В поход

На наших «боевых кораблях» две недели не удавалось зажечь электричество. Французский экипаж уехал, и его сменили колумбийцы, как нам литературно заявили, «колумбийский экипаж». В действительности же у меня на корабле был сброд со всего мира из 14 языков, как на золотых приисках. Здоровые, крепкие, зубастые, мускулистые, но ничего в морском деле не понимающие. Ничего, конечно, не понимал, и «капитан». До этого дня он служил секретарем в каком-то европейском посольстве. Да и все командиры и даже матросы были вроде него.

А потому уважение к нам, русским инструкторам, было такое, какого я уже лет 15 не видел. Каждому из нас дали по денщику, смотрят в рот, чтобы ни одно твое слово не пропало даром, кормят, поят, ухаживают.

Но вы думаете, легко их было заставить работать? Кажется, самое тяжелое в походе было – безделье. Чуть что – посмотрят на солнце, пожмут плечами и скажут: «Жарко! Как-нибудь потом сделаем…»

Вот так и промучились мы с туземными механиками недели две, пока каким-то чудом не зажглось у нас электричество. Механики у нас такие, что ключом простого замка открыть не умеют. Мы уже не то что починить сломанные машины, за здоровые боялись! Как дети, возятся с болтами и винтами, всему удивляются! А старшего мы просто «колдуном» прозвали: стоит над машиной, руками размахивает, бормочет что-то, присядет, язык показывает… Но сердиться на них было невозможно. Симпатичные, добрые ребята.

Провожали нас торжественно, весело, будто на пикник отправляли. Нам они напоследок сказали: «Вы перуанцев не бойтесь. Они неопасные, сюда часто заезжают, кофе пьют… Самое опасное на фронте – это москиты и летучие блохи».

Двигаемся вверх по Амазонке на театр военных действий. Мы привыкли говорить: «маленькие южноамериканские республики», но не забывайте, что расстояния там чисто сибирские. Может быть, потому и местные жители, несмотря на разницу в климате, по характеру смахивают на сибиряков: такое же гостеприимство, то же стремление поставить последний рубль ребром. Когда дорвались из глуши до культурного центра с развлечениями…

Наши канонерки поднялись по Амазонке на полторы тысячи километров, а вспомогательный крейсер «Москера» – на три тысячи километров. На всем этом протяжении мы видели всего два больших города.