Белоэмигранты и правительство Цанкова

На смену кабинету Стамболийского пришло правое правительство Цанкова. По данным коммунистических источников, «профессор Цанков… опирался на самые реакционные слои болгарской общественности… на черносотенное офицерство, как своё, отечественное, так и на врангелевское… Инспирированный им военный переворот должен был положить начало плохо прикрытой военной диктатуре, проводимой в жизнь «Лигой запасных офицеров», русскими белогвардейцами и македонскими «экзекуторами»[409].

Это привело к позитивным изменениям в жизни белоэмигрантов. Например, согласно их воспоминаниям, «…в один прекрасный день по улицам Перника проскакали кавалеристы, разогнали народ, и было объявлено о свержении Стамболийского – Болгарией стал править царь Борис. В связи с этим изменилось и наше положение: в Пернике был сформирован вооруженный отряд из рот Корниловской, Марковской, Алексеевской, Дроздовской. Парад батальона принял болгарский генерал Волков»[410].

По воспоминаниям участников событий, «вторым сильным отрядом против нападений на нас большевиков был батальон, сформированный на Пернике, по роте от каждого полка 1-го корпуса, командиром которого был я. Батальон был вооружен винтовками, которые я сохранил во время разоружения нас Стамболийским[411].

В один из приездов на Перник военного министра генерала Волкова состоялся парад, в котором принимал участие и батальон в Пернике, без оружия, но в своих полковых формах. Командиры рот настолько удачно сделали подбор людей для парада, что вид здоровых, хорошо обмундированных чинов Русской Армии, включительно до парадных сапог, произвел на генерала Волкова большое впечатление, и он в своем слове так представил нас болгарам: «Берите пример с русских, тогда мы разобьем головы большевикам».

У меня до сего времени сохранились фотографии этого парада, где действительно батальон, быть может в последний раз, представился отлично. Мне кажется, что именно это официальное признание нашего участия в деле борьбы с большевиками, хотя бы только в районе мины Перник, вызвало успокоение, с одной стороны, и недружелюбное отношение лично ко мне – с другой, как к лицу, которому болгары оказывали содействие. Все это привело к тому, что после переписки с генералом Кутеповым я, по его совету, оставил работу на Пернике и переехал во Францию»[412].