Восстание кристеросов

Между тем мексиканские церковники продолжали развивать антиправительственную деятельность в нарастающем темпе. 9 марта 1925 г. они организовали новую подрывную светскую организацию — Национальную лигу в защиту религиозной свободы, в которую вошли все другие массовые католические организации. Руководители лиги возглавили впоследствии восстание кристеросов.

На что рассчитывали церковники, обостряя свои отношения с мексиканским правительством? На дальнейшее осложнение политической ситуации в стране, па удачный контрреволюционный переворот, на интервенцию США, правящие круги которых продолжали враждебно относиться к правительству Мексики, проявлявшему «строптивость» и стремление к независимому от Вашингтона политическому курсу. В частности, это проявилось в установлении в 1924 г. президентом Обрегоном дипломатических отношений с Советским Союзом и в принятии его преемником на президентском посту Кальесом приглашения посетить Советский Союз ⁸⁷.

Кальес в период предвыборной кампании высказывался в поддержку требований Компартии Мексики о необходимости коренных социальных преобразований в стране. Правительство Кальеса оказывало поддержку национально-освободительному антиимпериалистическому движению в Никарагуа, к немалому неудовольствию правящих кругов США. Особенно враждебно были настроены против мексиканского правительства северные нефтяные монополии, опасавшиеся, что правительство КалЬеса на основе ст. 27 конституции лишит их собственности на нефтяные поля, купленные за бесценок в период диктатуры Диаса. Действительно, 12 декабря 1925 г. правительство Кальеса опубликовало закон, обязывавший иностранные компании обменять права собственности на нефтеносные участки на права аренды, ограничив их 50 годами с момента приобретения участка. Этот закон вызвал взрыв новой антимексиканской истерии в США и ряд угрожающих нот Вашингтона Кальесу, в которых правительство США недвусмысленно угрожало Мексике санкциями вплоть до прямой интервенции, если оно не оставит нефтяные компании в покое. Именно этот момент и избрали церковники для провоцирования конфликта с правительством Кальеса с целью добиться формальной отмены антиклерикальных статей конституции 1917 г. В конце 1925-начале 1926 г. в Мексику вернулись проживавшие в США и Ватикане мексиканские иерархи. Они стали лихорадочно готовиться к конфронтации с правительством Кальеса. 2 февраля 1926 г. папа Пий XI опубликовал послание мексиканским епископам (Carta apost?lica paterna sane sollici-tudo) с повым осуждением мексиканского светского законодательства. Папа заявил, что мексиканские светские законы «даже не заслуживают этого названия». Пий XI призвал католиков припять активное участие в политической борьбе против мексиканского правительства⁸⁸. Это послание практически благословляло мексиканскую церковь на борьбу с правительством.

Действительно, два дня спустя после опубликования послания Пия XI, 4 февраля 1926 г., архиепископ Мора-и-дель-Рио, 76-летний глава мексиканского епископата, в интервью газете «Универсаль» заявил о намерении церкви начать активную борьбу за отмену антиклерикальных статей конституции. 8 февраля того же года епископат опубликовал коллективное заявление с осуждением указанных статей, подписанное 5 архиепископами и всеми епископами страны.

10 мая 1926 г. был создан епископский комитет во главе с архиепископом Мора-и-дель-Рио в качестве председателя и Паскуаля Диаса, епископа Табаско, высланного из этого штата за антиправительственную деятельность, в качестве секретаря. Этот комитет возглавил борьбу церкви с государством в 1926— 1929 гг.

Антиправительственные выступления церковников не могли не вызвать ответной реакции правительства. Так возник новый религиозный конфликт в Мексике, длившийся до 1929 г. включительно и сопровождавшийся так называемым восстанием кри-стеросов, добивавшихся свержения Кальеса и установления в стране реакционного клерикального режима, приемлемого и для правящих кругов США.

Существует несколько точек зрения по поводу того, кто несет ответственность за этот конфликт. Клерикалы, как и многие американские буржуазные историки, разумеется, во всем винят Кальеса. Например, Хьюберт Херринг. утверждает, что «Кальес, идя на новые осложнения внутри страны и за рубежом, возобновил конфликт с церковью» ⁸⁹. Более осторожно высказывается Дж. Ллойд Мечэм. Он признает, что до февраля, т. е. до антиправительственных заявлений Мора-и-дель-Рио и всего мексиканского епископата, Кальес не предпринимал никаких шагов, чтобы осуществить на практике антиклерикальные статьи конституции, хотя, утверждает Мечэм, «господствовало мнение», что Кальес был настроен осуществить именно это⁹⁰.

В свою очередь Роберт Куирк высказывает мнение, что «конфликт произошел не потому, что церковь стремилась вмешиваться в политику или революционеры были большевиками, а потому, что и церковь, и государство стремились установить свой контроль над мексиканским народом, не желая разделять его с кем бы то ни было» ⁹¹“⁹².

Другие исследователи возлагают ответственность за религиозный конфликт главным образом на Кальеса. Разумеется, Кальес использовал церковный вопрос, чтобы удержать рабочее движение под своим контролем и отойти от политики социальных реформ под предлогом антиклерикальной борьбы. Такую возможность предоставило ему мексиканское духовенство своими агрессивными действиями. Не Кальес «выдумал» церковный конфликт, он был спровоцирован духовной иерархией п местной олигархией при поддержке Ватикана и ультраправых кругов США.

Требования церковников об отмене антиклерикальных статей конституции 1917 г. являлись продолжением той же реакционной линии, которую церковь проводила со времен Порфирио Диаса и даже раньше. Прав американский историк Фрэнк Тан-ненбаум, когда утверждает: «Мексиканская церковь поддерживала режим Диаса, относилась враждебно к Мадеро, показала себя другом Уэрты, а в дальнейшем выступала против конституции 1917 г. В конце концов она открыто отказалась выполнять относящиеся к ней статьи конституции» ⁹³.

Инициатива развязывания очередного конфликта принадлежала вовсе не Кальесу, а церковникам, рассчитывавшим на поддержку реакционных сил не только в Мексике, но и за ее пределами, в первую очередь в США. Причем, как это неоспоримо доказано, церковники действовали с полного одобрения папы Пия XI, заядлого реакционера и почитателя Муссолини. Находясь в сговоре с церковной верхушкой США, Пий XI направил 4 марта 1926 г. в Мексику епископа Пуэрто-Рико Джорджа Дж. Каруаиу в качестве апостолического делегата⁹⁴ в надежде, что Кальес не отважится его тронуть. Каруана пробрался в страну, выдав себя за протестантского пастора и переодевшись в светскую одежду. Под его руководством был создан уже упоминавшийся нами епископский комитет во главе с архиепископом Морой п епископом Диасом. Каруана развил бурную деятельность, он даже тайно встречался с руководителем КРОМ Луисом Моронесом — министром торговли и доверенным человеком Кальеса. Но его интриги кончились тем, что 15 мая он был все же выслан из страны и обосновался в Гаване, откуда поддерживал тайную связь с мексиканским епископатом, его заместитель Тито Креспи продолжал оставаться в Мексике.

Антимексиканская кампания в США, за спиной которой стояли нефтяные магнаты и католические церковные иерархи, продолжала нарастать. Епископы, «Рыцари Колумба» и прочие ультраправые организации и органы печати утверждали, что Кальес и его окружение — коммунисты, большевики, распространяют «советскую заразу», угрожая якобы коренным интересам США⁹⁵. Подобпую же нелепицу повторяло и правительство США. Государственный секретарь Келлог утверждал, что Мексика якобы стала жертвой «большевистского заговора», а его заместитель заверял журналистов, что из «Мексики течет в Центральную Америку поток большевистской пропаганды, нацеленной на подрыв права собственности, общества и ныне существующих правительств» ⁹⁶.

На наш взгляд, прав H. С. Ларин, указывая, что «возникновение так называемого религиозного конфликта 1926—1929 гг. и религиозного восстания кристеросов было неразрывно связано с резкпм обострением мексикано-американских отношений, ибо латифундисты и католическая церковь не могли в одиночку и без помощи извне открыто начать борьбу за ревизию мексиканской конституции». Церковники развязали кампанию против правительства Кальеса в момент резкого обострения отношений между Мексикой и США. Подчеркивая это обстоятельство, H. С. Ларин отмечает: «Расчет церкви строился на том, что правительство не сможет противостоять объединенным силам внешней и внутренней реакции и будет вынуждено отменить те положения конституции, которые ограничивали материальные богатства и влияние католической церкви» ⁹⁷.

Правительство Кальеса не могло согласиться на пересмотр антиклерикальных статей конституции 1917 г., ибо с таким же основанием оно должно было бы пересмотреть и статьи, неугодные США, что вызвало бы резкие протесты мексиканской общественности и, возможно, новый революционный взрыв. «Во имя сохранения господства буржуазии правительство Кальеса было вынуждено принять вызов, — пишет H. С. Ларин, — брошенный духовенством, и постепенно под давлением общественного мнения начать претворять в жизнь именно те статьи конституции, против которых боролась церковь» ⁹⁸.

Правительство выслало из страны 83 священников-иностран-цев, главным образом испанцев, и монахинь-иностранок, были привлечены к судебной ответственности церковники — авторы подрывных деклараций, закрыты монастыри, действовавшие под видом колледжей, школы при монастырях, приюты, находившиеся под церковным контролем⁹⁹; частные школы должпы были регистрироваться в министерстве просвещения, преподавание религии отменялось, запрещалось церковникам любого культа работать в школе и использовать на уроках любой церковный материал (образки, иконы и т. д.). Кроме того, по распоряжению правительства в штатах местные власти установили квоты на количество священников из расчета 4 священника на 10 тыс. верующих.

3 июля Пий XI, выступая в Ватикане перед латиноамериканскими семинаристами колледжа «Пио Латиноамерикано», резко осудил мексиканское правительство, обвинив его в «гонении» на религию. На следующий день оба эти обвинения были повторены в официальной ноте статс-департамента, направленной дипломатическим миссиям, аккредитованным при Ватикане. Ватикан явно подавал сигнал мексиканским церковникам продолжать начатую борьбу с государством в Мексике.

14 июля 1926 г. правительство Кальеса издало закон, регламентирующий приведение в жизнь антиклерикальных статей конституции 1917 г. Закон разрешал только священнослужителям мексиканского происхождения осуществлять своп функции на территории страны. По собственному усмотрению федеральная исполнительная власть могла в административном порядке выслать из страны иностранных священников, нарушающих это положение, в соответствии с правом, предоставленным ей ст. 33 конституции.

Закон провозглашал обучение в государственных учебных заведениях, а также в начальных и старших классах частных школ — светским. В случае нарушения виновные должны были подвергаться наказаниям, предусмотренным законом, а школа подлежала закрытию.

4-я ст. закона запрещала любым религиозным корпорациям н священнослужителям, вне зависимости от вероисповедания, открывать начальные школы или руководить ими. Частные начальные школы подлежали государственной инспекции.

За нарушение этих постановлений виновные карались штрафом до 500 песо или лишением свободы сроком до 15 дней.

Не допускалось создание новых монашеских орденов, каковы бы ни были их названия и цели, а существующие подлежали закрытию, их бывшие члены брались властями на учет.

За возобновление своей прежней деятельности бывшие монахи могли быть подвергнуты лишению свободы на срок от одного до двух лет, а настоятели, приоры, прелаты, руководители или лица, занимавшие официальные должности в организации или управлении новых монастырей, лишались свободы на шесть лет.

Подлежали наказанию согласно закону лица, пытавшиеся убедить или склонить несовершеннолетних к вступлению в монашескую корпорацию, даже если они были связаны с этими несовершеннолетними родственными узами, и лица, пытавшиеся убедить или склонить к тому же совершеннолетних.

Священнослужители, которые публично, а также в писаниях, проповедях или молитвах подстрекали своих читателей или слушателей к ниспровержению политических институтов либо к неповиновению закону или приказам властей, также карались тюремным заключением сроком на шесть лет и подвергались штрафу.

Если же как прямой и непосредственный результат такого подстрекательства кто-либо применит силу, угрозы, физическое или моральное насилие по отношению к государственной власти или ее носителям или пустит в ход оружие, то он будет подвергнут тюремному заключению на срок более одного года и штрафу. Священнослужители, ответственные за подобное подстрекательство к насилию, будут подвергаться тюремному заключению сроком на шесть лет, если только беспорядки не выльются в преступление, за которое полагается более суровое наказание. Если же число лиц, участвующих в указанных беспорядках, составит десять или более, то к виновным будут применены более суровые наказания.

Священнослужителям при любых обстоятельствах запрещалось критиковать основные законы страны, деятельность властей и правительства. Нарушители наказывались лишением свободы сроком на пять лет.

Священнослужителям не разрешалось принимать участие в политических собраниях. Наругаенпе влекло наказание, преду-смо.тренное законом, а собрания подлежали немедленному закрытию властями.

Закон категорически запрещал в государственных школах преподавать предметы, предназначенные для профессиональной подготовки служителей какого-либо культа. Лица, виновные в нарушении этой статьи, подлежали увольнению. Им запрещалось занимать какую бы то ыи было должность в том же ведомстве в течение периода от одного до трех лет.

Религиозные илц другие издания, проповедующие какое-либо религиозное учение, что следовало из программы или названия этих изданий, лишались права комментировать политические вопросы или публиковать информацию о действиях властей либо отдельных лиц, которые непосредственно связаны с деятельностью государственных органов. Руководители подобных изданий за нарушение данной статьи подлежали наказанию соответственно закону.

Создание политических организаций любого типа, названия которых содержали хотя бы одно слово или указание на их связь с какой бы то ни было религией, категорически возбранялось. За нарушение этой статьи руководящий орган или лица, возглавлявшие такую организацию, подлежали наказанию согласно закону, а организация — роспуску.

Закон не допускал проводить политические собрания в церквах или других местах, предназначенных для публичных богослужений. Церковные лица за непосредственную организацию такого собрания, приглашение на него людей или личное участие в нем подлежали наказанию в соответствии с законом, в равной степени, как и за разрешение провести такое собрание или сокрытие факта его проведения. В обоих случаях федеральная исполнительная власть могла отдать приказ о временном или постоянном закрытии церкви ¹⁰°.

Как явствует из текста этого закона, он не заключал в себе ничего нового по сравнению с конституцией 1917 г., а лишь регламентировал нормы осуществления ее антиклерикальных статей.

Позднее был опубликован президентский декрет о реформе уголовных кодексов Федерального (столичного) округа и территорий¹⁰¹, предусматривавший детальные наказания за нарушение антиклерикального законодательства. Эта реформа должна была вступить в силу в том же 1926 г.

25 июля мексиканская церковная иерархия в составе 8 архиепископов и 29 епископов опубликовала послание верующим, в котором объявляла о начале с 31 числа указанного месяца бойкота государства «вплоть до того момента, когда будут пересмотрены законы о свободе совести и католической церкви». Церковники постановили прекратить все религиозные службы, «требующие участия священника»: молебны, крестины, браки, похороны и т. п. Детям верующих запрещалось впредь посещать государственные школы. __

В своем послании церковные иерархи угрожали отлучением от церкви всем, кто ослушается их приказа о бойкоте государства. Они заявляли: «И с еще большим основанием заслужил бы позорное прозвище предателя своей религии и подверг бы себя тяжелым каноническим наказаниям тот, кто осмелился бы доносить на лиц духовного звания или имущество церкви». Далее в послании перечислялись кары, которые ожидали противников церкви.

Заслуживают особого отлучения Ватикана, говорилось в послании, те, кто издает законы, приказы или декреты, направленные против свободы или прав церкви; кто прямо или косвенно препятствует осуществлению церковной юрисдикции во внутренних или внешних делах, используя для этого гражданскую власть; кто осмеливается подавать в мирской суд на своего епископа.

Заслуживают простого отлучения Ватикана те, кто вступает в масонские ложи или другие подобные секты, которые действуют против церкви или против законных гражданских властей; кто подает в мирской суд на своего епископа или на главу монастыря или ордена с епископскими правами; кто захватывает для себя или для других какое-либо церковное имущество, движимое или недвижимое, или препятствует в получении плодов или доходов тем, кому они принадлежат по праву; кто похитит, уничтожит, украдет или подделает документ, принадлежащий епископской курии.

Церковники заявляли: «В первый день августа наместник Иисуса Христа его святейшество Пий XI вместе со всем католическим миром будет молиться за мексиканскую церковь; объединимся со святым отцом и нашими братьями во всем мире, превратив этот день в день молитвы и покаяния» ¹⁰².

Церковные иерархи вовсе не скрывали, что действуют с согласия и по указанию Пия XI. Как стало позже известно, незадолго до публикации указанного выше документа статс-секретарь Ватикана кардинал Гаспарри телеграфировал Каруане в Гавану: «Святой престол осуждает закон (Кальеса от 14 июня 1926 г. —

0. Г.) и, следовательно, любой акт, могущий означать или быть истолкованным верующими как согласие или признание этого закона» ¹⁰³. Этой телеграммой Ватикан давал «добро» на развязывание конфликта церкви с государством.

Послание мексиканского епископата зачитывалось во всех церквах Мексики перед толпами верующих.

Вслед за этим посланием Лига защитников свободы религии опубликовала следующую программу бойкота.

1. С 31 июля все католики должны отказываться от прогулок, развлечений, посещений кино, театров, балов и всякого рода общественных и частных развлечений. Да будет проклят католик, который в то время, когда в нашей стране забыли бога, осмеливается развлекаться!

2. Католики отказываются покупать одежду, лакомства, фрукты и другие потребительские товары. Что же касается продуктов питания, то нужно брать лишь предметы повседневной необходимости; одежду — по самой острой необходимости (ни лишних расходов, ни преждевременных-покупок: это противоречило бы бойкоту).

3. Католики не будут пользоваться трамваями, автобусами и другим транспортом. В случае острой необходимости они обратятся к самым дешевым средствам передвижения.

4. Католики не станут покупать лотерейные билеты ¹⁰⁴ и посещать светские школы.

5. Они откажутся покупать газеты, выступающие против этой программы или не поддерживающие ее. Не будут давать таким газетам рекламных объявлений.

6. Католики будут преподавать катехизис у себя дома. Они станут молиться вместе со своей семьей за свободу церкви, будут покупать только католические газеты, организуют центры по изучению катехизиса и, если только церкви останутся открытыми, примут участие как можно в большем количестве религиозных служб.

7. Все католики, без исключения, станут усердными пропагандистами этой программы среди населения в мастерских, на фабриках, в магазинах, с тем чтобы добиться всеобщего участия в бойкоте вплоть до завоевания победы¹⁰⁵.

Подрывные действия мексиканских церковников сопровождались антимексиканскими заявлениями! духовных иерархов в других странах Латинской Америки, США, Франции, Германии, фашистской Италии, в печати Ватикана. Пий XI призвал верующих мира 1 августа выступить с осуждением правительства Мексики. Вместе с тем в поддержку Кальеса выступили все профсоюзные и другие светские организации и партии Мексики, прогрессивная мировая общественность. В Мехико состоялась 100-тысячная демонстрация рабочих в знак солидарности с властями.

На этот раз, однако, церковникам п их покровителям в США не удалось убедить американское правительство встать на их защиту и оказать решительное давление на Кальеса. Последний не только не трогал протестантов, но всячески им благоволил. Президент США Куллидж, опасаясь прослыть покровителем папы и потерять голоса протестантов, предпочел воздержаться от резких выпадов против Кальеса. Вашингтон рассчитывал, что президент Мексики в поисках выхода будет в конце концов вынужден пойти на сговор с США. Как мы увидим ниже, эти надежды вполне оправдались.

Мексиканские епископы тоже были не прочь договориться с Кальесом на приемлемых для них условиях. Уже в начале августа епископский комитет, понимая, что бойкот не продлится долго, стал искать встречи с Кальесом для поискод решения религиозного конфликта. Кальес принял Мору и Диаса 21 августа 1926 г., но пойти на какие-либо уступки решительно отказался. Президент предложил церковникам обратиться с петицией в конгресс о пересмотре антиклерикальных статей конституции. Контакты Моры и Диаса с Кальесом обеспокоили Ватикан. Кардинал Гаспарри телеграфно потребовал от Моры объяснения. Архиепископ поспешил его заверить, что «при божьей помощи мы никоим образом не отойдем от инструкции святого престола» ¹⁰⁶.

Надеясь на компромисс с Кальесом, церковники представили в конгресс соответствующую петицию, но депутаты 21 сентября отклонили ее почти единодушно (за петицию голосовал только один депутат).

«Отклонение епископской петиции в конгрессе, — отмечает H. С. Ларин, — означало крупное поражение церковников: они исчерпали все дозволенные методы апелляции к общественному мнению и ни один из них не дал желаемых результатов; широкие народные массы не откликнулись на реакционные призывы духовенства поддержать его требования реформировать конституцию. Расчет князей церкви на возникновение волнений и даже вооруженных выступлений против правительства провалился. Это обстоятельство свидетельствует о значительно возросшем уровне политической сознательности мексиканского народа, и в первую очередь рабочего класса, в руководстве которым коммунистическая партия играла не последнюю роль. Слишком живы были воспоминания о революции 1910—1917 гг. и слишком глубокие корни пустили в народе антиимпериалистические и антиклерикальные настроения, чтобы можно было легко обмануть народ, принесший столько жертв в борьбе за свои идеалы, достижение которых казалось столь близким» ¹⁰⁷.

Параллельно с подрывными действиями церковники пытались создать респектабельную легальную партию под названием Национальный союз, которая должна была являться видимой частью католического подполья на случай разгона католических организаций, объединенных в лиге. Но и из этой затеи ничего путного не получилось: духовенство оказалось не в состоянии сочетать подпольные и легальные методы борьбы с правительством.

18 поября 1926 г. Ватикан опубликовал циркуляр (эпистолу) Пия XI, в котором папа брал под защиту подрывные действия мексиканского духовенства; этим он открывал дорогу для организаторов клерикального мятежа в Мексике. Уже в середине 1926 г. стали возникать в сельской местности вооруженные банды верующих, нападавшие па местные органы власти, убивавшие сторонников правительства и грабившие население под предлогом помощи церкви. Организаторами таких банд были священники, активисты лпги, местные олигархи и зажиточные ранчеро. Этих бандитов, боевым кличем которых был «Да здравствует король Христос!», стали называть крпстеросамп. В начале 1927 г. восстание охватило ряд штатов.

Официально епископский комитет не поддерживал движения кристеросов, но это был тактический ход: Мора и Диас боялись навлечь на себя репрессии правительства. В действительности же без их поддержки вооруженное движение кристеросов не могло бы возникнуть.

Более решительно действовали местные церковные власти. Так, архиепископ Дуранго Гонсалес-и-Валенсия в пастырском письме от 11 февраля 1927 г. заявлял: «В связи с тем что в нашей архиепархии многие католики прибегли к оружию и спрашивают мнение об этом своего епископа (а он не может отказать своим чадам), мы считаем своим пастырским долгом высказаться по этому вопросу. Полностью осознавая значение этого нашего пастырского акта перед богом п перед историей, мы обращаемся к ним со следующими словами. Мы ни в коей мере не способствовали появлению этого вооруженного движения; но так как мирные средства были исчерпаны, это движение существует. И мы должны сказать своим чадам-католикам, которые взялись за оружие ради защиты своих социальных и религиозных прав: „Пусть ваша совесть будет спокойна, и примите наше благословение". Мы говорим это после длительного размышления перед богом, после того как проконсультировались у самых ученых теологов г. Рима» ¹⁰⁸.

Тем более не стеснялись открыто поддерживать кристеросов мексиканские церковные иерархи, бежавшие или высланные за рубеж. Пий XI также откровенно поддержал мятежников. 18 ноября 1926 г. он опубликовал энциклику «Иникиус аффоик-тискуэ», в которой назвал мексиканских государственных деятелей варварами, а выступающих против них церковников — борцами за католическую веру против «большевистских и коммунистических принципов». Папа благословлял церковников и католических деятелей, «стремящихся испытать муки и радующихся им» ¹⁰⁹. Этп воинственные заявления Пия XI не оставлялп сомнения в том, что он приветствует и одобряет вооруженную борьбу против мексиканского правительства.

В конце 1926 г. политическим руководителем восстания назначается находившийся тогда в США клерикальный деятель Рэне Капистран Гарса, а военным — Энрике Горостиета. Кристеросы рассчитывали на помощь проживавших в США у границы с Мексикой противников режима Кальеса генерала Феликса Диаса п его порфиристских сторонников и генерала Энрике Эстрады, бывшего военного министра в правительстве Афольфо де ла Уэрты (1920 г.). Но этп надежды не оправдались, ибо правительство США сочло более благоразумным добиться соглашения с Калье-сом, располагавшим в стране реальной властью, чем выступать в поддержку клерикалов, rie имевших никаких шансов на победу, гт тем самым еще более ухудшать свои отношения с правительством Мексики. Поэтому ни Эстрада, пи Диас пе смогли принять активного участия в мятеже кристеросов.

Не оправдались надежды мятежников и па получеппе круп-пой финансовой поддержки в США: Каппстрана Гарсу радушно встречали и американские церковные иерархи, и финансовые магнаты, но крупных сумм от них он не получил. Никто из его покровителей не хотел финансировать безнадежное мероприятие, а именно таким оказался религиозный конфликт, развязанный мексиканскими церковниками.

Восстание кристеросов не получило того развития, на которое вначале рассчитывали его организаторы. Кристеросы нападали па небольшие селения, убивали правительственных чиновников, устраивали засады на дорогах, поджоги, крушения поездов, грабили гражданское население. Однако они были неспособны взять хотя бы средней величины город или административный центр и, как правило, в столкновениях с правительственными войсками терпели поражения.

Правительственные войска не велп активных военных действий против кристеросов, но в городах власти не церемонились с духовенством. В столице, где функционировали 136 церквей, число священников по решению властей было сокращено с 289 до 90. 12 января 1927 г. был выслан из страны епископ Паскуаль Диас, 21 апреля министр внутренних дел Техеда принял архиепископа Мору и пять других епископов. Они были обвинены в подстрекательстве к восстанию. Мора заявил министру: «Мы не помогали восстанию. Мы не участвовали в заговоре, но мы считали, что мексиканские католики имеют право бороться за свои права в первую очередь мирпыми средствами и с оружием в руках — в крайнем случае» ^по. Посчитав это заявление противоречащим существующему законодательству, министр Техеда отдал приказ о немедленной высылке из страны этих церковных иерархов во главе с Морой, что в значительной степени ослабило позиции мятежников.

Потерпел провал и бойкот государству, объявленный клерикалами. Широкие массы верующих, в том числе и крестьяне, не поддержали бойкота. «Индейское крестьянство, — отмечает по этому поводу Г. Паркс, — было очень набожно, но вера его и через 400 лет была более языческой, чем христианской. Пока церкви оставались открытыми, пока индейцы могли жечь свечи, исполнять пляски и праздновать фиесты в честь своих местных святых, они могли обойтись без услуг священников» ^ш.

Как и следовало ожидать, все эти неудачи вызвали в лагере церковников и их союзников серьезпые разногласия. Большинство мексиканских церковных иерархов бежало за границу и обосновалось в США¹¹². Часть из них решительно выступала в поддержку кристеросов, другая же, к которой присоединился высланный из Мексики епископ Диас, высказывалась в пользу примирения с государством и поисков компромисса с правительством Кальеса. И те и другие пытались склонить на свою сторону Ватикан. Диасу удалось заручиться поддержкой правящих кругов США и через их посредство не без труда убедить Ватикан в необходимости, пока не поздно, пойти па уступки и договориться с мексиканским правительством. Ппй XI в конце концов был вынуждеп дать отбой и согласиться на переговоры с Калье-сом. Он опасался, что Кальес окажет поддержку так называемой Национальной католической церкви, возглавляемой группой бывших католических священников, выступавших за сотрудничество с правительством. Боялся Пий XI и заигрывания Кальеса с протестантами, деятельность которых в Мексике не ограничивалась властями.

Кальес в свою очередь был не прочь примириться с церковниками, но при условии их отказа от активного участия в политике и признания права государства регламентировать их деятельность. Кальес стал особенно добиваться соглашения с церковью, когда он повернул в сторону сотрудничества с американским капиталом и сам включился в антикоммунистическую и антисоветскую кампанию. Достижению соглашения, однако, препятствовали различные события, в частности мятеж генералов Гомеса и Серрано в октябре 1927 г., убийство 17 июля 1928 г. Альваро Обрегона, избранного повторно президентом республики, а также резкое обострение классовой борьбы в стране.

Как это было, доказано на суде убийцы Обрегона Торраля, за его спиной стояли влиятельные церковные круги, предпочитавшие Обрегону Кальеса, вступившего на путь антикоммунизма и сговора с американским капиталом. Обрегон оставался верным антиимпериалистическим традициям революции 1910—1917 гг. Его убийство вызвало в стране такую мощную волну возмущения против церкви, что попытки ее сговора с Кальесом застопорились надолго.

Видную роль в достижении соглашения ?между правительством и церковью сыграл американский посол в Мексике Дуайт У. Морроу, назначенный на это.т пост 27 октября 1927 г. Морроу — партнер мультимиллионера Моргана — сумел добиться от Кальеса неприменения нефтяного закона, обязывавшего иностранные компании сменить свои титулы собственности на арендные отношения. Это была существенная уступка Кальеса американским империалистам. Кальес, повернув круто в сторону сотрудничества с американским капиталом, стал применять репрессивные меры по отношению к независимому рабочему движению, силой подавлять забастовки, бросать в тюрьмы аграристов — активистов движения за аграрную реформу, преследовать коммунистов. Запретив Антиимпериалистическую лигу, он устроил 2 июня 1927 г. провокационный полицейский налет на помещение советской миссии в Мехико, лишил лидера компартии Эрнана Лаборде депутатского мандата. Кальисты даже обвинили III Интернационал в соучастии в мятеже генералов Гомеса и Серрано, которых поддерживали олигархи. Эти действия Кальеса пришлись Вашингтону по душе. Верховный вождь мексиканской революции стал персона грата для американских монополистов. Они решили поддержать его и таким образом стабилизировать политическое положение в Мексике, что являлось необходимой предпосылкой для успешной деятельности иностранных монопо-

лий в этой стране. Вместе с тем американцы вовсе не были заинтересованы в разгроме католической оппозиции, услугами которой они могли воспользоваться для давления на того же Кальеса в случае, если он начнет проявлять враждебность по отношению к США. Отсюда — стремление США примирить враждующие стороны — Кальеса и церковников — и их активное участие в переговорах по достижению между этими сторонами соответствующего соглашения ^из.

Морроу поддерживали и американские церковные иерархи. В посреднической миссии вместе с ним и под его руководством действовал американский прелат Джон Дж. Беркли из Национальной католической ассоциации благоденствия, который в свою очередь был связан с мексиканскими прелатами в США и Ватиканом. Смерть в апреле 1928 г. архиепископа Мора-и-дель-Рио облегчила задачу посредников. Место умершего занял архиепископ Леопольдо Руис-и-Флорес, склонный более своего предшественника к компромиссу с Кальесом.

Тайные переговоры с участием Морроу длились 18 месяцев. Они продолжились и при президенте Портес Хиле, сменившем в конце 1928 г. на этом посту Кальеса. В мае 1929 г. Ватикан назначил апостолическим делегатом в Мексике архиепискода Руиса-и-Флореса, и вскоре он и епископ Диас вместе с Морроу прибыли в столицу. Прелаты расположились в домах дипломатических работников американского посольства, они пользовались кодом посольства США и Чили для связи с Ватиканом. Вскоре к ним присоединились иезуит Эдмунд Уолш, вице-президент Джорджтаунского университета в Вашингтоне, и чилийский дипломат, бывший посол в США Мигель Кручага Токор-наль. Уолш и Кручага взяли на себя обеспечение технической стороны переговоров.

Упомянутые выше прелаты при содействии Морроу начали переговоры с Портес Хилем. Пий XI потребовал, чтобы мексиканский президент гарантировал амнистию церковникам, выступавшим против правительства, вернул церкви все конфискованные Кальесом здания и гарантировал свободу сношений между местной иерархией и Ватиканом¹¹⁴. Портес Хиль отказался удовлетворить эти требования. Церковникам пришлось довольствоваться публичным заявлением президента, в котором он заверял, что уничтожение церкви, существа католического или любого другого культа, так же как вмешательство в духовные функции культов, вовсе не соответствует ни духу конституции и законов, ни намерениям правительства Мексики. Затем президент дал следующую интерпретацию антиклерикальных законов:

1. Закон, требующий регистрации священников, вовсе не означает, что правительство может регистрировать тех, кто не был назначен на эту должность своим иерархическим начальником или в соответствии с правилами данного культа.

2. Конституция и существующие законы запрещают преподавание религии в начальных или высших школах, государствеп-ных или частных, но служителям культа не запрещается учить религии в пределах церквей как взрослых, так и детей, могущих посещать их с этой целью.

3. Конституция, как и законы страны, гарантирует всем жителям республики право петиции. Следовательно, члены любой церкви могут обращаться к соответствующим властям с просьбой об изменении, отмене или принятии любого закона ¹¹⁵.

Самым важным для церковников был первый пункт, который означал фактическое признание государством церковной организации и гарантировал им, что государство не использует свое право на регистрацию служителей культа для подмены римско-католических священников представителями, например, Национальной католической церкви. Пункты 2 и 3 не заключали ничего нового, они лишь подтверждали неоднократно высказываемую ранее точку зрения властей.

Кроме того, Портес Хиль объявил все вопросы, связанные с функционированием религиозных культов, входящими в компетенцию центрального правительства, что ограждало церковников от произвола местных властей.

Обе стороны явно стремились к прекращению конфронтации. С одной стороны, правительство отдавало себе отчет в том, что ликвидировать или даже поставить церковь на колени оно не в состоянии. С другой стороны, оно надеялось, что духовенство извлечет из конфликта с государством соответствующий урок и прекратит подрывную деятельность. Церковники же со своей стороны поняли, что насильственные действия не только не принесут им успеха, но могут еще больше ослабить их позиции в обществе, подорвать влияние на верующих. Такова была атмосфера переговоров между сторонами, которые завершились соглашением о прекращении бойкота и мятежа кристеросов.

22 июня 1929 г. духовенство возобновило церковную службу. Некоторое время спустя прекратилось восстание кристеросов, в результате которого погибло около 30 тыс. человек. Властям сдалось около 14 тыс. католических мятежников¹¹⁶.

Вскоре Руис-и-Флорес ушел в отставку с поста архиепископа Мехико, но остался апостолическим делегатом. Его место занял Паскуаль Диас.

Прекращение церковного конфликта сопровождалось новыми нападками Кальеса и его ставленника Портес Хиля на коммунизм, разрывом дипломатических отношений с Советским Союзом, объявлением вне закона компартии Мексики и закрытием ее печатного органа газеты «Мачете».

Несмотря на эти «примирительные» жесты в адрес реакции и ее союзницы церкви, отношения с последней правительства налаживались не без трудностей и конфликтов. Причины тому были разные. Далеко не все служители церкви поддержали условия соглашения, достигнутые в 1929 г. Часть из них обвиняла архиепископа Диаса и его «фракцию» в капитуляции перед правительством, в предательстве интересов церкви и продолжала подрывную деятельность против государства. Правительство Пор-тес Хиля было не прочь временами пойти на обострение отношений с церковью, чтобы доказать свою верность «идеалам мексиканской революции». После 1929 г. церковники развили бурную деятельность через «Католическое действие», делая вид, что никаких ограничительных законов для них более не существует. Они создавали различные светские организации, клубы, вечерние школы, созывали конференции, конгрессы, симпозиумы. В декабре 1931 г. духовенство под предлогом празднования 400-ле-тия Гуадалупской девы провело мобилизацию своих сторонников. Гуадалупскую базилику посетило около полумиллиона человек, а в торжественном молебне по этому поводу участвовали 27 архиепископов и епископов и около 200 священников — половина всех зарегистрированных в стране.

Такая активность настораживала правительственные круги, которые время от времени предпринимали меры с целью напомнить церковникам, кто является подлинным хозяином положения в стране. Так, в октябре 1932 г. из страны был выслан апостолический делегат архиепископ Руис-и-Флорес, объявленный «нежелательным иностранцем», хотя он был коренным мексиканцем.