БОРЬБА ЗА ОТДЕЛЕНИЕ ЦЕРКВИ ОТ ГОСУДАРСТВА (Эквадор)

Пожалуй, ни в какой другой латиноамериканской стране католическая церковь не приобрела таких сильных позиций, не вызывала к себе такой ненависти, не возбуждала таких страстей, как в Эквадоре. Какие только монашеские ордены не трудились на «ниве господней» в Эквадоре! Иезуиты, францисканцы, доминиканцы, салезнанцы и десятки других орденов обосновались здесь (многие еще с колониальных времен), обращая в христианскую веру индейцев, составляющих свыше половины населения этой сравнительно небольшой латиноамериканской страны.

Когда иностранец попадает в Кито —столицу Эквадора, по обилию монахов и монахинь на улицах ему кажется, что он в Риме. Если судить по этим внешним признакам набожности, то Эквадор можно зачислить в одну из самых католических стран мира.

И все же, указывает эквадорский историк А. Пареха Диаскан-секо, «католическую религию в Эквадоре вряд ли можно назвать католической. Это фанатический ритуал с большой дозой язычества, в котором страх перед наказанием и желанием избавиться от недостатков посредством исповеди занимают центральное место. Разве мы не видели, как изображения святых переворачивают вверх ногами, требуя от них чуда? Разве вы не были свидетелями того, как торгуются с богом, предлагая ему взамен за расположение соответствующую мзду? В нашей вере имеются магия, примитивизм, дешевое чудотворчество, предрассудки и мошенничество» *.

В колониальный период католическая церковь в этой стране, как и в других испанских колониях, была не только духовной опорой колонизаторов, но и сама активно участвовала в эксплуатации населения. В годы войны за независимость церковная иерархия, как и © других районах Испанской Америки, поддерживала колонизаторов, а после поражения испанцев выступала с крайне консервативных позиций. Первый епископ независимого Эквадора Рафаэль Лассо де ла Вега во время войны за независимость поддерживал колонизаторов, после же их изгнания выдавал себя, по словам Сантандера, за «большего патриота, чем сам Боливар»². Лассо де ла Вега и его преемник с 1832 г. Хоакин де Арриета-и-Калисто резко осуждали патронат.

В XIX в. церковь стала главной вдохновительницей реакции — латифундистов и иностранных торговцев — спекулянтов.

Продуктом этого союза была кровавая диктатура Габриэля Гарсии Морено (1860—1875), одна из самых черных страниц в истории Эквадора. Гарсия Морено стремился превратить страну в теократическое государство. Его фанатизм и жестокость вызвали народный гнев, в результате которого ненавистный народу режим был свергнут, а сам тиран убит.

Церковники, однако, и после этого продолжали использовать свое влияние на верующих в политических целях. Либеральная буржуазия оказалась неспособной существенно ограничить влияние церкви, более того, с ростом национально-освободительного движения последняя стала все больше пользоваться поддержкой своих бывших врагов — либералов.

Освободительная борьба, начавшаяся в Эквадоре несколько ранее, чем в других испанских колониях, приняла затяжной характер. После подавления ряда восстаний эквадорцам при помощи венесуэльских и новогранадских патриотов только в 1820 г. удалось свергнуть ненавистный колониальный режим. В течение последующих десяти лет Эквадор вместе с Венесуэлой и Новой Гранадой входил в состав республики Великая Колумбия.

В 1830 г. Великая Колумбия распалась, Эквадор стал самостоятельным государством. Власть здесь перешла в руки хунты из представителей высшего духовенства и креольских помещиков, возглавляемой генералом Хуаном Хосе Флоресом. Хунта приняла конституцию, которая, отражая интересы местной олигархии, устанавливала высокий имущественный ценз для избирателей и государственных чиновников. Конституция провозглашала католическую религию государственной, деятельность других культов запрещалась. Вместе с тем в нее был включен закон о патронате, принятый в 1824 г. Великой Колумбией по настоянию Симона Боливара. Конституция закрепляла за духовенством особые црава («фуэрос»), в частности ставила его вне юрисдикции гражданских судов.

В 1835 г. в результате гражданской войны к власти пришел либерал Висенте Рокафуэрте. Его правительство несколько ограничило права церкви, оказало поддержку светскому просвещению. Церковникам было запрещено заниматься незаконными поборами среди индейского населения.

В 1839 г. власть вновь перешла в руки Флореса, который продолжал покровительствовать церковной иерархии. Однако в новой конституции 1843 г. уже разрешалось исповедание других культов частным образом. Это озлобило духовенство, оно отказалось присягать новой конституции и поддержало либералов, свергнувших Флореса в 1845 г.

В последующие годы страна неоднократно становилась ареной вооруженной борьбы между сторонниками либералов и консерваторов, на которых разделилось эквадорское общество.

Либералы представляли интересы торговой буржуазии и передовых слоев интеллигенции, консерваторы — помещиков и церковной иерархии, которая рекрутировалась, как правило, из с,е-мей латифундистов. Либералы сводили свою реформаторскую деятельность к антиклерикальным мероприятиям: они высылали иезуитов, секуляризировали кладбища, ограничивали влияние церковников на образование. Приходившие им на смену консерваторы отменяли антиклерикальные мероприятия либералов, возвращали иезуитов, восстанавливали «фуэрос».

В 1860 г. власть в стране захватил Габриэль Гарсия Морено, ставленник помещиков и клерикалов и сам крупный помещик, который установил деспотический режим, просуществовавший 15 лет. Его правление называют в Эквадоре «варварской эпохой». Гарсия Морено был адвокатом, одно время даже занимал пост ректора университета в Кито. Он слыл интеллектуалом, а вместе с тем был ярым фанатиком-клерикалом.

Церковь, указывает эквадорский исследователь ОсвальдоАль-борнос, служила Гарсии Морено главным инструментом для обеспечения господства помещиков; он отдавал себе отчет о ее влиянии в стране, где фанатизм насаждался столетиями и где она выступала в роли крупного латифундиста ³.

Гарсия Морено вместе с тем не доверял церковникам-креолам, которых считал политически ненадежными. В основном он опирался на иностранцев — итальянцев, испанцев, французов, которые в годы его правления занимали ведущие должности в местной церковной иерархии и командные посты в армии. Гарсия Морено был, кроме всего прочего, непотистом. Его братья и другие родственники получали прибыльные должности, обогащались за счет государственной казны.

В 1861 г. Гарсия Морено заключил конкордат с папским престолом. Согласно этому документу, Эквадор признавал католическую религию государственной и единственно законной и обязывался никогда не разрешать деятельность «раскольнических культов» и обществ, запрещенных церковью. Просвещение на всех уровнях должно было соответствовать доктрине католической церкви. Церковная иерархия наделялась правом запрещать учебные тексты, «противные религии и добрым обычаям», а правительство обязывалось не допускать их распространения в республике. Право государственной цензуры на церковные документы («пласет») отменялось, церковная иерархия получала возможность свободно сноситься с Ватиканом. Йравительство обязывалось оказывать духовенству по его просьбе помощь в борьбе с «преступными деяниями тех людей, которые стремятся развратить дух верующих и разложить их обычай». За духовенством сохранялись «фуэрос», в том числе право па владение собственностью, причем здания, непосредственно предназначавшиеся культу, освобождались от уплаты налогов. Развод признавался только церковный. Правительство взамен за треть десятины обязывалось содержать церковные школы и другие учреждения, духовенство, а также оказывать всяческую поддержку миссионерам. Президент наделялся правом патроната для выбора любого из трех кандидатов, предлагаемых ему церковью на церковную должность.

Решение президента получало юридическую силу только после его одобрения папским престолом. Церковь отказывалась от прав на конфискованную в прошлом собственность за соответствующую индемнизацию. Ей было разрешено учреждать новые монашеские ордены и приглашать в страну служителей культа — иностранцев. Духовенство обязывалось заканчивать богослужения фразами: «Боже, спаси Республику!» и «Боже, спаси правящего президента». Все противоречащие конкордату эквадорские законы отменялись.

В 1861 г. в счет десятины в казну поступило 288 044 песо, что составляло свыше четверти всех доходов государства⁴. 10% десятины направлялось в Ватикан в качестве добровольного дара папе римскому⁵.

Гарсия Морено потребовал от папы, чтобы одновременно с подписанием конкордата в Эквадор была направлена полномочная миссия для реформы (оздоровления) монашеских орденов. Пий IX согласился, но никакой реформы не было осуществлено.

В результате конкордата эквадорская церковь, по словам американского историка Томаса, «фактически стала самой могущественной силой в стране, сам же Гарсия Морено выступал в роли исполнителя ее воли... Вся система просвещения целиком перешла в руки монашеских орденов. Для подавлепия оппозиции были введены в действие суровые законы. Неверующих выдворяли из страны; масонские ложи были закрыты, либеральные мыслители изгнаны. Все книги, журналы и газеты подвергались церковной цензуре» ⁶.

При Гарсии Морено без согласия духовных властей нельзя было ни поступить на государственную службу, ни печататься, ни выезжать из страны, ни поступить в учебное заведение.

Огромную власть получили иезуиты, которые вновь вернулись в Эквадор в результате специального соглашения, подписанного с Гарсией Морено. Иезуиты до этого неоднократно изгонялйсьиз страны. Умудренные горьким опытом, они включили в соглашение пункт, который предусматривал: «... в случае, впрочем крайне неправдоподобном, запрещения правительством Общества Иисуса его члены могут быть высланы из Эквадора или их деятельность прекращена только восемь месяцев спустя после запрещения ордена. В течение этого периода онп будут пользоваться конституционными и правовыми гарантиями для того, чтобы подготовить свой отъезд из страны и ликвидировать свою собственность» ⁷.

Последующие события показали, что «случай», которого опасались иезуиты, произошел значительно быстрее, чем они могли предположить.

Заключение конкордата и возвращение иезуитов вызвали возмущение как в Эквадоре, так п в других странах Латинской Америки, где прогрессивное общественное мнение считало деятельность Гарсии Морепо предательством не только национальных, но и общелатиноамерпканских интересов. Особепно остро реагировала на действия Гарсии Морено Колумбия. Войска этой республики по приказу ее президента Москеры ? вторглись в Эквадор с тем, чтобы, как отмечалось в правительственном заявлении, освободить «братьев-демократов» этой страны от «теократической тирании». Эквадор при Гарсии Морено также воевал с Перу. В 1864 г. диктатор закончил срок своих полномочий и, оставив на своем месте преданную ему марионетку, уехал в Европу. Во время его отсутствия в стране вспыхнуло восстание. Преемник Гарсии Морено поспешил отменить конкордат и запретил иезуитский орден. Но с возвращением в Эквадор диктатора в 1869 г. прежние порядки были восстановлены: вновь возобновлен конкордат и разрешена деятельность Общества Иисуса.

В 1869 г. созванное Гарсией Морено учредительное собрание приняло новую конституцию в духе пресловутого «Силлабуса» папы Пия IX. Ее назвали «черной хартией». Конституция провозглашалась от «имени единого и триединого бога, создателя, законодателя и стража вселенной». 9-я ст. была сформулирована следующим образом: «Римско-католическая религия провозглашается государственной религией, все другие религии запрещаются. Римско-католическая религия продолжает пользоваться извечными правами п прерогативами, присущими ей согласно божественным законам и каноническим постановлениям. Гражданские власти обязаны оказывать ей помощь и обеспечить ей уважение сограждан» ⁸.

Конституция провозглашала, что эта статья не могла быть подвергнута отмене или изменению. Гражданскими правами наделялись только католики. Осповные положения конкордата включались в конституцию.

Религиозный фанатизм Гарсии Морено, казалось, не знал пределов. Его выступления походили на церковные проповеди. Он порвал отношения с Италией в 1870 г., когда Рим был объявлен столицей итальянского государства. Гарсия Морено заставил послушный ему конгресс преподнести Пию IX 52 тыс. золотых франков в качестве частичного возмещения понесенных им убытков в связи с потерей светской власти.

В 1871 г. Гарсия Морено издал новый Уголовный кодекс, накладывавший суровые кары на тех, кто угрожал интересам церкви. Так, за попытку отменить или изменить в Эквадоре католическую религию полагалась смертная казнь (ст. 161 кодекса), за совершение некатолического богослужения — от 1 до 3 лет тюрьмы и высылка из страны (ст. 162), за несоблюдение католических обрядов, насмешки над ними, за пропа^нду учений, противоречащих католическим догмам, — от 3 до 6 лет тюрьмы (ст. 163), за профанацию евхаристии — 16 лет тюрьмы (ст. 164), за участие в руководстве обществ, запрещенных церковью, от 2 до 3 лет тюрьмы и от 4 до 6 лет ссылки, рядовые члены таких обществ приговаривались к шестимесячному тюремному заключению (ст. 170 и т. д.) ⁹.

В 1873 г. послушпый конгресс по приказу Гарсии Морено посвятил Эквадор «святому сердцу Иисуса».

Жестокий и фанатичный диктатор, которого церковники ПО сей день превозносят как великого патриота, умолял Наполеона III в благодарность за его покровительство, оказываемое папскому престолу, присоединить к своей империи Эквадор. Наполеон III, нацелившийся на завоевание Мексики, отказался от столь щедрого дара. Гарсия Морено, узнав об этом, с сожалением воскликнул: «Моя самая заветная мечта не осуществилась!». Когда же Наполеон III предпринял интервенцию против Мексики, его эквадорский почитатель встретил это событие с восторгом. 22 июля 1863 г. он писал: «Судьба Мексики открывает новую эру этим несчастным странам. Демагогии нанесен смертельный удар, и Америка теперь начнет дышать» ¹⁰.

Непримиримым врагом диктатора был страстный патриот публицист Хуан Монтальво: «Гарсия Морено разделил Эквадор на три равные части: одну часть он осудил на смерть, другую — на рабство, третью — на ссылку... Говорят, что Эквадор под господством Гарсии Морено достиг больших высот морального прогресса. Но без книг, без чтения, кому доступны образование, цивилизация? Солдат командует гражданином, монах — солдатом, палач — монахом, тиран — палачом, а дьявол — тираном, и все это происходит в атмосфере всеобщего разложения» ^п.

Гарсия Морено расстреливал своих врагов, подвергал порке, избивал палками, пытал, заточал в тюрьмы, ссылал. Даже его почитатель, аргентинский писатель Мануэль Гальвес, называет Гарсию Морено «божьим террористом» ¹².

В 1875 г. группа молодых патриотов убила тирана на одной из площадей Кито. «Если бы Гарсия Морено умер в кровати, — писал по этому поводу Монтальво, — то Эквадор навсегда был бы заклеймен печатью рабства. Тиран пал под ударами кинжалов, и его жертвы получили тем самым право па уважение свободных народов» ¹³.

Образ Гарсии Морено ярко п точно обрисовал Пабло Неруда в одноименном стихотворении:

Оттуда явился тиран Гарсия Морено по имени.

В перчатках шакал, терпеливая летучая мышь алтаря; он пепел и муки в цилиндр собирает и когти купает в крови.

Изящные ножки в туфлях лакированных.

Крестясь беспрерывно и капая воском на мягкий ковер алтаря,— а фалды дрожат над водой освященной, — подплясывает он,

, бросаясь на трупы расстреляпньтх,

В грудь мертвых вгрызается, по кладбищам носится и топчет гробы, напялив наряд кудесника и ясновидца...

И вышел Гарсия Морено еще раз из залы дворцовой, помчался гробы инспектировать.

Но вот наконец докатился до самого дна преступлений: убийцу навек задержали его безымянные жертвы на свалке гнилой ^м.

И все же надежды передовых людей на то, что со смертью тирана положение в стране изменится, не оправдались. Власть перешла в руки реакционных генералов, за спиной которых стояли все те же церковники и помещики. Послушный им конгресс провозгласил Гарсию Морено «воскресителем родины и мучеником за католическую цивилизацию» и постановил воздвигнуть в его честь статую со следующей надписью: «Его превосходительству Гарсии Морено, самому великому сыну Эквадора, отдавшему свою жизнь за веру и родину». Статуя была воздвигнута также в Ватикане, в колледже «Пио Латиноамерикано», а его портрет красовался в кабинете ватиканского статс-секретаря до последнего времени. В католической литературе неоднократно поднимался вопрос о провозглашении этого кровожадного фанатика святым. В 1952 г. иезуит Северо Гомесхурадо утверждал, что Гарсия Морено стал жертвой международного заговора либералов во главе... с канцлером Бисмарком ¹⁵.

В 1876 г. власть захватил генерал Игнасио Вентимилья (свергнут в 1883 г.), провозгласивший себя верховным правителем и президентом Эквадора. Он отменил конкордат. В ответ церковники организовали беспорядки и мятежи. В следующем году в Кито во* время богослужения в соборе скончался архиепископ Чека. Хотя выяснилось, что его отравил священник Андраде, действовавший из чувства личной мести (архиепископ понизил его в должности), клерикалы обвинили в смерти Чеки генерала Вентимилью. Опасаясь свержения, Вентимилья в 1881 г. возобновил конкордат с Ватиканом. Хотя новый конкордат несколько ограничивал церковные «фуэрос», это не помешало духовенству вновь прибрать к рукам ключевые позиции в республике, которая во второй раз была посвящена «святому сердцу Иисуса». Конгресс выделил крупную сумму на строительство монументального храма в честь «святого сердца».

В 1890 г. был подписан еще один конкордат с Ватиканом, освобождавший церковную собственность от налогов. Церкви вместо ²/₃ десятины выделялись 30 центов из каждых 100 сукре налогов, полученных государством в сельских районах.

В эти годы церковники продолжали выступать с погромными проповедями против либералов. В особенности старались иезуиты. Они доказывали, что утверждения либералов о народе как источнике верховной власти противоречат учению церкви, согласно которому верховным властелином всего сущего и живущего является бог. Орган клерикалов «Ла Сивилисасьон католика» в 1875 г. обличал либерализм, называя его «смертоносным оружием», «убийственным ядом», «зловредной заразой» ¹⁶.

В 1876 г. в Гуаякиле стала выходить газета левых либералов ««Эль Популяр». В ней была опубликована весьма благожелательная статья о I Интернационале. «Ла Сивилисасьон католика» немедленно отреагировала на нее, назвав Интернационал «чистейшим продуктом либерализма», «смертельным врагом религии», «сектой, стремящейся к вселенскому беспорядку», и тому подобными клеветническими эпитетами: «Только полное невежество относительно характера, происхождения, целей Интернационала и условий нашей страны и преступное коварство, использующее этот инструмент для удовлетворения кровожадных инстинктов, могут претендовать на внедрение у нас Интернационала. Это экзотическое растение на нашей земле не сможет прижиться и развиваться в чистой католической атмосфере» ¹⁷. В таком же духе выступили и многие эквадорские епископы.

Для борьбы с Интернационалом церковники предложили по европейскому образцу организовывать «католические рабочие кружки», участники которых сотрудничали бы с предпринимателями в духе примирения и христианской любви.

Когда в 1876 г. президент Борреро начал гонения на либералов, церковники приветствовали его действия, ибо они «отвечают самым настоятельным нуждам общества: уважать самим и заставлять уважать других религиозные принципы — крепкий фундамент социального порядка» ¹⁸.

Борьбу против правившей в Эквадоре военно-церковной клики возглавил Элой Альфаро, патриот, один из участников движения против диктатора Габриэля Гарсии Морено. Церковники призвали своих сторонников силой подавить движение Альфаро. Архиепископ Кито Педро Рафаэль Гонсалес Суарес опубликовал 15 июня 1895 г. обращение к верующим, в котором утверждал, что Альфаро представляет «либерализм и радикализм в своем самом отвратительном и извращенном виде». Глава эквадорской церкви призывал верующих взяться за оружие и изничтожить, истребить супостата Альфаро, ибо «лучше умереть, сражаясь, чем присутствовать при уничтожении нации и священной церкви» ¹⁹.

В развязанной церковниками и консерваторами гражданской войне победил Альфаро (1897), сплотив вокруг себя широкие народные массы. Особенно неистовствовал епископ Гуаякиля немец Шумахер. Организованные им банды фанатиков продолжали сражаться с оружием в руках против правительства Альфаро. В одном из своих обращений к верующим Шумахер писал: «Вь^ бирайте между богом и сатаной, ибо нет другого выхода. Христианские воины! Кто из нас погибнет в борьбе с греховным радикализмом, тот завоюет себе славу мученика. Да победит господь адские силы! Об этом мы его молим во имя отца, и сына, и святого духа!» ²⁰.

Злой Альфаро, став президентом, выступил в поддержку кубинцев — сторонников независимости, сражавшихся в те годы против испанских колонизаторов. Церковники же поддерживали Испанию. Епископ Шумахер писал: «Если Куба станет свободной, то она перейдет от Испании под железное иго масонства, и мы будем иметь новый центр масонской власти и гнездо конспирации против католицизма в Америке. Пусть католики подумают об этом, прежде чем проявлять симпатию к этим новым претензиям преступной секты!»²¹.

Злой Альфаро не желал обострять отношений с церковью. В новой конституции 1897 г. католицизм вновь объявлялся государственной религией, исповедание других культов, противоречащих морали, запрещалось. Альфаро стремился поддерживать личные дружеские отношения со многими прелатами, находился в переписке с папой Львом XIII и даже ходатайствовал перед Ватиканом о канонизации эквадорской «святой» Марины. Но его попытки достигнуть разумных взаимоотношений с церковью не увенчались успехом. Ни Ватикан, ни местная церковная иерархия не желали ни в чем уступать, более того, они делали все возможное, чтобы обострить отношения с правительством в надежде на его свержение. В ноте представителю Ватикана в Кито от 28 апреля 1898 г., подписанной специальным уполномоченным правительства вице-президентом Мануэлем Бенито Куэвой, излагалась точка зрения Эквадора на эти подрывные действия.

Куэва указывал, что «гражданская власть не может допустить и никогда не допустит, чтобы над ней господствовала власть церковная. Обе власти должны быть независимыми в своих соответствующих сферах, сохраняя согласие, необходимое в стране, большинство населения которой — католики. Эта гармоничность становится морально неосуществимой, когда преобладающее влияние, особенно в высших церковных кругах, получают иностранцы». Поэтому правительство, говорилось далее в ноте, намерено впредь запретить деятельность иностранных служителей церкви, тем более что ранее были случаи, когда представители папы входили в прочный союз с иностранными церковниками в Латинской Америке и совместно пытались господствовать, унижая и преследуя национальное духовенство. «Список иностранцев в эквадорской церкви, который мы могли бы представить, был бы нескончаемым, и все они способствовали ее упадку и разложению» ²².

В ноте говорилось: примером враждебности иностранных священнослужителей по отношению к национальному духовенству может служить деятельность августинского ордена, из которого цспанцы изгнали всех эквадорцев в надежде завладеть богатствами соответствующих монастырей и распоряжаться ими по своему усмотрению.

Епископ Шумахер во всей своей епархии не оставил ни одного эквадорского священника, заполнил епархию иностранцами, пекоторые из них даже не знают языка и почти все они столь невежественны, как будто их набрали с самого «дна» Германии.

Результаты столь тревожной ситуации ощутимы: иностранные служители церкви становятся все более ненавистны, народ их всо больше презирает. Они показали себя самыми яростными и неистовыми в гражданских войнах.

«Правительство предупреждало Ватикан, что если иностранных церковников не обуздать, то вследствие их вмешательства во внутренние дела Эквадора и свойственной им алчности неминуем отход эквадорцев от Рима. С папским престолом случится то же, что произошло с нашей бывшей метрополией: освободившись от пришельцев, наши отцы обрели в начале этого века независимость от Испании. В будущем веке, чтобы освободиться от иностранного ярма, американцы, возможно, обретут независимость и от Рима. Двадцатый век, возможно, станет веком американской схизмы — это видно каждому и в этом почти все уверены. Поэтому любовь к католической религии и самая искренняя приверженность Ватикану требуют эффективного и незамедлительного решения, чтобы воспрепятствовать этому социальному бедствию».

Эквадорское правительство потребовало в указанной ноте немедленно отозвать немца Шумахера и испанца Массию, повинных в разжигании гражданской войны и присвоении крупных денежных сумм, предназначавшихся на церковные нужды.

Правительство требует и настаивает, говорилось в ноте, чтобы церковники не прибегали к мятежам, развязыванию гражданской войны как к средству защиты религии, которую никто не преследует. Правительство считало и считает преступлением, когда те, кто обязан сохранять в чистоте мораль, веру, добропорядочность, не делают ничего, чтобы способствовать их поддержанию. Единственные, кого правительство преследует и будет преследовать впредь, — это тех, кто, прикрываясь религией, побуждает массы к мятежам, убийствам, используя невежество простых людей в целях утоления своей жажды мести или тщеславия.

Переговоры с Ватиканом окончились безрезультатно. Ватикан отказался пересмотреть конкордат и принять меры против недостойных церковников. Тогда правительство Элоя Альфаро внесло в конгресс предложение о принятии закона о патронате. В послании конгрессу по этому вопросу Альфаро указывал, что необходимо безотлагательно регламентировать и урегулировать отношения между гражданскими и церковными властями²³. «Бросается в глаза, — говорилось в президентском послании конгрессу,— главная причина возмущения и непримиримости враждебного духовенства (против правительства. — И. Г.), которое телом и душой отдалось политике, а не делу исполнения своего священного долга. За многие годы церковники привыкли к выгодам, благам и превосходству не ограниченной ничем власти, и они не могут смириться с иным положением, их ныне ужасает святой, евангелический принцип, который стал лозунгом и руководством либеральной партии: богу — богово, а кесарю — кесарево. Мы не пытаемся абсолютно разделить обе власти, ибо в таком народе, как наш, — об этом нельзя забывать — последствия преждевременного проведения этого принципа могут быть очень пагубными, а может быть, непоправимыми. Мы далеки от намерения превратить церковь в прислужницу, но не хотим такого положения также и для нации.

По-настоящему сделать наше духовенство национальным, приобщить его к жизни нашей республики с тем, чтобы оно вместе с нами, не выходя за пределы сферы своей деятельности, занимаясь своим божественным промыслом, заботилось о благе и величии нашей Родины. Вот чего ждут от вас разум и справедливость и прежде всего нынешнее положение в республике, настоятельно нуждающееся в мире, благородном и длительном согласии, если все мы искренне желаем счастья для народа, справедливого государственного управления».

В докладе министра по делам культуры Хосе Перальта чрезвычайному конгрессу указывалось на нежелание Ватикана достигнуть нового соглашения с Эквадором по церковным делам и на его требование включить в конституцию страны статьи, объявляющие католическую религию единственно признанной, в то время как конституция разрешала и другие культы, если они не противоречили морали. Вместе с тем Хосе Перальта отмечал, что принятие закона о патронате необходимо, ибо некоторые статьи конкордата противоречат конституции 1897 г.²⁴

После длительных дебатов в конгрессе 11 сентября 1899 г. был принят закон о патронате, который вновь восстанавливал право правительственного контроля над деятельностью церкви. Закон запрещал папским представителям вмешиваться во внутренние дела эквадорской церкви без специального на то разрешения государственного совета, папские документы могли быть преданы гласности только с согласия президента, десятина подлежала сбору только через государство. Конгресс наделялся исключительным правом создавать новые приходы и устанавливать число священников, обслуживающих кафедральные соборы, назначать епископов и архиепископов (ими, как л приходскими священниками, могли стать только урожденные эквадорцы), после чего президент представлял их имена на утверждение папского престола, разрешать церковные соборы. Закон о патронате запрещал учреждение новых монашеских орденов. Фактически этот закон аннулировал конкордат.

После окончания президентского срока Альфаро в 1901 г. главой государства был избран Леонидас Пласа Гутьеррес, при котором три года спустя был принят закон о религиозной веротерпимости, запрещено учреждение новых монастырей.

В 1905 г. консерваторам удалось вернуться к власти, но уже в следующем году Альфаро вновь стал президентом республики. Тогда же отношения с Ватиканом были прерваны и не возобновлялись в течение 30 лет. Год спустя была принята новая конституция, провозглашавшая «свободу совести во всех ее аспектах и проявлениях, если они не противоречат морали и общественному порядку». Это положение конституции устанавливало фактически отделение церкви от государства. Церковь воспользовалась полученной свободой для новых ожесточенных нападок на правительство, обвиняя его в безбожии, гонениях на верующих и духовенство и тому подобных вымышленных преступлениях.

В заявлении, подписанном всеми церковными иерархами по поводу новой конституции, говорилось, что одобренный ею принцип свободы культов «разрушает неоценимое добро религиозного единства, противоречит основным принципам католицизма, нарушает традиционную веру республики, более того, угрожает жизненным интересам и счастью народа» ²⁵.

В обращении к верующим архиепископ Федерико Гонсалес Суарес, тот самый, которого в прошлом преследовали сторонники Гарсии Морено, заявил, что он отвергает и «осуждает патронат», так же как отделение церкви от государства, которое является в теории «социальной тиранией», а на практике ведет «к беспощадной войне против церкви и к ее порабощению государством».

Возражала церковь и против закона о благотворительности, принятого в 1908 г., согласно которому национализировалась земельная собственность церкви, а доходы с нее использовались для оказания помощи сиротам и престарелым. В декларации епископата этот закон объявлялся «преступлением против религии, здоровой морали, проявлением беззакония, насилием над правами, составляющими основу общественного порядка».

Церковь столь же решительно выступила против закона о разводе, принятого в 1910 г., который допускался с согласия мужа и жены. Архиепископ Гонсалес Суарес утверждал, что этот закон якобы «полностью уничтожит семью, тем самым и общественный порядок, и подорвет основу республики как цивилизованной нации». Архиепископ предупреждал, что разведенные, вступившие в повторный брак, будут считаться участниками адюльтера, а дети от такого брака — незаконнорожденными. Разведенным будет отказано в отпущении грехов.

Тот же церковный иерарх писал, что светское просвещение — это «преступление против веры и родины», а учитель, преподающий в светской школе,— «разбойник, нападающий на детей и грабящий их, тем более подлый, что он использует просвещение, чтобы лишить своих учеников всего самого ценного». Архиепископ утверждал, что «никто не может находиться в контакте с учителем светской школы и сохранить здоровой душу» ²⁶.

В стране постоянно вспыхивали мятежи, инспирированные священниками, которые проклинали «еретика, нечестивца, индейца» Альфаро и призывали верующих расправиться с ним.

В 1912 г. Альфаро и несколько его сторонников были убиты в Кито толпой уголовников и монахов под возгласы «Да здравствует религия! Смерть нечестпвцам1».

Хотя отделение церкви от государства сохранилось в Эквадоре и либеральная буржуазия продолжала удерживать власть в последующие годы, ее отношения с церковью принимали все более дружественный характер по мере роста рабочего движения в стране.

В конце 1922 г. страна была охвачена рабочими забастовками, трудящиеся требовали повышения заработной платы, признания права на профсоюзную деятельность. Власти подавили выступления рабочих. Епископ Карлос Мария де ла Торре, возведенный вскоре в архиепископское, а затем и кардинальское звание, откликнулся на эти события посланием, в котором предавал социа-лиз анафеме, утверждая, что он ведет к разрушению семьи, родины, религии. Социализм, писал епископ, стремится разрушить священную частную собственность, которая, как это доказывается повседневным опытом, в особенности в Эквадоре, является результатом «жертв и страданий богачей», пользующихся «продуктом своих тяжких трудов и трудов своих предков» ²⁷.

Такое отношение к рабочему движению и социализму помогло церкви обрести доверие эквадорской буржуазии и вновь укрепить свои позиции в период между двумя мировыми войнами.

В 1937 г. президент Эквадора Федерико Паэс подписал с Ватиканом соглашение («модус вивенди») и Добавочную конвенцию, согласно которым между ними устанавливались дипломатические отношения, прерванные в начале XX в., и принципы содружества церкви и государства. Церковь получала полную свободу для своей деятельности, включая область образования, государство же обязывалось оказывать помощь миссионерам в восточных районах страны. Церковь получила право юридического лица и таким образом вновь могла приобретать недвижимую собственность. Папский нунций становится дуайеном дипломатического корпуса. Ватикан же обязывался запретить духовенству участвовать в политике и при назначении на церковные должности консультироваться по поводу возможных кандидатур с правительством.

Добавочная конвенция уточняла, что запрет заниматься политикой не относится к праву церковников «проповедовать, учить и защищать догматические и моральные католические доктрины; им разрешалась бесцензурная публикация и распрострапение папских документов, не включающих политических вопросов». Пенсии священникам, выплачиваемые с 1908 г. в счет компенсации за конфискованную церковную собственность, заменялись единой выплатой церкви в размере 1500 тыс. сукре. Взамен церковь и Ватикан отказывались от каких-либо финансовых претензий к государству ²⁸.

В годы гражданской -войны в Испании и после второй мировой войпы церковная иерархия Эквадора неоднократно выступала с клеветническими посланиями против коммунистов и Советского Союза. В особенности такие выступления усиливались в период «холодной войны».

В эти годы увеличивалось влияние церкви на школьную систему (табл. 1).

Таблица 1 *

Еще большее влияние оказывала церковь на школы высшего звена (колледжи) (табл. 2).

Таким образом, при поддержке, олигархических кругов, находившихся у власти, церковь сумела восстановить свои позиции, подорванные некогда реформами Элоя Альфаро и его сторонников.

Особенно большое влияние оказывала церковь на индейские массы, которые она подвергала упорной идейной обработке начиная с XVI в.

Современные индейцы, как и их предки, относятся к духовенству и церковной службе с суеверным страхом, ибо многовековой опыт научил их, что неповиновение священнику, на стороне которого сила и власть, приносит пм только горести и страдания в земной жизни. Следовательно, в загробном мире их ожидают не менее ужасные муки.

«Страх, — пишет американский исследователь Рикфорт, — одпп из наиболее действенных инструментов церкви, с помощью которого она влияет на индейцев. За каждое прегрешение индейца ждет жестокое и беспощадное наказание, ужасные, нескончаемые и неотвратимые муки в загробной жизни. Наглядно это представлено в картине ада, находящейся перед алтарем иезуитского, собора в Кито. На ней изображены все виды грешников и постигших их наказаний. Эта картина, утверждают знатоки, производит большее впечатление на индейцев, чем десятки миссионерских проповедей» ²⁹.

Взаимоотношения между миссионерами и индейцами широко отображены в художественной литературе Эквадора. Этому сюжету посвящены многие страницы классического произведения известного эквадорского писателя-реалиста Хорхе Икасы «Уаси-пунго», впервые опубликованного в 1934 г.³⁰ Уасипунго — это клочок земли, который выделяет помещик индейцу за то, что тот батрачит на него. Кровососу-латифундисту помогает поработить и эксплуатировать индейцев местный кура — священник. Икаса даже не называет его по имени, подчеркивая этим, что речь идет не о каком-то особенном, а о типичном представителе духовенства в Эквадоре.

Прошло немало лет после выхода в свет произведения Хорхе Икасы. Что же изменилось в жизни эквадорских индейцев? Об этом мы узнаем из романа другого видного эквадорского писателя, Хорхе Риваденейры, «Уже рассветает», изданного в 1957 г.³¹

Автор показывает нам уасипунгеро, которые, хотя и продолжают оставаться жертвами эксплуатации помещиков, церковников и их американских компаньонов, располагают уже своим профсоюзом, связаны с рабочими города и сознают, что только путем борьбы они могут избавиться от своих угнетателей.

Роман Риваденейры также начинается с приезда хозяина в свое поместье «Кондорпамба», расположенное в районе Сьерры. Его только что купил Сантос (по-испански святой!) Кордобес, такой же плут и стяжатель, как и Перейра, герой произведения Хорхе Икасы. И Сантос связан с американскими монополиями. На его землях американцы ищут нефть, и он готов выслуживаться перед ними, надеясь разбогатеть. Ему помогает обманывать и обирать местных индейцев сельский священник Рафаэль Пачеко.

Роман завершается восстанием индейцев против своих угнетателей, на усмирение индейцев прибывает вместе с жандармами и священник Пачеко, которого убивают уасипунгеро в одной из стычек.

Несмотря на кровавую расправу, индейцы продолжают борьбу, она в конце концов завершается победой. Кордобес вынужден принять главные требования уасипунгеро.

Художественные произведения X. Икасы и X. Риваденейры довольно точно отражают эквадорскую действительность. В отчете Эквадорского института антропологии и географии о положении крестьян в 1960 г. говорится: «Труд индейца не только приносит доходы хозяину, собственнику или арендатору земли, но и обеспечивает привольную жпзпь приходскому священнику, ибо, согласно установленному обычаю, священник использует каждую возможность — от крестин до похорон — для того, чтобы обобрать индейца. Например, священник в Кохабамбе требует, чтобы каждая индианка, выходящая замуж, находилась в его услужении в течение месяца под предлогом религиозной подготовки к браку. А будущий супруг должен обслуживать священника, обрабатывать его землю. Кроме того, за свадебную церемонию индеец должен уплатить 80 сукре».

Католическая церковь в Эквадоре, земельная собственность которой была формально национализирована в начале этого столетия, в последующие годы вновь превратилась в крупнейшего латифундиста страны. Только в одной провинции Каньяр церковные поместья оценивались в 10 млн. сукре. В провинции Чимборасо церкви принадлежали латифундии «Санта Крус», «Кольта Мерсед», «Монхас Корраль», «Сан Висенте» и «Сула» (эта последняя занимала площадь в 12 000 га и стоила около 120 млн. сукре). Такая же картина наблюдалась и в других провинциях Сьерры.

На землях церковников работали тысячи уасипунгеро, подвергаясь той же эксплуатации, что и в поместьях светских латифундистов. Уасипунгеро, работающие на землях церковников, не получали даже нищенской зарплаты 3 сукре, установленной законом. Они получали 1 или 2 сукре, как, например, в церковных поместьях провинций Каньяр и Асуай.

В церковных поместьях не было школ, духовенство поощряло индейцев к употреблению алкоголя.

В городах церковники содержали торговые компании, участвовали в финансовых спекуляциях, занимались ростовщичеством. В одном из отчетов эквадорского Национального планового совета говорится: «Обращает на себя внимание, что большое число ростовщиков состоит из мужчин и женщин, принадлежавших к монашеским орденам» ³².

Обо всем этом рассказывается и в повести И. Гирскиса и Я. Яунишкиса «Я — миссионер» ³³. Авторы этого произведения — бывшие миссионеры — литовцы несколько лет трудились на «ниве господней» в Эквадоре. Индейцы хибаро, среди которых находились указанные миссионеры, населяют в основном южную часть Восточного района страны, примыкающую к бассейну Амазонки. Хотя индейцев хибаро сравнительно немного — около 20 тыс. человек, они составляют весьма стойкую и компактную этническую группу. Хибаро свободолюбивы и воинственны, и тем не менее миссионерам удалось в значительной степени подчинить их своему влиянию и использовать в качестве даровой рабочей силы.

В последние 10—15 лет в эквадорской церкви, как и во всем католическом мире, наблюдаются новые явления и веяния. Вековая связь церковной иерархии с латифундистами, с реакцией в условиях быстро растущего революционного процесса в странах Латинской Америки вызывает все более резкие и решительные протесты со стороны верующих. И среутт самих церковппков происходит брожение, ширится недовольство, множатся выступления «мятежных» священников, выступающих в поддержку радикальных социальных преобразований, осуждающих империализм и тесно связанную с нпм местную реакцию.

¹ Pareja Diascanseco А. Historia del Ecuador. Quito, 1954, у. II, p. 74.

² Albornoz P. О. Historia de la acci?n clerical en el Ecuador: Desde la conquista hasta nuestros dias. Quito, 1963, p. 89—90.

³ Ibid., p. 112.

⁴ Naranjo P. La I Internacional en Latinoam?rica. Quito, 1977, p. 273—280.

⁵ Albornoz P. O. Historia..., p. 134, 136.

⁶ Томас A. В. История Латинской Америки. М.: ИЛ, 1960, с. 421.

⁷ Lloyd Mecham /. Church and State in Latin America. Chapel Hill, 1934, p. 149.

⁸ Naranjo P. La I Internacional..., p. 293—315.

⁹ Albornoz P. O. Historia..., p. 119—120.

¹⁰ Pareja Diascanseco A. Historia del Ecuador, v. Ill, p. 195, 244.

¹¹ Ibid., p. 317.

¹² Galvez M. La vida de Don Gabriel Garcia Moreno. Buenos Aires, 1942, p. 124

¹³ Pareja Diascanseco A. Historia del Ecuador, p. 317.

¹⁴ Неруда П. Соч. M.: Худож. лит., 1979, т. II, с. 243.

¹⁵ Readings in Latin American History. V. II. Since 1810/ Ed. L. Hanke. New York, 1966, p. 197.

¹⁶ Naranjo P. La I Internacional..., p. 174—175.

¹⁷ Ibid., p. 181, 333.

¹¹ Ibid., p. 186.

¹⁹ Albornoz P. O. Historia..., p. 167—168.

²⁰ Pareja Diascanseco A. Op. cit., v. III, p. 359.

²¹ Albornoz P. O. Historia..., p. 291.

²² Reservado Memorandum del Plenipotenciario del Ecuador al Encargado de Negocios de la Santa Sede. Documentos Anexos. Informe del Ministro de Negocios Eclesi?sticos al Congreso Extraordinario de 1899. Quito, 1899.

²³ Mensaje del Presidente de la Rep?blica al Congreso Extraordinario de 1899. Quito, Ecuador, 1899, p. 11—13.

²⁴ Informe del Ministro de Negocios Eclesi?sticos al Congreso Extraordinario de 1899. Quito, 1899, p. Ill—IX.

²⁵ Albornoz P. O. Historia..., p. 175—176.

²⁶ Ibid., p. 181, 183, 187, 189.

²⁷ Ibid., p. 284—285.

²³ Naranjo P. La I Internacional..., p. 365—376.

²⁹ Rycjort W. S. Religion and Faith in Latin America. Philadelphia, 1958, p. 124.

³⁰ См.: Икаса X. Уасипунго/ Пер. В. Виноградова. М.: Гослитиздат, 1976.

³¹ Риваденейра X. Уже рассветает. М.: Гослитиздат, 1962.

³² Ma?ana, 1961, N 82, р. 26.

³⁶ Гирскис И., Яунишкис Я. Я — миссионер. М.: Политиздат, 1975.

Глава седьмая