Запевалы антикоммунизма

Во второй половине 30-х годов кубинские церковники ведут оголтелую пропаганду против республиканской Испании, превозносят режим Франко, выступают с позиций воинствующего антикоммунизма и антисоветизма. Но в стране растут силы прогресса: крепнет рабочее движение, ширится национально-освободительная борьба.

В 1940 г. Учредительное собрание приняло новую конституцию. Хотя в преамбуле к ней говорилось о «божьем покровительстве», конституция подтверждала принцип отделения церкви от государства. Статья 31 гласила: «Исповедание всех религий свободно, как и практика всех культов без других ограничений, за исключением уважения к христианской морали и общественного порядка. Церковь будет отделена от государства, которое не будет финансировать какую-либо религию». Последняя фраза звучит менее категорично по сравнению с текстом 1901 г., в ней опущены слова «ни в коем случае». Статья 51 новой конституции провозглашала: «Все образование, государственное или частное, должно быть проникнуто духом кубинского патриотизма и человеческой солидарности, преследуя цель воспитания у учащихся сознательной любви к Родине, к ее демократическим учреждениям и ко всем тем, кто за них боролся» ⁸⁷.

И все же церковникам при поддержке буржуазных партий удалось провести в конституцию 1940 г. статьи, разрешавшие деятельность их учебных заведений, в том числе университетского типа, хотя и подлежащих государственному контролю и регламентации. Конституция разрешала преподавание религии учащимся начальных и средних школ и колледжей, но за пределами учебных заведений и только по желанию родителей.

Опираясь на эти уступки, церковники развязали в стране шумную кампанию за включение преподавания религии в школьную программу в качестве официального предмета. С этой целью была создана организация «За Родпну и школу», поддерживаемая газетой «Диарио де ла Марина». Церковники требовали исключения видного деятеля Народно-социалистической (коммунистической) партии Кубы Хуана Маринельо. из состава Национального совета по образованию и культуре. Демократические круги объединили свои силы в другой организации — «За свободную школу в свободной Кубе» — под председательством видного прогрессивного историка Эмилио Ройга де Леучсенринга, требуя строгого соблюдения конституции. Им удалось отразить натиск клерикалов и отстоять Хуана Маринельо в качестве члена Национального совета по образованию и культуре, где он на протяжении ряда лет добивался установления государственной инспекции и регламентации деятельности частных (церковных) учебных заведений с тем, чтобы они соответствовали демократическим и светским принципам конституции 1940 г.

Борьба вокруг конституции 1940 г. показала, что католическая церковь на Кубе считала своей главной политической задачей мобилизацию tfcex реакционных сил против коммунизма, против Народно-социалистической партии. Именно в 1940 г. в послании от 20 июня архиепископ Мануэль Артеага Бетанкур (будущий кардинал) впервые от имени католической церкви открыто запретил верующим голосовать за партии, программы которых включали атеистические и антирелигиозные положения. Хотя в программе Народно-социалистической партии такие положения отсутствовали, всем было ясно, что речь шла именно о ней. В посланиях от 17 февраля 1944 г., 1 февраля 1945 г. и 3 мая 1948 г. Артеага прямо призвал верующих голосовать против коммунистов. В заявлении архиепископа от 15 февраля 1950 г. говорилось, что католики «никоим образом не могут способствовать победе, распространению, укреплению коммунизма, морально пли экономически сотрудничать с коммунистическими партиями или помогать нм какими-либо средствами в достижении их целей» ⁸⁸.

Но церковники не ограничивались только такого рода заявлениями. Они вели активную антикоммунистическую агитацию среди трудящихся путем всякого рода листовок, брошюр, выступлений в печати. Одна из таких листовок, выпущенная в 1940 г., начиналась с перечисления пунктов, по которым коммунисты и католики солидарны. Они солидарны, говорилось в листовке, в том, что существующий социальный порядок уродлив и что социальный вопрос должен быть решен в интересах трудящихся.

Затем перечислялись пункты, по которым коммунисты и католики расходились кардинальным образом. Согласно авторам листовок, кохммунисты утверждали якобы, что все должны быть рабочими — рабами государства, что нет другой жизни за пределами смерти; коммунисты якобы призывали «пить и есть, ибо завтра умрем», и т. д. Католики же якобы стремились всех превратить в собственников, добиться справедливого распределения богатств, призывали трудиться на пользу детей, Родины, во исполнение долга. Религия, утверждала листовка, отменила рабочее рабство и провозгласила всеобщее братство.

Генеральный секретарь Народно-социалистической партии Блас Рока⁸⁹ в брошюре «Католики и коммунисты» ⁹⁰ в популярной форме разоблачил всю несостоятельность этих клеветнических противопоставлений. Блас Рока показал, что социальная доктрина церкви, как она изложена в этой листовке, является не чем иным, как демагогией, цель которой — сбить с толку рабочих, увести их от классовой борьбы, заставить покорно сносить капиталистический гнет.

Позиция компартии по отношению к религии, писал Блас Рока, не должна каким бы то ни было образом смешиваться с позицией буржуазных радикалов, вульгарных антиклерикалов, равно как и с позицией анархистов, псевдореволюционеров — сторонников ведения любой ценой борьбы против бога как решающего и первостепенного вопроса социальной борьбы.

Коммунисты выступают против обеих этих тенденций. Будучи марксистами, последовательными материалистами, они отвергают всякую идеалистическую или религиозную интерпретацию жизни и без подвохов и сюсюканья пропагандируют свою научно обоснованную точку зрения. Именно потому, что они марксисты, а не анархисты, они отвергают всякую мысль об «объявлении» авантюристической войны богу и религии. В этом смысле действия анархистов всегда шли на пользу интересам буржуазии и круппых помещиков.

«Мпого раз мы непосредственно обращались к религиозным организациям, — писал Блас Рока, — приглашая их сотрудничать с нами в этой борьбе. Чтобы установить такое сотрудничество, мы не навязывали никакой дискуссии относительно религии; мы даже не помышляли о том, чтобы требовать от этих организаций или от их сторонников отказаться, принизить или скрыть свою веру в бога. Мы также не думали и о каком-либо обете непризнан ппя или даже утаивания своих материалистических принципов.

Мы просто-напросто просили всех работать вместе с нами ради общего и непосредственного блага, ради прогресса человечества. Мы обращались к верующим с тем, чтобы они усвоили формулу «На бога надейся, а сам не плошай», хотя мы им и оказывали содействие с тем, чтобы благоприятным образом изменить существующие скверные условия».

Невзирая на жестокие п порой очень грубые и нелепые нападки реакционного клира, коммунисты, напоминал Блас Рока, всегда избегали и будут избегать всего того, что могло бы означать пусть даже самые незначительные обиды или оскорбление чувств и религиозных убеждений верующих.

В заключение Блас Рока так определял отношение кубинских коммунистов к религии и верующим.

Коммунисты борются за замену капиталистического строя, объединяясь с массами независимо от их вероисповеданий в борьбе за их справедливые требования и за социализм, благодаря которому эти массы освободятся от религиозных предрассудков с помощью научной и воспитательной пропаганды, основанной на диалектическом материализме.

Коммунисты за самую широкую свободу вероисповедания и практического отправления культа гражданами, которые вольны выбирать любую религию или не исповедовать вообще никакой религии.

Коммунисты против всякого насилия или антирелигиозного преследования и раз и навсегда отвергают все то, что может оскорбить или обидеть религиозное чувство верующих. Коммунисты считают своим долгом работать с рабочими и крестьянами во имя их собственного освобождения.

Коммунисты за самое полное отделение церкви от государства и школы; они отвергают прямые или косвенные привилегии церкви. Они требуют прекращения всякого рода преследований или дискриминации любого культа или верования.

Таковы позиция и долг коммунистов.

Другой видный коммунистический деятель того времени, Хуан Маринельо, в своих многочисленных выступлениях в парламенте и печати также разоблачал антинародную деятельность реакционных церковников. Он указывал па то, что в частных (церковных) школах использовались учебники, в которых восхвалялись Гитлер, Муссолини, японский император Хирохито, латиноамериканские диктаторы и подвергались нападкам демократические деятели, борцы за независимость. В этих же школах многие церковники открыто вели фалангистскую, фашистскую и нацистскую пропаганду⁹¹. Маринельо отмечал, что речь идет не о борьбе с религией или с церковью как с религиозным институтом. Народносоциалистическая партия приветствует совместную борьбу католиков и коммунистов за лучшее будущее Кубы, именно поэтому она требует положить конец профашистской деятельности церковников. Маринельо требовал регламентировать, как предусматривала конституция 1940 г., деятельность частных (церковных) школ, поставить ее под государственный контроль. Вместо этого буржуазные правительства Кубы поощряли реакционную деятельность церкви, подвергая гонениям и преследованиям подлинных патриотов Кубы — коммунистов.

В 1941 г. главой католической церкви на Кубе был назначен архиепископ Мануэль Артеага Бетанкур, отпрыск крупной помещичьей семьи из провинции Камагуэй, предки которого принимали участие в движении за независимость в XIX в. Сам же Артеага придерживался крайне реакционных воззрений. Он установил тесную связь с Батистой, занимавшим в 1940—1944 г. пост президента Кубы и щедро финансировавшим из государственной казны строительство различных церковных учреждений.

Не менее тесные связи духовенство поддерживало с правительством президента Грау Сан-Мартина (1944—1948), также щедро снабжавшим церковников деньгами, в частности им было предоставлено 200 тыс. песо⁹² якобы на реставрацию гаванского собора. Всего же только от ренты Национальной лотереи, которой распоряжалось правительство Грау, церковники получили свыше 1 млн. песо⁹³.

В 1945 г. папа Пий XII назначил Артеагу кардиналом, первым в истории Кубы. Когда новый кардинал возвратился из Рима в Гавану, ему была устроена пышная официальная встреча и в его честь дан государственный прием в президентском дворце.

В 1946 г. в Гаване североамериканские монахи-августинцы учредили католический университет св. Томаса из Вильянуэвы, получивший в 1950 г. право выдавать полноценные университетские дипломы. Деятельность университета финансировали крупнейшие кубинские миллионеры. С 1956 г. католический университет ежегодно получал государственную субсидию 250 тыс. песо.

В 1947 г. в Гаване состоялся I кубинский евхаристический конгресс, получивший широкое освещение в печати и по радио.

Многочисленные церковные публичные манифестации (мессы, конгрессы, торжественные молебны)', деятельность церкви в области образования (поддержка реакционной печати и радио) создавали перкви искусственный авторитет, не соответствовавший подлинной степени ее влияния на верующих, большинство которых продолжало относиться к религии индифферентно.

По данным иезуита Густаво Амиго Хансена, самая массовая клерикальная организация «Католическое действие» насчитывала в 1949 г. всего около 24 тыс. членов, из них: Мужская организация (быв. Ассоциация рыцарей-католиков)' — 8 тыс., Молодежная организации (быв. Федерация кубинской молодежи)' — 4,5 тыс., Организация девушек — 9 тыс., Лига дам — 2,5 тыс. Университетская католическая организация насчитывала тогда всего около 400 членов из общего числа студентов 10 тыс. человек. Основанная в 1942 г. иезуитом Мануэлем Фойяка партия социал-хрн-стиаиской демократии пользовалась ничтожным влиянием.

Подавляющее большинство церковников на Кубе до революции 1959 г. составляли иностранцы, в основном испанцы, известные своим сочувствием режиму диктатора Франко.

Ведущая роль в католической церкви на Кубе принадлежала иезуитам. Под их контролем находилась светская деятельность церкви и католическая школьная сеть, в том числе колледж «Белен» и действовавшая при нем электромеханическая школа, готовившая техников для промышленности. Согласно решению американских властей кубинцы могли поступать в высшие учебные заведения США соответствующего профиля, только сдав экзамен в колледж «Белен». До 1952 г. иезуиты, действовавшие на Кубе, входили в испанскую провинцию, руководство которой находилось в Мадриде. Затем они были выделены в Антильскую подпровинцию во главе с иезуитом (кубинцем по национальности) Даниэлем Бальдаром, подчинявшуюся непосредственно «черному папе» —- генералу иезуитского ордена с местопребыванием в Ватикане.

Теперь буржуазные политики заигрывали с церковниками. В 1948 г. правительственный кандидат в президенты Карлос Прио Сокаррас, чтобы заручиться на выборах поддержкой церкви, развелся с женой, с которой жил в гражданском браке, и вновь женился, оформив на этот раз только церковный брак. В тех же избирательных целях Прио Сокаррас выступил с докладом «о христианском влиянии на эмансипацию Кубы», утверждая вопреки общеизвестным фактам, что церковь являлась сторонницей независимости в годы борьбы против испанского господства.

В период президентства Карлоса Прио Сокарраса (1948— 1952) связь церкви с правительством еще более укрепилась. Прио Сокаррас был первым кубинским президентом, официально провозгласившим себя католиком. В одном пз выступлений он признавался: «Я сам выполняю обряды католической религии, п я рад заявить об этом как президент республики». Ему же принадлежит фраза: «Католическая церковь — мать-благодетельница для большинства кубинцев». В свою очередь церковники поддержали кандидатуру Антонио Прио — брата президента, известного казнокрада, на пост алькальда Гаваны. В конгрессе ставленникп клерикалов потребовали запретить Народно-социалистическую партию. Все это устраивало реакцию и стоящих за ее спиной империалистов США. продолжавших, как п 50 лет пазад, распоряжаться судьбами Кубы.

Церковники агитировали за «христианское» решение социальных проблем. В чем это решение выражалось, можно судить на примере аграрного вопроса, одного из самых острых и наболевших на Кубе. Предложенный ими план аграрной реформы не только пе предусматривал национализацию латифундий и земель, прппадлежавшпх иностранным монополпям, а требовал «уваженпя к закопным интересам иностранцев», установления «гармоптттт» между сельскохозяйственными рабочими и латифундистами.

В одной из резолюций, принятых участниками Первой католической социальной недели в 1951 г., говорилось: «Социальные классы нуждаются друг в друге. Капитал и труд в равной степени нужны и важны в экономическом производительном процессе. Интересы социальных классов совпадают. Без труда не может быть капитала, без капитала не может быть труда» ⁹⁴.

Эта проповедь классового мира и сотрудничества в духе энциклики Льва XII «Рерум новарум» заканчивалась предложением установить на Кубе корпоративные порядки фашистского типа.