5. «Генеральскую форму прошу доставить в камеру»

По воспоминаниям очевидцев, эти были первые слова, которые произнес крупный ученый, профессор Петр Августович Гельвих, выслушав сообщение начальника лагеря о его полной реабилитации. Полковник опешил от неожиданности. Обычно реакция заключенных в таких случаях была совсем иной. Они готовы были упасть на колени, расцеловать благодетеля. А здесь — полная невозмутимость и спокойствие. Полковник побагровел и лихорадочно стал соображать, что предпринять в этой нестандартной ситуации, как поставить на место восьмидесятилетнего старика, зека с многолетним стажем, пока он в его власти. Бить уже нельзя — от одного удара может загнуться…

А Гельвих таким же тихим, но твердым голосом повторил:

— Вы поняли меня, товарищ полковник. Я отказываюсь выходить на свободу до тех пор. пока мне не доставят в камеру генеральскую форму.

Что-то здесь не так — решил начальник лагеря и решил не рисковать. Просьбу генерала выполнили.

Кто же он такой Петр Августович Гельвих? Почему так необычно отреагировал на сообщение об освобождении?

Мотивы его поведения стали понятными после изучения материалов дела[382]. Родился в Витебске в 1873 году. Из дворянской семьи. Всегда считал себя русским, хотя по документам значился немцем, а родители по происхождению были шведами. Свободно владел французским, немецким и польским языками. Окончил с отличием Киевское юнкерское училище и Михайловскую артиллерийскую академию. Революцию Гельвих встретил в звании полковника. В Советской Армии стал генерал-майором артиллерии, начальником кафедры стрельбы Артиллерийской академии. Член артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления. Доктор технических наук. Непререкаемый авторитет в своем деле — вопросах артиллерийской стрельбы. Он первым в мире разработал и сформулировал теоретические основы рассеивания дистанционных разрывов. За выдающиеся научные достижения в 1941 году стал лауреатом Сталинской премии 1 степени. В 1942 году — награжден орденом Ленина. А в 44-м Гельвих был арестован. 27 января сотрудники Главного управления контрразведки МГБ СССР нагрянули с обыском в его домашнюю квартиру. Произвели арест — как немецкого шпиона. И тоже были удивлены, с каким спокойствием и невозмутимостью отнесся Петр Августович к аресту. Не выразил недоумения, не заявил, что это чудовищная ошибка. Не спросил даже о причинах ареста. И не потому, что разменял к тому времени уже восьмой десяток. Дело в том, что аресты сопровождали П. А. Гельвиха всю его жизнь, стали для него привычным делом. Этот был уже четвертым.

В 1919 году Петрочека задержала его в качестве заложника. В 1930-м особый отдел Ленинградского военного округа арестовал в рамках масштабного дела «Весна» по подозрению в участии в антисоветской офицерской организации. В 1938-м управление НКВД по Ленинградской области произвело очередной арест по подозрению в шпионаже.

Обвинение ни разу не подтвердилось. Каждый раз Гельвиха вскоре после задержания выпускали из заточения. Он был уверен, что разберутся и на этот раз.

Но ждать пришлось более восьми лет.

Генерал артиллерии на допросах ни разу не дрогнул. Вину не признал, не изменил показаний, никого не оговорил. Он и в тюремных застенках продолжал заниматься научной деятельностью. Следователь обзывал его шпионом, а он продолжал работать над совершенствованием артиллерийских систем. Единственным его желанием в последние годы было передать свой труд из тюрьмы в надежные руки.

И заметим — все время, пока ученый находился в заключении, курсанты военных училищ продолжали осваивать артиллерийское дело по его учебникам.

Восемь лет понадобилось следователям для подготовки обвинительного заключения по делу П. А. Гельвиха[383]. Генерал написал за это время солидный научный труд, а работники МГБ смогли «выродить» всего две страницы машинописного текста, не выдерживающего никакой критики. Помимо упоминания о неоднократных прежних арестах. Гельвиху вменили в вину, что он, «являясь офицером царской армии, враждебно отнесся к установлению Советской власти и имел намерение эмигрировать… в 1923 году установил шпионскую связь с агентами германской разведки и занимался сбором секретной информации о Вооруженных силах СССР…, являлся членом антисоветской организации в Артиллерийской академии». Очевидная даже для следователя Митрофанова шаткость всех этих доводов и отсутствие каких-либо доказательств шпионской деятельности Гельвиха, заставили его добавить в заключение еще один эпизод — профессор якобы высказывал в камере пораженческие взгляды и восхвалял фашистскую Германию, что квалифицировалось как антисоветская агитация и пропаганда.

Изобличали Гельвиха его сокамерники — генералы Буриченков. Богданов и Зыбин. Их вынудили дать показания, что Петр Августович вел разговоры об отсутствии демократии в Советском Союзе, о снабжении промышленными товарами только узкого круга лиц, отсталости страны в техническом отношении, невысокой грамотности наших офицеров в сравнении с немецкими… Генерал Буриченков вспомнил, кроме того, что Гельвих. по его собственным словам, печатал свои статьи в немецких журналах.

В суде Петр Августович виновным себя также ни в чем не признал. Хотя и подтвердил, что одна его научная статья действительно была напечатана в Германии, правда, еще до начала Первой мировой войны.

Военная коллегия под председательством генерала Суслина исключила из обвинения генерала статью о шпионаже, а в остальной части проштамповала обвинение. 27 марта 1952 года Гельфих был приговорен к 15 годам исправительно-трудовых лагерей.

По воспоминаниям секретаря суда Лисицына, П. А. Гельфих после провозглашения приговора высказал лишь одну просьбу. Он заявил:

— Прошу передать в Академию наук подготовленные мной за время нахождения в тюрьме разработки, касающиеся усовершенствования артиллерийского дела.

Просьбу осужденного выполнили своеобразно. В духе того времени. Научный труд был направлен в МГБ СССР с просьбой «о соответствующей его проверке и в случае представления научной ценности переслать его по принадлежности»[384].

Дальнейшую судьбу рукописи установить не удалось.

8 июля 1952 года Президиум Верховного Совета СССР отклонил ходатайство генерала о помиловании.

Реабилитация состоялась только через год — 23 июля 1953 года. Петр Августович Гельвих был восстановлен на военной службе и через три месяца уволен в отставку. Скончался он в Ленинграде 7 мая 1958 г. Накануне Дня Победы, для достижения которой военный ученый сделал очень много, даже находясь в тюремной камере.