Появление россиян в Парагвае

Русские изгнанники сыграли в жизни Парагвая важнейшую роль. Они помогли этой стране не только построить собственные вооруженные силы, создать современную экономику и инфраструктуру, но и отстоять независимость.

К моменту их массового прибытия Парагвай резко выделялся среди других государств. Например, несколько необычно для них представлялось местное население, с представителями которого они выстраивали поначалу непростые отношения.

По мнению антропологов, многие парагвайцы произошли от испанцев и индейцев гуарани. Пришедшие сюда в XVI веке подданные испанской короны оттеснили аборигенов в глухие леса Чако Бореаль, откуда те периодически наносили удары по колонизаторам. Тогда дело стали решать более мирным способом – пустили сюда миссионеров, монахов-иезуитов, проникавших в отдаленные районы с целью идеолого-религиозной обработки их индейского населения.

Впоследствии многие из них женились на индианках и создали на территории нынешнего северного Парагвая независимое от испанской и португальской короны государство, которое условно считалось «коммунистическим», поскольку здесь все было общее, даже женщины[823]. И такое «наследие» в будущем будет оказывать определенное влияние на умонастроения многих парагвайцев, особенно индейцев-гуарани.

Далее многие из местных краснокожих вымерли от занесенных европейцами болезней, от которых у них не было иммунитета, часть была истреблена испанцами, а другие перемешались с ними, и лишь немногие продолжали жить в отдаленных районах. Так произошла парагвайская нация[824].

Вместе с тем монахи-иезуиты не только крестили индейцев и смешивались с ними, но и окультуривали страну. Один из них, Франсиа, живший в XVIII веке и являвшийся последователем в области управления Жан Жака Руссо, высаживал здесь апельсиновые леса. Кое-где фрагментарно они уцелели ко времени прихода в Парагвай русских.

Правда, «лесами» к тому времени здесь уже и не пахло, поскольку неожиданно это государство «исчезло»[825] (не позднее первой половины XVII века, видимо, его представители умерли от эпидемий), и лишь иногда встречались небольшие плодоносящие рощицы, свидетельствующие о том, что здесь жили испанские монахи[826].

Первым известным русским офицером на парагвайской военной службе стал бывший капитан российской императорской гвардии Комаров, «который участвовал в революции 1912 года на стороне президента республики полковника Хара. Взорвав в Парагвари на станции неприятельский поезд с динамитом, он создал себе большую известность в армии. Во время революции сам полковник Хара пал убитым у орудия, а капитан парагвайской службы Комаров попал в плен и был посажен в тюрьму. Благодаря стараниям доктора Риттера его, как правительственного офицера, скоро освободили, и он после этого уехал во Францию»[827].

Незначительная по численности белогвардейская колония, возглавляемая генералом И. Т. Беляевым[828], сложилась в Парагвае в 1924 г. В том же году он создал для поощрения въезда в эту страну новых белоэмигрантов организацию «Русский очаг», которая помогала им здесь устроиться.

В то время страны Европы были наводнены сотнями тысяч русских беженцев, многие из которых не нашли своего «места под солнцем» и готовы были попытать счастья в других местах.

Проживание в европейских государствах было дорогим, и в том числе поэтому русские эмигранты устремили взоры на страны Латинской Америки, где по сравнению со Старым Светом жизнь была более дешевой.

Многих останавливала лишь пугающая неизвестность: «что там ждет, в далеких краях?», найдется ли работа «по специальности», а также непривычный климат и т. д.

Тем не менее в начале 1930-х гг., когда Европу особенно сильно затронул мировой экономический кризис, в Парагвай устремились десятки и сотни белоэмигрантов, лишившихся работы или оказавшихся неспособными там устроиться.