ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ (Куба)

Деятельность католической церкви на Кубе в XIX в. развивалась несколько обособленно от других стран Латинской Аме-ричи. Это объясняется не столько островным положением страны, сколько темп обстоятельствами, что Куба продолжала оставаться па протяжении всего XIX в. колонией Испании и что почти все это время там сохранялось рабство, а с крушением испанского колониализма ему на смену пришел американский империализм. Таким образом, в то время как испанские колонии давно обрели независимость, а рабы — свободу, с чем смирились слуги божьи и папы римские, на Кубе церковь и Ватикан продолжали поддерживать испанский колониализм и рабовладельческую систему.

Католическая церковь на Кубе появилась вместе с приходом испанских колонизаторов, однако в отличие от континентальной Америки она не смогла пустить здесь глубокие корни. Церковников влекли более богатые районы Америки. Когда же в XIX в. остров стал богатеть на производстве сахара и превратился в антильскую жемчужину испанской короны, церковь в Испании уже утратила свое былое влияние, ее не прельщали заморские авантюры.

Первое епископство было учреждено на Кубе в 1518 г. в городе Сантьяго.

В 1788 г. в Гаване учреждается вторая кубинская епархия, а 16 лет спустя назначается первый архиепископ в Сантьяго. До этого кубинская церковь зависела от архиепископа Мексики, а в XVIII в. — от архиепископа Санто-Доминго. На колониальную Кубу распространялась юрисдикция трибунала инквизиции, действовавшего с 1610 г. в Картахене (вице-королевство Новая Гранада, современная Колумбия).

Таким образом, па протяжении большей части колониального периода Куба в церковном отношении была своего рода провинцией, находившейся па значительном расстоянии даже от местных высших церковных властей. В XVI—XVII вв. остров считался беспокойным и опасным местом, часто подвергавшимся набегам пиратов, и по сравнению с такими богатыми золотом и серебром областями, как Перу илп Мексика, недоходным. Именно сюда, на Кубу, устремлялись церковники, разыскиваемые властями за различные преступления, попы-расстриги и пр.¹

Клир на Кубе походил, по словам кубинского автора Хосе

Фигераса, на «широкую торговую организацию», принимал участие в работорговле, контрабанде, во всякого рода законных и незаконных спекуляциях, беспокоясь в первую очередь о своем собственном обогащении, а только потом о благоденствии своих прихожан. Церковники, пишет X. Фигерас, являлись «энергичными и действенными союзниками испанского деспотизма»². Служители культа отличались буйным нравом, случалось, что неугодных епископов отравляли. По словам кубинского просветителя первой половины XIX в. Доминго дель Монте, «только некоторые из служителей церкви верят в бога, да и те полны предрассудков, невежества, продажны... Как правило, служители культа аморальны, не испытывают энтузиазма к своей миссии, недостойны входить в храм, ибо посещают его только с целью профанировать его» ³.

Духовенство в XVII—XVIII вв. владело сахарными, табачными плантациями, рабами, получало земельную собственность в дар от верующих. Церкви в Гаване строились в основном на доходы от десятины, которую выплачивали церковникам табаководы.

В 1837 г. на Кубе было 359 служителей культа, доходы которых превышали 1 млн песо в год. Епископ Гаваны получал годовую ренту 80 тыс. песо⁴.

В 1860 г. кубинский епархиальный собор постановил, чтобы рабы при высадке на остров подвергались крещению. «Бог, наш господь, — говорится в одном из решений собора, — осчастливил негров босалес (не говоривших еще по-испански. — И. Г.) и тем, что доставил их на этот остров, где они будут жить среди христиан. Для этих негров наивысшее счастье — принять святое крещение».

Собор предписал рабовладельцам воспитывать у рабов послушание к властям и уважение к священникам, но в то же время запретил посвящать негров, мулатов и метисов в священники или монахи, а неграм иметь какое-либо отношение к церковной службе. Впервые в истории Кубы негр получил сан священника лишь в 1942 г.

После крещения церковники переставали интересоваться душами рабов. Раб должен был трудиться на своего хозяина, а не предаваться молитвам.

Свободных негров, мулатов и метисов не принимали в школы, которые в колониальный период находились под контролем церкви. В уставе колледжа Сан-Карлос, написанном в 1769 г. епископом Эчеверрией, было сказано, что к учебе не допускаются негры, мулаты или метисы «даже в случае, если этот недостаток покрывается многими добродетелями и невзирая на какие-либо соображения семейного положения, интересы просвещения, уважение и пользу, ибо все это вместе взятое означает меньше, чем авторитет, благородство и доброе имя колледжа».

С начала XIX в. на Кубе нарастает и ширится мощное народное движение за независимость. В это движение постепенно вливаются все слои кубинского общества — от помещиков до негров рабов.

Борцы за свободу Кубы были и первыми борцами за отмену работорговли и рабства. Мануэль де Сеспедес, организатор борьбы за независимость и первый президент Свободной Кубы, освободил своих рабов в 1868 г.

Иначе относились к рабству испанские власти. Рабовладельческий строй, отмечает кубинский историк Рамиро Герра, считался одной из гарантий против революции. Требование ограничить рабство пли отменить его расценивалось колонизаторами как подрыв испанской власти. Представители местного населения, осуждавшие рабство, отождествлялись властями со сторонниками независимости и подвергались преследованиям⁵. Служители церкви оправдывали эту политику колонизаторов.

Испанские церковники на Кубе всегда находились в числе тех, кто громче всех призывал к расправе с патриотами. В 1816 г. Эстебан Мануэль де Элосуа, почетный апостолический инквизитор трибунала Картахены и комиссар инквизиции в Гаване, потребовал установить в этом городе инквизиционный трибунал для Кубы, Пуэрто-Рико и Юкатана. По приказу Элосуа неоднократно сжигались «крамольные» книги. В одном из своих донесений он сообщал, что в Гаване был тайно отпечатан «Общественный договор» Руссо и что масоны и другие «извращенные» люди безнаказанно распространяли свои «преступные» идеи. Элосуа настаивал на жестких мерах против этих «крамольников» ⁶.

Попытки кубинских патриотов вовлечь церковников в борьбу против колонизаторов, призывы к их совести и христианскому долгу не давали ощутимых результатов. В период войны за независимость испанских колоний Америки (1810—1926) Куба стала местом, где находили пристанище бежавшие от патриотов контрреволюционные служители культа из других колоний. Их выступления против сторонников независимости оказывали немалую помощь колонизаторам на территории самой Кубы.