Подозреваемые

Подозреваемые

С легкой руки прессы это происшествие вошло в историю как «Великое плимутское почтовое ограбление». Событие было поистине впечатляющее. Как и надлежит проектам подобного масштаба, ограбление было тщательно продумано и выполнено строго по плану. Единственное, что не соответствовало уровню преступления, так это его расследование. С самого начала это было какое-то сплошное недоразумение.

Сразу же после ограбления сыщики из разных агентств распространились по всей Новой Англии, подобно эпидемии гриппа. Размеры обещанных вознаграждений потрясали воображение. Одно обещало 10 % от суммы найденных денег; другое предлагало пятьдесят тысяч долларов за информацию, которая поможет арестовать и осудить виновных. Доносчики работали вовсю. Сотни почтовых служащих прошли проверку на детекторе лжи. Журнал «Лайф» напечатал иллюстрированный рассказ об ограблении.

Наконец за дело взялся следственный орган Министерства почт США — почтовая инспекторская служба. Почтовые сыщики только что не швыряли друг другу в физиономию кремовые торты; даже кистоунские полицейские никогда не выглядели глупее. Единственная разница, что те, в кино, вызывали симпатию.

В октябре старший инспектор Раймонд Данн дал комиссару полиции письменные показания, в которых утверждал, что некий Томас Ричардс, электрик из Веймута (штат Массачусетс), спрятал, по его словам, у себя в доме миллион долларов из похищенных денег. Данн получил ордер на обыск. Перефразируя Шерлока Холмса, добыча была буквально под ногами.

Два дня спустя федеральные агенты явились в дом к Ричардсу вооруженные отбойными молотками, ломами и экскаватором. Они набросились на дом, словно гигантские термиты, и результат оказался столь же разрушительным.

Происходящее собрало немало зрителей. Репортеры торопливо строчили в блокнотах, телевизионщики снимали, а служащие правительства Соединенных Штатов разбирали на куски частный дом. Вокруг стояла толпа зевак, поглощавших невероятные количества воздушной кукурузы, булочек с сосисками, мороженого и кофе, — все ожидали, что из какого-нибудь тайника вот-вот вывалится куча денег.

Ожидание оказалось напрасным. Только в подвале, за балкой перекрытия, нашли триста тридцать долларов. Установить, что это за деньги, было невозможно. Ричардс утверждал, что выиграл их в покер и спрятал от жены, которая распоряжалась финансами в доме.

К концу дня дом был разобран, карточный выигрыш обнаружен. Федеральный прокурор Артур Гаррити, ставший впоследствии федеральным судьей, и его команда отбыли с таким видом, словно совершили нечто выдающееся. Гаррити заявил, что поиски увенчались некоторым успехом, но не уточнил, каким именно. Он также заявил, что правительство не намерено возмещать ущерб, причиненный дому № 90 по Регата-роуд.

Кроме чудовищного развала, после обыска остались два больших вопроса. Первый — как старший инспектор Данн умудрился под присягой дать письменные показания, не соответствующие истине? Второй — еще более существенный, — неужели правительство может безнаказанно вытворять подобные штуки?

Вопросов могло быть еще больше, если бы общественность узнала про обыск, проведенный за несколько дней до этого в Уотертауне, пригороде Бостона, милях в семнадцати к северу от Веймута. На этот раз мишенью оказался дом Джона Келли, человека, который впоследствии окажется главной фигурой в деле о «Великом плимутском почтовом ограблении». По разрушительной силе поиски в доме Келли нельзя сравнить с обыском в доме Ричардса, но по степени нарушения законности они его намного превзошли. Здесь не было не только «данных под присягой показаний», но даже ордера на обыск.

И опять за всем этим стоял старший инспектор Данн. Данн и К^о знали, что оснований для получения ордера у них нет, поэтому решили устроить налет на квартиру Келли в доме № 360 по Скул-стрит в тот момент, когда в доме останется одна миссис Келли. Они быстренько все обшарят и заберут с собой все компрометирующие материалы, которые удастся обнаружить. Если даже миссис Келли будет возражать, впоследствии они всегда смогут утверждать, что она дала согласие на обыск.

Для успеха этой затеи было необходимо одно — чтобы Джека Келли не оказалось дома. За день до обыска они попросили начальника полиции Уотертауна арестовать Джека по ложному обвинению и подержать в участке, пока они будут шарить у него в доме. Начальник полиции отказался.

В день, когда предполагалось устроить обыск, Келли вышел из дома рано утром. Почтовые инспектора обнаружили, что он отправился в Лоуренс, городок милях в тридцати от Бостона. Убедившись, что он не сможет помешать, они позвонили Данну. Существует несколько противоречивых версий о том, что произошло дальше. Версию миссис Келли федеральный суд нашел заслуживающей внимания, да и я тоже больше склонен верить ей.

Открыв дверь, миссис Келли увидела перед собой впечатляющую картину — старшего инспектора Данна, который был весьма крупный мужчина, и инспектора Макнаба, который был еще крупнее. Первым заговорил Данн:

— У нас имеется ордер на арест Джона Келли за ограбление банка в штате Огайо.

Прежде чем миссис Келли успела произнести «покажите», Макнаб отпихнул ее в сторону и почтовые инспектора ввалились в квартиру.

Миссис Келли, женщина глубоко религиозная, хотела позвонить своему священнику. Данн и Макнаб запретили ей делать это. Они начали прочесывать квартиру и обнаружили запертый стенной шкаф. Миссис Келли сказала, что у нее нет ключа. Данн отправил помощника за отмычкой. Когда тот вернулся, шкаф взломали.

Внутри оказались два мешка для денег — такие, какими пользуются инкассаторы в магазинах, но не для перевозки денег в почтовых фургонах, кусок бельевой веревки, двести тридцать пять долларов и несколько пулеметных патронов.

Инспектора забрали все это с собой. Примерно в это время Джек Келли позвонил домой. Он был в Лоуренсе у старого друга Джозефа Триполи. Рыдая, жена рассказала о том, что у них происходит. Джек попросил ее позвать к телефону инспектора Данна. Данн предложил встретиться у него в отделе, в Бостоне, но у Джека был свой вариант.

— Ждите меня там, где находитесь, — сказал он.

Приехав домой, Келли проявил поразительное самообладание. Он никого не ударил, лишь попросил показать ордер на его арест. Они были вынуждены признать, что и ордера на обыск у них тоже нет. Вдобавок не было уже и денег, которые взяли из шкафа.

Данн сказал, что деньги отправлены в лабораторию для исследования, но он возместил изъятую сумму деньгами из собственного кармана — он показал стопку денег на журнальном столике.

Тут Келли не выдержал. Он схватил деньги, швырнул Данну в лицо и приказал ему убираться вон.

— Не пытайтесь подсунуть мне ваши деньги!

Данн и К^о поспешно ретировались.

После фиаско в доме Ричардса события развивались следующим образом: почтовые власти выпустили листовку, в которой были названы имена четырех человек, подозреваемых в совершении Плимутского почтового ограбления. В листовке также поместили фотографии всех четырех, указали имена, адреса, марки и номера их машин. Всем почтовым служащим предлагалось обратить особое внимание на этих людей и их машины и сообщать обо всем, что о них станет известно.

Эти четверо были Джон Келли, Томас Ричардс, Джозеф Триполи и Джордж Вильям Агиасотелис.

1954 год. Джек Келли в толпе зрителей на скачках в Саффолк-Даунс. Рядом с ним его старый друг, Джордж Вильям Агиасотелис, больше известный как Билли А. Билли, служивший во время второй мировой войны бортстрелком, так до конца и не смог приспособиться к гражданской жизни. Бывали моменты, когда ему было просто необходимо почувствовать в руках пулемет. В такие минуты, чтобы как-то отвлечься, он грабил банки, автомашины, супермаркеты — все, что подвернется.

Стоя рядом с Келли, Билли замечает нескольких приближающихся мужчин. Они явно смахивают на полицейских. Билли вытаскивает из кармана шестьдесят один доллар и сует Келли.

— Скажи, что выиграл это на скачках.

Эти люди, действительно оказавшиеся полицейскими, забирают Билли А. и Келли. Билли чист, а Джека погубили те самые шестьдесят один доллар. Их номера совпадают с теми, которые были за несколько месяцев до этого похищены в Бельмонте, штат Массачусетс.

Услышав, откуда эти деньги, Джек Келли понял, что Билли опять принялся за свое. Но у Джека жена и дети, которых он обожает, ему не хочется подвергать их опасности, разозлив этого любителя пулеметов. Он заявляет полиции, что выиграл деньги.

Келли судят за сокрытие краденого. При вынесении вердикта мнения присяжных разделились. Его судят еще раз, теперь уже и за ограбление банка, и за сокрытие краденых денег. С юридической точки зрения невозможно быть виновным в двух этих преступлениях одновременно, но власти хотят поймать его хоть на чем-нибудь. В результате его оправдывают по факту ограбления, но признают виновным в сокрытии заведомо краденых денег. Его приговаривают к максимальному сроку наказания — пяти годам тюремного заключения. Верховный суд штата Массачусетс оставляет приговор в силе.

Через двадцать два месяца за примерное поведение Джек освобождается условно-досрочно и остаток срока выполняет обязанности помощника капеллана недалеко от Плимута, в одном из так называемых «кемпов», входящих в тюремную систему штата Массачусетс.

Вскоре после того как Келли посадили в тюрьму, умирает мать Билли А. В день ее похорон Билли грабит банк в Куинси. Спасаясь от преследования полицейских, Билли вскакивает на мотокосилку и пытается скрыться на ней от преследования, переехав через площадки для гольфа. Но косилка может ехать только со скоростью восемь миль в час. Полиция открывает стрельбу; Билли ранен в спину.

Конец гонке, но не Билли А. Его вылечили, судили и приговорили к пятнадцати годам. Условно-досрочное освобождение он получил весной 1962 года — как раз вовремя, чтобы принять участие в Великом плимутском почтовом ограблении. Его физиономия занимает свое место на той почтовой листовке.

10 декабря, меньше чем через четыре месяца после ограбления, Вильям Уайт, старший почтовый инспектор Бостона, сделал официальное заявление, что тайна Великого плимутского почтового ограбления раскрыта. Виновные установлены и будут арестованы еще до конца года. Пока их оставляют на свободе в надежде, что они приведут следствие к похищенным деньгам.

Если Уайт действительно так считал, то его заявление было самым идиотским поступком, когда-либо сделанным от имени следствия. Не нужно быть Эллери Куином, чтобы сообразить, что четверо с листовки — те самые подозреваемые, которых Уайт намеревался арестовать.

11 декабря мне позвонили. В это время я находился в Колумбусе (штат Огайо) и готовился отстаивать перед верховным судом штата право Сэма Шеппарда доказать свою невиновность с помощью полиграф-тестов.

Звонил Билли Нортон, лучший репортер «Бостон тревелер». Он попросил проверить на полиграфе людей, подозреваемых в совершении Великого плимутского почтового ограбления. Им осточертели преследования почтовых инспекторов. Они хотели бы очиститься от подозрений и готовы на любые проверки.

Мы договорились встретиться в Бостоне, у меня в конторе.