Читайте также
Г. С. САРКИСОВУ
1916 г
[…] Рахмановой сообщите, пожалуйста, Ваш адрес, чтобы она могла Вам доставить пьесу.[16] Пьесу пришлите, если можно, с артельщиком, если не вернет дня через три, а то сами привезите.В. И. Немировичу-Данченко также сообщите Ваш адрес, если это возможно. Я
Н. В. ДРИЗЕНУ[18]
2 июля 1916 г
[…] Посылаю Вам мою пьесу.[19] Если бы Вы успели посмотреть ее до вторника, то очень прошу, сообщите мне об этом, т. к. я буду еще здесь, в городе, до этого дня.
Н. В. ДРИЗЕНУ
14 июля 1916 г
Глубокоуважаемый Николай Васильевич, меня беспокоит судьба «Романтиков». Я посылал за пьесой в цензуру в назначенный день, но ее не отдали.
Н. В. ДРИЗЕНУ
28 июля 1916 г
Глубокоуважаемый Николай Васильевич, спасибо за письмо и хлопоты. Слава Богу, что все-таки пьеса прошла, хотя исключения цензурные очень обидные по своей неосновательности и произвольности. Мелкие, но грубые…Одно исключение особенно грубое и
Урал. 1916
Начиная отсюда, открывался другой территориальный пояс, иной мир провинции, тяготевшей к другому, своему, центру притяжения.
Б.Л. Пастернак. Доктор Живаго
В те же годы, между службою у Филиппов, я ездил на Урал и в Прикамье. Одну зиму я прожил во Всеволодо-Вильве, на
(1916–1997)
1916
17 января. Председатель Георгиевского комитета.4 февраля. Назначен командующим 2-м кавалерийским корпусом.22 марта. Награжден знаком отличия Российского общества Красного Креста.27 июня. Награжден Георгиевским оружием.2 июля. Произведен в генерал-лейтенанты.1 сентября.
14 Апр<еля> 1916 г. <Москва>
Дорогая Лиленька,Подумай — до сих пор дела мои не подвинулись ни на йоту. Неожиданно мой возраст студентов призвали и это окончательно замутило мои планы.Но я «тверд по-прежнему» и для того, чтобы не потерять этой твердости — начал
<26 мая 1916 г.>
МоскваЛиля, куда тебе писать?Я успел вернуться в Москву и через неделю вернее всего или еду в Одессу,[86] или остаюсь в Москве. Вчера проводил Нютю на Кавказ.[87]Произошло знакомство Нюры и Лизы[88] с Алей.Мне предстоит пустая неделя. Нет охоты за что-либо
июнь 1916 г
Коктебель[89]Дорогая Лиля, как часто мне тебя не хватает. Многое я могу сказать только тебе. Как бы хотелось мне после Коктебеля попасть к тебе. Почему-то мне кажется, что это удастся.О военной службе я перестал и думать. Какая-то невидимая рука отводит меня каждый
30 окт<ября> 1916 г
МоскваДорогая Лиленька, когда ж ты выезжаешь? — Мне писала, что 1-го — Вере назначила другой срок, а по твоему последнему письму понять уже совсем ничего нельзя. — Живи в Кисловодске как можно дольше — в Москве сейчас ужасно гадко. Дожди, сырость и
13 мая 1916 г
<Москва>Дорогая Верочка, вчера мне было объявлено окончательно, что я годен к военной службе.[265]По правде сказать для меня это было сюрпризом, т. к. я был уверен, что месяца на три мне отсрочку дадут.Мне посчастливилось — из тридцати человек, бывших со мной на
22 Авг<уста> 1916 г., Ессентуки[283]
Дорогая Верочка — сейчас надвигается гроза — мы сидим с закрытыми окнами (об этом позаботилась Лиля еще за два часа до первого громового раската — «стекло плохой проводник электричества») — хлопают ставни, воют собаки, шумят деревья.
<9 сентября 1916, Ессентуки>
<В Москву>Верочка дорогая, благодарю тебя очень за питание Али.[287] Представляли себе с Лилей твой ужас, к<ог>да ты заметила недовольство Марины. Для Марины, верно, это предприятие выглядело очень нелепо. Но с твоей легкой руки Марина начала