6.3. Правительство Э. Барака и последняя попытка реанимировать мирный процесс (1999–2001)

В результате выборов 1999 г. Ликуд потерпел поражение и глава избирательного блока «Единый Израиль» (во главе с партией Авода) Эхуд Барак, прославленный в войнах генерал в отставке, бывший глава Генерального штаба ЦАХАЛ, стал новым премьер-министром Израиля. Программы Ликуда и «Единого Израиля» не сильно отличались друг от друга. Основная разница между позициями Ликуда и Аводы в мирном процессе, как это обозначил в своей предвыборной программе сам Нетаньяху, состояла в «подходе к рассмотрению условий, на которых территории могут быть переданы палестинцам[662].

Спор между Нетаньяху и Бараком, между Ликудом и Аводой велся вокруг масштабов территориальных компромиссов и наиболее эффективного комплекса мер безопасности. Но именно по эти важнейшим вопросам жесткая позиция Нетаньяху и линия Ликуда не могли «ужиться» со стратегией, разработанной Пересом и Рабиным – лидерами партии Авода, с соглашениями, подписанными ими с палестинскими лидерами в Осло. Не совпадали они и с подходами Барака.

Хотя на выборах Барак позиционировал себя как продолжатель линии Рабина, став премьер-министром, он начал проводить курс, радикально отличавшийся от курса Рабина, базировавшегося на принципе постепенности в процессе урегулирования. Барак решил разрубить Гордиев узел палестино-израильского конфликта единым ударом. Он считал, что пофазовый подход к урегулированию исчерпал себя и что дальнейшее затягивание мирного процесса может привести к обострению ситуации и даже к крупномасштабному столкновению[663]. Его идея заключалась в том, чтобы добиться решения о постоянном статусе палестинцев.

При новом правительстве Аводы переговорный процесс активизировался. Барак выступал за немедленное возобновление мирных переговоров, основанных на принципе территориального компромисса как условия мира. В своей предвыборной программе будущий премьер провозгласил стратегию, которую сам назвал движением вперед «под двумя флагами»: флагом политики и безопасности и социально-экономическим флагом»[664]. Под первым он понимал достижение долговременной безопасности государства путем заключения мирных соглашений со всеми соседями, которые этого хотят, а также окончание трагедии Ливана и возвращение израильских солдат домой еще в текущем году. Второе означало преодоления разрыва между уровнем доходов различных слоев населения, обеспечение стабильного экономического роста, сокращение безработицы и создание 300 тыс. новых рабочих мест. Причем Барак подчеркивал, что «оба флага» имеют одинаковые приоритеты[665].

Перед новым главой государства стояли задачи чрезвычайной трудности. Было очевидно, что любой активный шаг в сторону мира встретит жестокое сопротивление со стороны правой оппозиции и ультраортодоксальной части общества, в том числе еврейских поселенцев. В то же время Барак был избран, чтобы продолжать мирный процесс и любое отступление от этого неизбежно привело бы к давлению со стороны собственной партии, электората и сторонников «левых» сил. Премьер старался убедить своих друзей и врагов, что ему можно доверить работу по поиску путей разрешения конфликта, способных гарантировать израильтянам мир и безопасность и при этом приемлемых для всех сторон – участников мирных переговоров.

«План Барака»

Через месяц после избрания, в июле 1999 г. во время своего первого визита в Вашингтон в качестве премьер-министра Барак представил Клинтону, не много не мало, свою программу финального мирного соглашения между Израилем, палестинцами, Сирией и Ливаном. Эта программа, получившая название «План Барака», должна была включить решение таких болезненных проблем урегулирования, как судьба палестинских беженцев и будущее Иерусалима. В соответствии с этим планом к октябрю 2000 г. (т. е. через 15 месяцев) должен был быть осуществлен прорыв на всех направлениях: достигнуто финальное соглашение на палестино-израильском треке, заключен мирный договор с Сирией и Ливаном, а также решены проблемы беженцев и водная проблема[666].

Позднее Барак объяснял, что его 15-месячный мирный план был ограничен столь жесткими сроками из-за того, что он хотел выяснить, существует ли на самом деле «реальный партнер» на арабской стороне, с которым можно придти к заключению мирного договора. Ни сам премьер-министр, ни его помощники не предъявляли израильскому правительству и обществу основные детали этого плана, но всем было очевидно, что Барак готов пойти гораздо дальше в уступках конфликтующим с Израилем сторон, чем его предшественники из Рабочей партии. Клинтон одобрил «План Барака». Тогда же в Вашингтоне руководителями США и Израиля было принято решение подготовить и подписать новое промежуточное соглашение между Бараком и Арафатом, в котором должна была обозначаться готовность сторон реализовывать на практике положения Меморандума Уай Плантейшн и продолжить переговоры об окончательном урегулировании. Барак, считавший, что подошло время для финальных решений для урегулирования ближневосточного конфликта, предпочитал временно приостановить выполнение обязательств, принятых в рамках Меморандума Уай Плантейшн, поскольку финальные соглашения могли отличаться от соглашений промежуточного характера, принятых в Уай. Но американцы и палестинцы настояли на обязательном исполнении уже достигнутых соглашений.

Обсуждение этих вопросов имело место на саммите в Шарм-эль-Шейхе в сентябре 1999 г., в котором принимали участи американский госсекретарь М. Олбрайт, президент Египта Х. Мубарак и король Иордании Абдалла II. Стороны договорились выполнить договоренности Уай Плантейшн, и Израиль подтвердил свою готовность перевести 6,1 % территорий Западного берега из «зоны В» в «зону А». Были названы даты начала и завершения переговоров по окончательному урегулированию: с 13 сентября 1999 г. по 13 сентября 2000 г. Барак и Арафат подписали меморандум о графике осуществления предыдущих договоренностей[667].

Прежде всего, Барак решил направить усилия по продвижению сирийско-израильских переговоров. Попытка возобновления израильско-сирийского диалога и новая волна, поднятая в израильских СМИ вокруг возможного референдума по этому вопросу, в который раз взбудоражили общественное мнение, усугубили противоречия между «национальным» и «левым» лагерями, снова поставили правительство на грань кризиса. Израильский премьер-министр считал, что достичь с Сирией договоренности по статусу Голанских высот было вполне реально. Барак также считал, что Асад является более надежным партером по переговорам, чем Арафат. Поэтому он решил, отложив продвижение на палестинском треке, сконцентрироваться на сирийском направлении.

Основные противоречия в этом вопросе, как и раньше, сводились к глубине отхода Израиля, характеру достигаемого мира с сирийцами в обмен на этот уход, обеспечению безопасности и последовательности предпринимаемых правительством шагов. Барак дал понять, что готов идти гораздо дальше навстречу сирийским требованиям о выводе израильских войск с Голанских высот, если получит взамен возможность обеспечить все необходимые меры безопасности[668]. Единственным ограничением («красной чертой») для Барака в этом вопросе было – контроль над водными источниками Киннерета, его водными ресурсами, должен остаться у израильтян. Окончательное решение вопроса о Голанах Барак обещал вынести на референдум.

О том, насколько трудно продвигались эти переговоры, свидетельствуют воспоминания Ури Саги, бывшего главы управления военной разведки, возглавлявшего израильскую группу переговорщиков. Саги, получив от Барака задание попытаться достичь на этот раз рамочного соглашения с сирийцами и зафиксировать в письменном виде достигнутые договоренности, столкнулся с неожиданной проблемой. Несмотря на то что Израиль еще с 1991 г. периодически вел диалог с Сирией, не было проведено никаких базовых подготовительных работ, не были собраны необходимые документы. Было решено обратиться в штаб-квартиру ООН и собрать архивный материал обо всех отчетах наблюдателей ООН относительно конфликта и границ с сирийцами перед Шестидневной войной. То же самое сделали сирийцы. Обе стороны собирали информацию о фактах, на основании которых можно было бы сделать выводы о точном расположении израильских и сирийских армий, а главное – наконец прояснить вопрос, кто начал войну 1967 г. на израильско-сирийском фронте[669].

К тщательной подготовке предстоящих переговоров Э. Барак отнесся очень внимательно. Он лично прорабатывал вместе со своей командой все детали будущих аргументов для переговоров с сирийцами, так как придавал именно этому направлению решающее значение[670]. В переговорах постоянно участвовали два-три американских посредника. К Денису Россу присоединился Мартин Индик, служащий Госдепартамента в тот период, а на некоторых встречах присутствовал также Роберт Мали, представитель Совета национальной безопасности. С израильской и сирийской делегациями американцы прорабатывали вопросы дальнейшей помощи и масштабы своей вовлеченности на этапе практического применения будущего договора (этими вопросами с израильской стороны занимались также бригадный генерал запаса доктор Цвика Штаубер, политический советник Барака, и Амос Ядлин, директор Министерства обороны)[671].

И все-таки израильско-сирийские переговоры из-за несогласия сторон фактически зашли в тупик. Неопределенная ситуация на этом направлении мирного процесса была чревата для Барака тяжелыми последствиями. Бейкер еще накануне Мадридской конференции выдвинул идею о том, что США гарантируют израильскую безопасность и введут американские войска на Голаны взамен израильских после их выхода оттуда[672].

В ЦК Ликуда в 1999 г. был поднят вопрос об уходе с Голанских высот, так как стало известно о контактах Барака с Сирией и его намерениях отказаться от большинства территорий Голан. Результатом заседания стало единое решение Центра против ухода с Голанских высот[673]. В Кнессете депутаты от Ликуда неоднократно атаковали Барака за намерение отказаться от стратегически важного пункта Государства Израиль. Члены ликудовской фракции в парламенте – Шарон, Шалом, Кац и Ханегби – предостерегали Барака от ухода с высот, так как, по их мнению, это может подвергнуть опасности само существование государства. Депутат Кнессета Ривлин выразил позицию своей партии: «Ликуд встает на защиту Голанских высот против планов правительства»[674].

Важным шагом премьера был вывод израильских войск из Ливана, находившихся там с 1978 г. для обеспечения «зоны безопасности» от проникновения террористов на территорию Израиля. Постепенно «ливанское сидение» потеряло смысл: снаряды Хизбаллы летели через «зону безопасности», а ответные удары наносились с территории Израиля. Уход из Ливана – трудное решение, и то, что оно было принято Бараком, по мнению большинства израильтян, являлось политической победой нового премьера. В военном отношении это тоже было расценено как победа. Отвод войск был осуществлен быстро и без потерь. Обвинения ярых противников Барака из правого лагеря в «позорном поражении» в Ливане существенно на общественное мнение по этому вопросу не повлияли. Авторитет главы правительства в то время значительно укрепился.

Кэмп-дэвидские переговоры 2000 г.

Из-за принципиального решения правительства Барака достичь скорейшего договора с Сирией переговоры с палестинской стороной постоянно откладывались к большому неудовольствию американской администрации. После провала переговоров с Сирией Израиль решил сконцентрировать свои усилия на палестинском направлении. Б. Клинтон сразу же одобрил это решение, мобилизовав свои ресурсы, чтобы способствовать успеху мирного процесса, главным образом, чтобы подтвердить накануне американских выборов 2000 г. свой имидж миротворца, активно действовавшего в направлении урегулирования столь длительного, напряженного и сложного конфликта.

Политическая борьба вокруг продвижения израильско-палестинского направления началась в основном только на кэмп-дэвидской встрече Э. Барака с Я. Арафатом в июле 2000 г. Подготовка к переговорам с Арафатом и представителями руководства ООП шла трудно. С израильской стороны активное участие в переговорах принимал тогдашний министр иностранных дел Ш. Бен-Ами. Инициатором этой встречи выступил Клинтон.

После подписания в Вашингтоне соглашений «Осло-1» и «Осло-2» американцы активизировали свою роль в попытках преодоления периода стагнации в мирном процессе. Ури Савир отмечал, что накануне саммита в Кэмп-Дэвиде рабочие контакты израильской стороны с американской «мирной командой» стали почти ежедневными[675]. Усилия администрации Клинтона были направлены на то, чтобы удержать палестинцев от односторонних попыток декларировать создания государства и посадить их за стол переговоров. В апреле 1999 г. Клинтон послал секретное письмо Арафату, в котором подтверждал готовность поддержать выполнение решений переходного периода со стороны Израиля. В том же письме американский президент признавал «деструктивный характер деятельности» по расширению поселений, конфискации палестинских земель и разрушению домов. Клинтон также писал о том, что палестинцы должны «сами определять свое будущее на своей земле», и поэтому так важно, чтобы Арафат «продолжил участие в мирном процессе как единственном пути в направлении «достижения устремлений вашего народа»[676].

Планируемые шаги по передаче под палестинский контроль дополнительной территории Западного берега предусматривались в счет третьего этапа передислокации, в рамках переговорного процесса на этом направлении. Эта встреча должна была, по мнению команды Барака и американской стороны, готовившей эти переговоры, разблокировать мирный процесс. Тем более что правительство Барака было готово пойти на мирное соглашение с Палестинской администрацией, которое позволило бы создать палестинское государство на большой части территорий Западного берега и всего сектора Газы и присоединить к Израилю территории, смежные с Зеленой чертой, где проживает значительная часть еврейских поселенцев.

Накануне поездки Барака в Соединенные Штаты разразился очередной правительственный кризис. Противники новых уступок палестинцам, прежде всего Ликуд, потребовали у Барака публично определить, как это сделал в свое время Нетаньяху, четкую «красную черту» израильского правительства – т. е. обнародовать, что может быть сочтено последним рубежом допустимых израильских уступок палестинцам. В свое время в предвыборной программе Барак во имя обеспечения безопасности обязался следовать в переговорах с палестинцами следующим принципам: 1) неделимый Иерусалим – вечная столица Израиля; 2) нет – возвращению к границам 1967 г.; 3) недопустимость размещения иностранной армии к западу от р. Иордан; 4) большинство поселений, объединенных в крупные блоки, – под израильским суверенитетом (около 80 %); 5) физическое разделение границей Израиля и палестинцев[677]. Однако накануне саммита в США премьер отказался, «исходя из интересов самих переговоров», четко определить границы предполагаемых в процессе переговоров уступок[678]. Но он подтвердил свое обещание, что любое мирное соглашение с палестинцами будет утверждаться на референдуме[679].

Ликуд считал, что такая преддоговорная позиция неизбежно приведет к созданию палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме. Мнение оппонентов премьера выразил лидер оппозиции Шарон в своем выступлении на заседании Кнессета 10 июля 2000 г[680]. Достижение договоренностей с палестинцами необходимо, подчеркнул он, но оно должно быть действительно окончательным, стабильным и жизнеспособным. «Национальный» лагерь представил Кнессету свои пункты, которые должны ограничить уступки палестинцам[681].

Вотум недоверия правительству, выдвинутый Ликудом в Кнессете 10 июля за несколько часов до отлета главы правительства в Вашингтон, был утвержден большинством в 54 голоса против 52-х. Правительство не пало, поскольку для этого необходимо было квалифицированное большинство в 61 голос. Однако голосование имело большое значение, так как отражало уровень поддержки, которой пользовалось правительство накануне принятия важнейших государственных решений.

Отказавшись определить границу уступок (пресловутая «красная черта») накануне встречи с Арафатом, Барак пошел на разрыв с коалиционными партнерами и отправился в США, сделавшись главой правительства меньшинства. Из правительства вышли министры от ИБА, МАФДАЛ и ШАС. Во время переговоров в Кэмп-Дэвиде Барак представлял самое «узкое» правительство (11 министров) в истории Израиля. Правительственная коалиция Барака фактически распалась, а Кнессет, вынеся вотум недоверия его политике, фактически отмежевался от деятельности премьера и его «узкого» кабинета. Чтобы поддержать Барака, Клинтон информировал и Арафата, и Барака о своем решении быть хозяином проведения саммита.

Бжезинский по этому поводу писал, что в ситуации, когда «ни израильтяне, не палестинцы не были в состоянии разрешить разделявшие их вопросы», Клинтон «решил попытаться пойти напролом» – организовать встречу глав конфликтующих сторон в Кэмп-Дэвиде, «почти так же, как это сделал президент Картер более двадцати лет назад». Но, подчеркивал Бжезинский, «в отличие от встречи, проведенной Картером, Кэмп-Дэвиду-2 не хватало организующей американской схемы, основанной на независимой позиции США, и американского плана переговоров»[682]. Саммит официально начался 11 июля 2000 г., но рабочие группы встретились лишь 19 июля в Вашингтоне в отеле Мэдисон для подготовки встречи в Кэмп-Дэвиде. Сразу стало очевидно, что у американской стороны не было четкого плана действий и определенной схемы ведения переговоров в Кэмп-Дэвиде, а у сторон сохраняются принципиальные разногласия по самой идее финального договора. Все строилось на энтузиазме американской и израильской стороны. Барак был готов к серьезным уступкам: в ходе переговоров предложить палестинской стороне передать 92 % Западного берега и 100 % территории Газы и оставить Израилю около 10 % территории вдоль р. Иордан. Кроме того, он даже предложил раздел Иерусалима, что выходило за рамки закона о том, что Иерусалим является вечной и неделимой столицей Израиля. Идя на эти беспрецедентные уступки, Барак стремился добиться официального согласия палестинского руководства на прекращение конфликта и на отказ от взаимных претензий, т. е. решения об окончательном урегулировании. При этом израильская сторона настаивала на том, что все эти уступки могут рассматриваться только в едином пакете и несогласие с каждым из предложений дезавуирует все его составляющие[683].

Однако Арафат и другие палестинские представители не согласились с «уступками» Барака. Прежде всего, их не устроили предложения по Иерусалиму: Арафат настаивал на полном суверенитете над Старым городом. Кроме того, в представлении палестинцев окончательное урегулирование, обещанной им Рабиным в Осло, должно было базироваться на резолюциях ООН № 242 и № 338. Никакие другие «уступки» Арафат и его соратники принимать не желали. Фактически палестинская сторона не соглашалась ни на одно из американских и израильских предложений и не выдвигала встречных предложений[684]. Д. Росс пытался убедить палестинцев пойти на уступки. «У вас никогда не будет больше шансов, чем теперь, достичь финального мирного договора с этим израильским правительством и с этим (американским) президентом»[685], – повторял он Арафату. Но после того как в результате двухнедельных тяжелейших переговоров с палестинцами кэмп-дэвидский саммит окончательно зашел в тупик. Д. Росс, оценивая его результаты, считал, что Соединенные Штаты потеряли контроль над переговорным процессом с самого начала – в тот момент, когда Клинтон полностью принял план Барака[686].

Американская сторона и израильтяне обвиняли в провале переговоров Арафата – за то, что он отказался принять «щедрое предложение» Барака. Палестинцы же заявляли, что предложения не были четко изложены и не подтверждены на американских и израильских картах. Позднее министр иностранных дел в правительстве Барака Шломо Бен-Ами (занявший этот пост вместо ушедшего в отставку в 2000 г. Давида Леви) признался, что «на месте Арафата он отверг бы такое предложение как слишком неопределенное»[687].

Провал переговоров с палестинцами привел к временному поражению основной концепции мирного процесса: возможности договорным путем добиться окончательного урегулирования конфликта. На повестку дня вышла ликудовская точка зрения о том, что у палестинской стороны нет партнеров для ведения мирных переговоров, что любые уступки Израиля палестинцы расценивают как свою победу и необходимость продолжать силовой нажим, и что Израиль должен действовать в одностороннем порядке. Эти идеи разделяла вся верхушка Ликуда, прежде всего Б. Нетаньяху, Ш. Мофаз и А. Шарон. Сторонники такого подхода были и в среде лидеров лейбористов. Сам Барак сразу же после Кэмп-Дэвида начал говорить о необходимости внедоговорного «одностороннего» решения конфликта.

Поход Шарона на Храмовую гору 28 сентября 2000 г., очевидно, был первой демонстрацией нового курса, нацеленного на односторонние решительные шаги Израиля в отношении палестинской стороны. Этот поступок Шарона стал поводом к новому восстанию палестинцев – «второй интифаде». Чтобы попытаться вернуться к мирным переговорам, Клинтон обнародовал свой план урегулирования – «Параметры Клинтона», который предлагал еще большие уступки палестинкой стороне. В соответствии с американским планом, уже 95 % территории Западного берега и весь сектор Газа передавались палестинцам. Особенно большие уступки от израильской стороны американский президент требовал по Иерусалиму. Предполагался раздел Иерусалима между Израилем и ПА, причем под палестинский суверенитет должны были отойти не только периферийные района города, но и мусульманский и христианский кварталы Старого города, хотя еврейский и армянский кварталы должны были остаться под израильским суверенитетом. Признавалось и право беженцев на возвращение, но не в Израиль, а на территорию своего государства. Для тех, кто отказался бы принять этот вариант, предполагалась денежная компенсация и возможность поселиться в третьих странах. Инициатива Клинтона была встречена настороженно и Бараком, и Арафатом. Палестинцы были уверены, что американские предложения в сущности представляют собой израильскую программу, «завернутую в американскую упаковку». Барак же, в свою очередь, считал, что американская позиция гораздо ближе к палестинской, нежели к израильской. Барак предпочитал, чтобы американцы были просто посредниками и передатчиками идей между сторонами переговоров, а не выдвигали сами свои идеи. Однако, несмотря на сопротивление даже в собственной партии, официально Э. Барак согласился принять план Клинтона как основу для дальнейших переговоров, если палестинцы сделают то же самое. Но Арафат и его сторонники отвергли план Клинтона, рассчитывая, что продолжающаяся интифада заставит Израиль пойти дальше предложений Клинтона (т. е. на передачу всего Восточного Иерусалима. – Т.К.)[688]. Отказ палестинской администрации принять американский план фактически означал продолжение интифады. Процесс Осло был окончательно остановлен. Через четыре месяца после начала «интифады Аль-Акса» Шарон – новый глава Ликуда – был избран премьер-министром Израиля. Новым президентом США стал Дж. Буш-младший.