучей ненависти к врагу. Навстречу фашистским самолетам потянулась цепочка пуль автомата. Раздались одиночные выстрелы из винтовок. Выстрелы моряков прозвучали дерзким вызовом фашистским летчикам на поединок.

Оставив буксир, «мессершмитты» бросились на смельчаков, обстреливая тендер из пушек и пулеметов. Малафеев-ский резко повернул тендер вправо. Выпущенные фашистами пули и снаряды прошли за кормой тендера.

…Одна атака самолетов сменялась другой. Ливень пуль и снарядных осколков обрушивался на судно. Ранен Слобожанин, ранен Гребешков. А Малафеевский все стоял у руля, ловко увертываясь от обстрела противника, все дальше и дальше уводя самолеты от каравана.

Фашисты прямо озверели. Они буквально засыпали тендер пулями и снарядами. Малафеевского одновременно ранило в грудь, руку и ногу. Он покачнулся, в глазах сделалось темно. Но в сознании мелькнула мысль: «Выстоять во что бы то ни стало». Собрав последние силы, Владимир выстоял. Тендер, потерявший на некоторое время управление, снова завертелся то вправо, то влево, сбивая с курса противника.

Вдруг стало необычно тихо. Не слышно ни противного воя моторов, ни выстрелов. Малафеевский с трудом поднял голову. Вражеские самолеты, расстреляв весь комплект боеприпасов, уходили за облака. Еле держась на ногах, Владимир отошел от руля, посмотрел в трюм. Через многочисленные пробоины корпуса судно наполнялось водой.

«Надо спасать тендер», — решил Малафеевский. По трапу он спустился вниз, разорвал бумажный мешок с деревянными пробками и вместе с Веселовым стал забивать пробоины. Ему было очень тяжело, хотелось лечь, немного отдохнуть. Но отдыхать еще рано. В тендер все еще поступала вода, да и раненые товарищи нуждались в помощи.

Забив последнюю пробоину, Малафеевский ослабевшими руками кое-как перевязал Слобожанина и Гребешкова. Он уже приготовил бинт, чтобы наложить его на свою грудь. Но не успел. Силы окончательно оставили Владимира, и он потерял сознание.

В госпитале герой-комсомолец умер. Он победил в неравной борьбе ценою собственной жизни. До последнего дыхания выполнил моряк перед Родиной долг комсомольца-воина.

Он защищал Ленинград, и ленинградцы никогда не забудут имени молодого ладожского героя.