Ладога осталась неприступной

Ладога осталась неприступной

Адмирал В. Ф. ТРИБУЦ

Владимир Филиппович Трибуц с 1939 по 1947 год командовал Краснознаменным Балтийским флотом, в состав которого входила Ладожская военная флотилия.

В описываемой им с позиций командующего флотом Тулонсинсной десантной операции В. Ф. Трибуц принимал непосредственное участие.

Разгром врага на островах Бьеркского архипелага еще только заканчивался, а мы с группой офицеров уже летели на Ладогу. Там назревала новая большая наступательная операция.

Да, надо было спешить. События на Карельском перешейке развивались стремительно. Между Ладожским и Онежским озерами готовились к наступлению войска, возглавляемые генералом армии К. А. Мерецковым.

Им предстояло форсировать реку Свирь, а затем продвигаться на северо-запад. Но здесь начиналась полоса мощных инженерных сооружений, созданная врагом между озерами. Вдобавок в этом районе имелись большие естественные препятствия.

Командование Карельским фронтом избрало основным направлением для наступления прибрежное — вдоль Ладожского озера. Это позволяло все время иметь на фланге прикрытие и огневую поддержку Ладожской военной флотилии.

Замысел этим не ограничивался. Чтобы расшатать оборону сильно укрепленного Олонецкого района, планировалось с помощью морского десанта перерезать тыловые коммуникации противника — железную дорогу и шоссе. На военных моряков флотилии снова возлагалась ответственная задача.

Хотя после разгрома противника у острова Сухо Ладожская военная флотилия полностью господствовала на озере, одно это еще не гарантировало успеха операции. Ведь в районе высадки, находившемся в глубоком тылу противника, нужно было не просто провести кратковременный отвлекающий бой, а в течение нескольких дней, до соединения с войсками фронта, прочно удерживать плацдарм, захватываемый десантом на важнейшей коммуникации противника. Не дожидаясь особых указаний свыше, командование Ладожской военной флотилии уже давно готовилось к подобной операции.

Деловую атмосферу совершенно конкретных забот мы почувствовали здесь сразу же, буквально с первых минут.

Встретивший нас на аэродроме командующий Ладожской военной флотилией контр-адмирал В. С. Чероков после обычных приветствий с места в карьер обратился ко мне с просьбой «повлиять» на командира истребительного авиационного полка подполковника П. И. Павлова (который находился неподалеку), чтобы тот организовал при переходе десанта и особенно во время боя за высадку непрерывное барражирование истребителей.

Я приказал вызвать к себе Павлова.

Пока мы ожидали командира полка, Чероков пояснил, чем он озабочен. Командование флотилии считает самым слабым местом в плане подготовки десанта именно прикрытие с воздуха. Ведь переход кораблей с десантниками проходил в период белых ночей…

— Восьмидесяти вымпелам трудно пройти скрытно, без потерь, — заключил контр-адмирал. — Приходится рисковать. В случае осложнений надеюсь на быстрые и грамотные действия командиров.

Выяснилось, что отряд высадки возглавит капитан 1-го ранга Н. И. Мещерский, артиллерийской поддержки — капитан 1-го ранга В. Н. Лежава, охранения — капитан 3-го ранга Н. И. Кирсанов и отряд высадочных средств — капитан-лейтенант А. А. Сочинин. Последний должен был взаимодействовать с командиром отряда транспортов — капитаном 2-го ранга М. О. Котельниковым.

Мне эти офицеры были известны, и я сказал, что с такими командирами риск становится расчетом, хоть и своеобразным, но организовать надежное прикрытие десанта с воздуха нужно обязательно.

— Времени на подготовку хватило? — спросил я Черокова.

— Четырнадцатого июня я был у Мерецкова. Там меня сориентировали относительно предстоящих задач и сроков их выполнения. Разумеется, окажись это для нас новостью, недели не хватило бы. Но поскольку вы давно нацеливали меня на такого рода боевые действия, флотилия практически уже вовсю отрабатывала элементы десантной операции. Правда, нацеливались мы применительно к правому флангу войск Ленинградского фронта, но в существенном здесь разницы нет.

Пока мы вели этот разговор, вернулся офицер штаба флота капитан 1-го ранга Н. Г. Богданов с подполковником П. И. Павловым.

Командир авиаполка понял ситуацию с полуслова и попросил уточнить общую задачу. Чероков информировал, что северо-восточное побережье Ладожского озера обороняет особая финская бригада береговой обороны. Надо считаться с возможностью активизации ее действий. Вероятно, враг попытается сорвать переход наших десантных кораблей и высадку десанта.

— Да и авиация противника также не упустит случая нанести удары по нашим кораблям, — добавил контр-адмирал.

Павлов попросил меня усилить боевой состав его полка, чтобы самолетов хватало для непрерывного патрулирования.

Это был резонный довод. Я немедленно вызвал к телефону генерал-лейтенанта М. И. Самохина. Тот доложил, что все его истребительные полки работают с большим напряжением на Выборгском направлении.

Пришлось повторить просьбу:

— Все-таки надо помочь Павлову. Выкраивайте необходимую часть самолетов, Михаил Иванович. К тому же ваши летчики сегодня добились хороших результатов в районе Бьеркского архипелага. Там дело уже идет к концу и хлопот станет меньше…

Самохин тяжело вздохнул, но все же сказал:

— Есть, товарищ командующий, помогу. Сейчас Шугинин [17] займется этим делом.

Детали предстоящего десанта мы продолжали обсуждать и на командном пункте флотилии. В беседе участвовал Аркадий Васильевич Крученых, начальник штаба флотилии, отлично подготовленный офицер, обладающий хорошими организаторскими способностями.

Наконец договорились обо всем.

Десант было решено высаживать на плацдарм, ширина которого по фронту — 2 километра. Предварительно, разумеется, нанести по плацдарму высадки авиационный и артиллерийский удары. Участок для высадки выбрали удачно. Он ограничивался с флангов естественными преградами — реками Тулоксой и Видлицей, а это должно было облегчить его оборону. Да и глубины здесь позволяют десантным судам подойти вплотную к берегу.

Посадку войск на корабли и суда наметили осуществить в Новой Ладоге. Это, правда, далековато от места высадки, зато больше шансов на скрытность начала операции.

В это время на командный пункт прибыл и командир 70-й отдельной морской стрелковой бригады подполковник А. В. Блак.

Я обратился к нему с вопросом:

— Ясно ли вам, что предстоит сделать бригаде после высадки на берег противника?

— Да, товарищ адмирал, задача достаточно ясная, — последовал четкий ответ. — Нам нужно прочно захватить плацдарм, перерезать проходящие по побережью железную и шоссейную дороги, лишить противника возможности маневрировать войсками и техникой. Успех наших действий имеет важное оперативное значение.

— Какие у вас имеются средства усиления?

— Товарищ адмирал, — на секунду замявшись, ответил подполковник, — дело не в том, что дает или не дает мое начальство. Ни танков, ни самоходных орудий флот перевезти и выгрузить не в состоянии. А они бы нам здорово пригодились на плацдарме…

Командир бригады был прав. Отсутствие танков и самоходных орудий являлось слабым звеном в оснащении десантных войск и очень снижало их боевые возможности.

Этот существенный минус — недостаток специальных высадочных средств для десантных операций, просчет нашего судостроения мирного времени — мы могли исправить только в условиях глубокого тыла, а в обстановке блокады хорошо уже было и то, что сумели построить самоходные тендера, сыгравшие и в этой операции большую роль.

Приходилось полагаться на быстрые и смелые действия самих десантников и главным образом на превосходство фронтовой и флотской авиации в районе высадки (мы нацелили сюда до 250 самолетов, из них около 140 штурмовиков и бомбардировщиков). Многое зависело и от активности артиллерии кораблей флотилии.

И, наконец, десантникам предстояло интенсивнее использовать собственные огневые средства — батальонные пушки, пулеметы, противотанковые ружья и минометы.

Это, кстати, наиболее оперативный вид огневого прикрытия. Ведь поддержка с кораблей и тем более с воздуха не всегда может последовать немедленно: надо ее вызвать, скорректировать и т. д.

Следовало ожидать большого расхода боеприпасов на плацдарме и кораблях флотилии. Я спросил у командира бригады, как обстоят дела в этом отношении.

— Думаем брать боеприпасы из расчета на двое-трое суток боя.

— Берите больше! А вы, — обратился я к командующему флотилией, — грузите на суда столько, сколько сможете. Надо учитывать, что какую-то часть из них противник может ведь и потопить…

Меня интересовал вопрос — насколько солдаты и офицеры подготовлены к бою за высадку и умеют ли достигать берега, сохранив силы и оружие. Командир бригады доложил, что в бригаде много матросов и старшин разных флотов. А Чероков отметил, что вопросу подготовки десантных войск еще задолго до высадки на флотилии уделяли большое внимание — неоднократно проводились тренировочные учения в жестких условиях и отработали основные задачи. Но бригада еще не имеет достаточного опыта ведения сложного боя за высадку.

Следовало позаботиться и о резерве. Если десанту не удастся быстро соединиться с войсками, наступающими от Свирицы в направлении Тулоксы, потребуется подкрепление.

Я связался по этому поводу с Мерецковым. Командующий фронтом приказал готовить для десанта морскую стрелковую бригаду, которой командовал инженер-капитан 1-го ранга С. А. Гудимов. Эта бригада после форсирования реки Свири стояла в Свирице.

Выделенные десантные войска представляли собой хороший тактический десант. Однако поставленные перед ним задачи и их успешное решение в последующем, несомненно, имели оперативное значение.

Наконец мы остались одни с командующим флотилией и его начальником штаба. Но и за крепким чаем продолжали толковать о возможных неожиданностях. В частности, меня беспокоило, надежна ли информация о силах врага на озере. Да, мы нанесли противнику крепкий удар у острова Сухо. Но с тех пор прошло без малого два года. Неужели неприятель за это время не переправил на озеро новые корабли?

Оба собеседника заверили меня, что силы врага на озере составляют «чертову дюжину» — 13 вымпелов. Это артиллерийские паромы, сторожевые катера, тральщики и 2 торпедных катера итальянского производства. В распоряжении финского командования находилось значительное количество береговых батарей (их расположение нам было известно) и около 100 самолетов.

— Насколько активен неприятель? — спросил я.

— Ограничивается противодесантной обороной побережья. Дозоры несет плохо. Однако за последнее время минировал подходы к некоторым островам и пунктам на побережье в северной части озера. Авиация его тоже несколько активизировалась — ведет разведку наших баз и фланга фронта.

— А в районе высадки?

— Там все тихо.

Приняли окончательное решение — на переходе десантный отряд следует без трального обеспечения (чтобы не уменьшать скорости движения), но, учитывая возможность встречи с минами, в состав высадочных средств войдут катера-тральщики.

Мы ознакомились с большой работой, которую провел политотдел флотилии (начальник капитан 1-го ранга И. С. Петров) по укреплению партийных и комсомольских кадров, правильной их расстановке. Все партийно-политические мероприятия были направлены на воспитание у личного состава высокого наступательного порыва, мужества и стойкости.

В трудные и ответственные моменты Великой Отечественной войны в партию всегда шли лучшие матросы и офицеры флота. Так обстояло дело и теперь на Ладоге. Перед операцией и в ходе ее партийные организации кораблей и частей флотилии приняли в члены и кандидаты КПСС 220 человек, лучших передовых людей, готовых перенести самые трудные испытания ради победы над врагом.

21 июня к исходу дня войска 7-й армии прорвали вражескую оборону на Олонецком направлении.

Учитывая обстановку, генерал армии К. А. Мерецков в 15 часов позвонил на командный пункт к В. С. Черокову и назначил высадку десанта на утро 23 июня.

К моменту получения этого приказания морская пехота находилась уже на кораблях и транспортных судах.

Время шло к вечеру. Корабли стали вытягиваться из устья Волхова. Ясная штилевая погода благоприятствовала переходу. В воздухе патрулировали наши истребители. Чтобы обеспечить безопасный переход десанта, на позицию юго-западнее острова Мантсинсари вышли в дозор две подводные лодки.

Последние суда уже скрылись в северной части горизонта, когда капитан 1-го ранга Н. Г. Богданов доложил прогноз погоды. Погоду обещали сносную. Выслушав доклад, я вместе с небольшой группой офицеров штаба флота поднялся на борт катера МО. Взревели моторы, и, набирая ход, мы пошли вдогонку за десантным отрядом.

Светать стало очень скоро. Корабли шли прямо на север и берега не было видно. Солнце вставало будто из глубин озера. Противник ничем себя не обнаруживал.

Вот и район высадки. Даже без бинокля можно было разглядеть корабли флотилии, десантные катера и тендера. Все больше и больше собиралось их, а движение к берегу не начиналось. Я приказал командиру нашего катера подойти к флагманскому кораблю.

В мегафон спросил В. С. Черокова:

— Есть ли основания задерживаться?

— Все идет в соответствии с планом.

План планом, но пока противник не всполошился — каждая минута дорога. Я приказал ускорить движение к берегу.

В 5 часов утра первыми по берегу открыли огонь корабли отряда артиллерийской поддержки флотилии под командованием капитана 1-го ранга В. Н. Лежавы.

Все мы, находившиеся на катере, наблюдали панораму разгоравшегося боя. Наступал ответственный момент. Темп стрельбы стал предельным.

Через 27–28 минут мы услышали в воздухе нарастающий гул моторов. То шли бомбардировщики и штурмовики, выделенные командующим фронтом. На берегу еще гуще взметнулись взрывы.

В это время корабли артиллерийской поддержки, не снижая темпа стрельбы, подходили все ближе к берегу (насколько позволяли глубины) и продолжали обрабатывать плацдарм.

Сразу же после ударов авиации к берегу подтянулись и бронекатера, в задачу которых входила непосредственная поддержка десанта: их орудия стреляли по огневым точкам противника прямой наводкой.

Наконец по сигналу командующего флотилией к берегу направились тендера и катера с десантом.

С воды поднимались густые испарения, и казалось, вопреки прогнозу, плохая видимость удержится в течение нескольких часов. Но легкий ветер вдруг унес дымку, небо стало высоким, прозрачным. Снова отчетливо возник берег, опоясанный вспышками залпов, взрывов. В артиллерийский гул врезался резкий шум моторов. На корабли десанта шли бомбардировщики противника.

Флотские истребители встретили их, сковали стремительным и маневренным боем. Атаку вражеских самолетов срывал и шквальный заградительный огонь с кораблей. Фашисты так и не смогли провести прицельное бомбометание. У нас незначительно пострадала только одна зенитно-артиллерийская самоходная плавучая батарея, захваченная у противника в 1942 году близ острова Сухо. Что ж, командир полка Павлов добросовестно выполнил мои требования. Да и генерал Самохин его подкрепил, как обещал.

Убедившись в успешной высадке десанта, я на катере МО возвратился в Новую Ладогу. Нужно было торопиться с перевозкой на плацдарм еще одной бригады морской пехоты.

* * *

Немецкий генерал В. Эрфурт в книге «Финская война» указывает: «Бои и постепенный отход финских войск от Свири завершились не совсем так, как планировало верховное командование… Здесь возникли трудности в связи с тем, что русские силы были переправлены через Ладожское озеро и высажены в тылу у финнов, в районе Тулоксы. Ликвидировать русский плацдарм не удалось. Вследствие этого возникли трудности для эвакуации финских частей»[18].

Да, результат действий нашего десанта оказался тяжелым для противника. Перерезав в районе реки Тулоксы шоссе и железную дорогу, мы лишили финские войска основных путей для отступления, начавшегося после успешного прорыва обороны противника войсками фронта на реке Свири. Брошенные в бой 3-й учебный и 45-й пехотный полки финнов, перед которыми была поставлена задача — ликвидировать десант, успеха не добились. Вскоре войска противника на Свирском направлении, бросая технику, отступали по лесным дорогам и тропам севернее нашего плацдарма.

Таким образом осуществился замысел командования Карельского фронта — дезорганизовать оборону противника с помощью морского десанта.

Тулоксинская операция Ладожской военной флотилии завершилась полным успехом.

По делам, как говорится, и честь, — Президиум Верховного Совета СССР наградил Ладожскую военную флотилию орденом Красного Знамени. Орденом Красного Знамени были также награждены 3-я и 70-я морские стрелковые бригады, 2-й отдельный дивизион сторожевых катеров.

Наступление войск Карельского фронта развивалось в оперативно-стратегическом взаимодействии с войсками Ленинградского фронта, который в период с 10 по 20 июня совместно с флотом проводил Выборгскую наступательную операцию. Эти две последовательные наступательные операции способствовали успешному осуществлению замысла Ставки Верховного главнокомандования — разгромить главные силы финской армии и добиться выхода Финляндии из войны.

Высадка десанта у Тулоксы имела оперативное значение. Захватив узел шоссейных дорог и перерезав единственный железнодорожный путь в тылу Олонецкого укрепленного района, десант ускорил темпы наступления войск Карельского фронта и сковал маневр вражеских войск. Противник ранее снял дивизию с Карельского фронта, чтобы остановить наше наступление к северо-западу от Выборга. А после высадки десанта он вынужден был вновь направлять подкрепления на Олонецкий перешеек.

Опыт Тулоксинской операции показал, как важно предварительно подготовить войска, средства флота, штабы к выполнению боевой задачи. На основе заблаговременной отработки вопросов взаимодействия был обеспечен успех операции.

Ладожская военная флотилия продолжала содействовать флангу войск Карельского фронта и при освобождении от врага Видлицы, островов Валаам и Коневиц.

При подготовке и в ходе Тулоксинской операции слаженно действовали штаб флотилии (капитан 1-го ранга А. В. Крученых), штабы соединений и частей, которые успешно справились с возложенными на них задачами по управлению силами.

Хорошо работали связисты полковника И. С. Бузина, обеспечивая бесперебойную передачу приказаний командования, прием донесений подчиненных, а также информации взаимодействовавших частей.

Командующий флотилией контр-адмирал В. С. Чероков в ходе операции удачно разместил свой командный пункт на одном из кораблей. Пребывая в составе сил высадки десанта, он мог лично наблюдать за выполнением своих решений, вносить коррективы, т. е. управление было оперативным и гибким.

Схема боевых действий Ладожской военной флотилии в Свирско-Петрозаводской операции.

В Тулоксинской операции, как и в каждом бою, безусловно, имелись недостатки и слабые места.

Принцип единства командования всеми силами был нарушен, так как выделенная фронтом авиация не подчинялась оперативно командующему флотилией. Недостаточно полно были рассчитаны потребности десантных войск в боеприпасах, особенно для первых дней боя. Стоило лишь ухудшиться погоде, как доставка их на плацдарм задерживалась, что снижало боеспособность войск, отражавших многочисленные атаки.

В то же время с первым эшелоном без надобности выгрузили большое количество транспортных средств (автомашин, повозок, лошадей). Между тем оборона плацдарма не требовала от десанта маневра (ведь ставилась задача удерживать плацдарм и прервать сухопутные коммуникации). Выгруженные на плацдарм транспортные средства лишь стесняли десантников.

После того как наши войска овладели всем побережьем Ладожского озера, флотилия закончила свою боевую деятельность. За три года войны она сделала очень многое. Во-первых, это около двух миллионов тонн грузов, перевезенных для снабжения осажденного города, фронта и флота. Во-вторых, надежное прикрытие флангов войск Ленинградского, Волховского и Карельского фронтов, огневое содействие войскам. В-третьих, успешная высадка крупного десанта. Таков далеко не полный перечень боевых дел флотилии.

В ясный сентябрьский день член Военного совета Краснознаменного Балтийского флота вице-адмирал Н. К. Смирнов вручил Ладожской военной флотилии орден Красного Знамени, которым она была награждена за образцовое выполнение заданий командования в боях с врагом и проявленные при этом доблесть и мужество.

Командующий Ладожской военной флотилией, обращаясь к личному составу, призвал в грядущих боях умножить славу флотилии.

В напряженной тишине звучат слова клятвы Родине, которую дают моряки-ладожцы, — биться до конца, до полного уничтожения врага.

Поздравляя контр-адмирала В. С. Черокова в связи с награждением флотилии орденом Красного Знамени, я сказал ему:

— Вы и ваши подчиненные действовали на Ладоге умело, умно. Возросло мастерство офицерского состава. Но теперь, Виктор Сергеевич, вас ждут другие дела. Никого из опытных офицеров штаба и тыла не отпускайте. Считанные месяцы остались до вашей передислокации на Балтику.

Увидев его вопрошающий взгляд, я рассмеялся:

— Что, вы привыкли только к пресной воде? А теперь будет вам сочетание соленой и пресной…

В декабре В. С. Чероков вступил в командование Рижским морским оборонительным районом. Под его опеку попадала обширная операционная зона — Рижский залив, Ирбенский пролив, район Моонзундских островов. А Западная Двина, как известно, несла в море пресной воды побольше, чем старый Волхов…