6. «За потерю воинского облика и двухдневное пьянство»

Ставка Верховного Главнокомандования своими директивами от 9 и 10 августа 1941 года поставила перед Северо-Западным фронтом задачу провести наступательную операцию силами 48-й. 11-й и накануне сформированной 34-й армии с целью разгрома вражеской группировки в районе городов Сольцы. Старая Русса и Дно. 12 августа соединения 34-й армии начали наступление на Старую Руссу. Но к этому времени исходная обстановка существенно изменилась. Фашистские войска К) августа начали наступление на г. Новгород. Наша 48-я армия вынуждена была вступить в тяжелые оборонительные бои с превосходившими силами противника. Войскам 11-й армии также пришлось отражать вражеские атаки восточнее Старой Руссы. В итоге, фронтовая наступательная операция вылилась, по существу, в контрудар 34-й армии генерал-майора К. М. Качанова и частей левого фланга 11-й армии. Войскам удалось продвинуться вперед на 40–60 километров и создать угрозу тылу наступавшей немецкой группировки. Противник оперативно перебросил на угрожающее им направление значительные подвижные силы с других участков фронта, после чего старорусский контрудар захлебнулся. Регулярная связь с командованием фронта отсутствовала. Поэтому коман-дарм-34, сообразуясь с обстановкой, отдал 7 сентября приказ № 031 об отходе частей армии из наметившегося кольца окружения.

Части отступали неорганизованно, потеряв до 60 % личного состава и свыше 80 % боевой техники. По докладу члена Военного совета армии бригадного комиссара И. П. Воинова, к 20 августа армия «была настолько деморализована, что побежала беспорядочно»[168]. Вина за провал наступательной операции была возложена на командующего фронтом П. П. Собен-никова, командующего 34-й армией генерал-майора К. М. Качанова и ряд других командиров этого объединения.

Их вину должна была установить комиссия, направленная И. Сталиным для устранения причин провала старорусского контрудара. В состав комиссии вошли: Н. А. Булганин, генерал армии К. А. Мерецков и армейский комиссар 1 ранга Л. 3. Мехлис. Последний традиционно возложил на себя обязанности главного инквизитора. Он пробыл там дольше других и проявил инициативу в определении виновников произошедшей катастрофы. Булганин вскоре уехал, Мерецков лишь за неделю до этой поездки снял тюремную робу. Роль его была пассивной. Он не осмеливался что-либо возразить Л. Мехлису. по указанию которого были арестованы командующий 34-й армии генерал-майор К. М. Качанов и начальник артиллерии армии генерал-майор В. С. Гончаров. По его же инициативе были сняты с должностей: командующий Северо-Западным фронтом генерал-майор П. П. Собенников (назначен командующим 43-й армией Резервного фронта): начальник штаба 34-й армии генерал-майор Ф. П. Озеров (назначен командиром 245-й стрелковой дивизии); начальник оперативного отдела полковник И. С. Юдинцев (назначен начальником штаба 33-й стрелковой дивизии). Были также отстранены от своих должностей командиры дивизий генерал-майоры К. А. Железняков (33-я СД), М. Н. Клешнин (262-я СД) и полковник Ю. В. Вальц (54-я кавдивизия).

В надзорном производстве Военной коллегии по делу генерал-майора Кузьмы Максимовича Качанова[169] хранится письмо полковника в отставке М. Стрыгина, в котором он сообщает следующее: «Считаю необходимым сказать, что генерал-майор Гончаров Василий Сафро-нович был расстрелян без суда и следствия по личному распоряжению Мехлиса 13 сентября 1941 года, то есть на следующий день после прибытия последнего с Мерецковым в штарм 34 (штаб армии — авт.). Расстрел был произведен перед строем сотрудников штарм на окраине дер. Подборовье. расположенной юго-восточнее гор. Валдай Новгородской обл. Генерал Качанов был расстрелян после инсценировки суда военного трибунала 27 сентября 1941 года в районе нового места расположения штарма — у дер. Соснино, находящейся в нескольких километрах севернее дер. Подборовье».

По другим документально подтвержденным данным. В. Гончаров был расстрелян 11 сентября 1941 года. Эта дата, в частности, указана в справке, составленной заместителем начальника 1-го отделения особого отдела фронта лейтенантом госбезопасности Канером. В ней говорилось: «по решению уполномоченных Государственного Комитета Обороны — заместителей Народного Комиссара обороны т. т. Мехлиса и Мерецкова 11 сентября 1941 г. между 17–18 ч., в д. Заборовье. в присутствии наличного состава штаба 34-й армии в числе 23 чел., расстрелян б. начальник артиллерии 34 армии генерал-майор артиллерии Гончаров Василий Сафронович»[170].

По воспоминаниям очевидцев, перед расстрелом Мехлис выстроил офицеров штаба армии, которых удалось собрать, в одну шеренгу и, объявив, что Гончаров подлежит расстрелу на основании приказа № 270[171], приказал стоявшему на правом фланге рослому майору произвести расстрел генерала. Майор отказался, и тогда Мехлис вызвал отделение солдат.

12 сентября Мехлис задним числом оформил приказ войскам фронта № 057, согласно которому «за проявленную трусость и личный уход с поля боя в тыл, за нарушение воинской дисциплины, выразившееся в прямом невыполнении приказа фронта о выходе на помощь наступающим с запада частям, за непринятие мер для спасения материальной части артиллерии. за потерю воинского облика и двухдневное пьянство в период боев армии генерал-майора артиллерии Гончарова, на основании приказа Ставки ВГК № 270, расстрелять публично перед строем командиров штаба 34-й армии»[172].

В этот же день уполномоченные Ставки направили И. Сталину донесение о результатах проведенного расследования и об уже произведенном расстреле генерала Гончарова, который, по выводам комиссии, проявил «полную бездеятельность в выводе материальной части артиллерии», «убежал трусливо в тыл» и двое суток «пьянствовал».

В следующем докладе от 24 сентября 1941 года говорилось: «Командиры дивизий 33 стрелковой генерал-майор Железняков, 262 стрелковой генерал-майор Клешнин и 54 кавалерийской полковник Вальц не справились с командованием во время операций 34 армии в августе и первой половине сентября, проявили безволие, растерянность и неумение управлять частями, в результате чего потеряли дивизии… Нами они отстранены от командования дивизиями. Считаем возможным назначить их на должности командиров полков, чтобы искупали вину. Просим снизить генерал-майора Железнякова и Клешнина в звании до полковника, а полковника Вальца до майора и утвердить наше решение о назначении их командирами полков»[173].

27 сентября 1941 года военный трибунал Северо-Западного фронта приговорил генерал-майора К. М. Качанова к расстрелу по статьям 193—2 п. «г», 193—20 п. «б», 193—22 УК РСФСР. Он был признан виновным в том, что «отступил от данных для боя распоряжений…, самовольно отдал приказ об отходе войск с занимаемого рубежа», который «был произведен в беспорядке, управление войсками потеряно, что привело к дезорганизации армии, потере материальной части артиллерии, автотранспорта, обозов и захвату противником части нашей территории». По существу генералу Качанову ставилось в вину, что из-за самовольного снятия им с оборонительного рубежа трех дивизий фашисты прорвали оборону армии и вышли ей в тыл. По изложенным причинам войска 34-й армии по состоянию на 11 сентября 1941 г. «оказались небоеспособными и не могли выполнять стоявшие перед ними задачи». А сам командарм, потеряв управление, бросил войска и «позорно ушел в тыл»[174].

На следующий день этот приговор утвердил Л. Мехлис, а 29 сентября генерала Качанова расстреляли.

Определением Военной коллегии от 19 декабря 1957 г. генерал-майор К. М. Качанов был полностью реабилитирован.

Из заключения Генерального штаба, составленного в 1957 году по запросу Главной военной прокуратуры, видно, что принятое Качановым, как командующим армией «решение соответствовало обстановке», что командующий «при отсутствии связи со штабом фронта и в условиях ведения боя при угрозе окружения войск армии, имел право принять решение на перегруппировку вверенных ему сил с целью создания более устойчивого положения войск в обороне и разгрома вклинившейся группировки противника, что он и сделал»[175].

Генерал-майор В. С. Гончаров был реабилитирован Главной военной прокуратурой только 15 октября 2002 года.

Бывшего командующего фронтом генерал-майора П. П. Собенникова военная Фемида настигла уже под Москвой, в феврале 1942 года. Он был осужден Военной коллегией после прорыва немцами Можайской линии обороны, в том числе и за провал старорусского контрудара, о чем расскажем в главе «На подступах к Москве».