4. Кто создал «Катюшу»?

О легендарной реактивной системе залпового огня по имени «Катюша» — знают все. А вот по поводу авторства этой установки (как юридического, так и фактического) споры не затихают до сих пор. Неоднократно этим вопросом занимались различные комиссии, прокуратура, суды. Внесли свою «лепту» и военные трибуналы, подвергшие репрессиям инженеров-конструкторов. участвовавших в разработке «Катюши».

Известно, что ее создали незадолго до начала войны в цехах Реактивного института, а 14 июля 1941 года батарея первых «Катюш» под командованием Ивана Флерова в районе Орши нанесла удар по железнодорожному узлу, уничтожив его за 8 секунд. Фашисты, ставшие очевидцами этого огненного кошмара, долгое время не могли оправиться от шока и в последующем не раз предпринимали попытки захватить секретное оружие русских — «адские мясорубки». как они называли наши реактивные установки. Известно и многое другое. Кажется, что историки проследили в деталях весь путь их создания и участия в боевых действиях. Проследили и расписали по минутам. И даже по секундам, если говорить об обстреле Орши. Между тем, вопрос об авторстве этого грозного оружия еще не закрыт.

Юридически авторами «Катюши» считаются Андрей Костиков, Иван Гвай и Василий Аборенков. Первые двое подали заявку о выдаче им авторского свидетельства в марте 1939 г., а через полгода попросили включить в число соавторов Аборенкова, будущего командующего гвардейских миномётных частей. Свидетельство на изобретение ими «механизированной установки для стрельбы ракетными снарядами различных калибров» было внесено в реестр изобретений в феврале 1940 года. А в июле 1941 года последовали награждения. Звание Героя Социалистического Труда присвоили одному лишь Костикову. Ему вручили Золотую Звезду за № 13. Этим несчастливым числом отмечены и другие изделия и события, связанные с «Катюшей». Снаряды именовались М-13, первые боевые машины — БМ-13. То же число проявилось в общем количестве награжденных, упомянутых в двух Указах Президиума Верховного Совета СССР от 28 июля 1941 года. Кроме Костикова, ордена за «Катюшу» получили еще 12 человек, в том числе орденом Ленина наградили В. Аборенкова, И. Гвая и В. Галковского.

Но на этом процесс награждения не закончился. Он затянулся на полвека, в течение которого продолжалось выяснение и уточнение соавторов столь известного и любимого в народе оружия. И, наконец, в 1991 году звание Героя Социалистического Труда (посмертно) за создание «Катюши» присвоили еще шестерым: Ивану Клейменову, Георгию Лангемаку, Василию Лужину, Борису Петропавловскому, Борису Слонимеру, Николаю Тихомирову.

Однако и сегодня высказываются мнения, что еще не всем авторам легендарного оружия воздали по заслугам и пока рано говорить о полном восстановлении исторической справедливости. Не до конца ясна и реальная роль А. Г. Костикова в создании «Катюши».

В Большой советской энциклопедии, изданной в 50-е годы, он назван ее создателем. Однако в той же энциклопедии последнего издания, или. например, в книге «Оружие победы»[216], в которой целая глава посвящена разработчикам реактивной артиллерии, о нем нет ни слова.

В мемуарах Д. Ф. Устинова, который перед войной стал наркомом вооружений, авторами «Катюши» названы Ю. А. Победоносцев, И. И. Гвай. Л. Э. Шварц. В. А. Артемьев и другие конструкторы, удостоенные за это Сталинской премии.

В ряде публикаций к числу лиц, внесших значительный вклад в создание реактивной установки, давно относят И. П. Граве, Д. А. Вентцеля. А. П. Павленко, А.С.Попова. И. И. Кулагина. Ф. Н. Пойду и др.

Между тем, недавно предпринята очередная попытка пересмотра устоявшегося списка авторов «Катюши». Известный писатель М. Веллер заявил, что фактическими ее создателями были Ф. Р. Гантмахер, Л. М. Левин и И. И. Слезингер. т. к. лишь благодаря им боевая установка превратилась в грозное оружие. На самом деле эти ученые всего лишь приняли участие в ее усовершенствовании, увеличении кучности снарядов (в 1942–1944 гг.).

Почему же возникла такая неопределенность с авторством «Катюши»? И кто входил в первую шеренгу ее создателей?

Сложность в том, что «Катюша» была создана трудом нескольких коллективов ученых, конструкторов, инженеров-ракетчиков. И в вопросе о реальном вкладе каждого из них мнения расходятся даже среди самых авторитетных специалистов.

Представляется, что список лиц, участвовавших в создании реактивной установки, неоднократно корректировался по целому ряду причин. Весьма условно их можно разделить на технические и правовые.

«Катюша» состояла из двух основных изделий: пусковой установки на шасси автомобиля и комплекта реактивных снарядов. Часть конструкторов занималась установкой, другие — снарядами. Вопрос в том, что считать более важным и приоритетным?

Одни полагают, что это пусковая установка. Другие считают, что главное — реактивный снаряд. При этом ссылаются на утверждения самого Костикова, что «стрельба ракетными снарядами… не требует сложного пускового устройства». Но есть еще «идея залпового огня», приоритет которой, по мнению сотрудников Исследовательского Центра имени М. В. Келдыша, тоже принадлежит Костикову.

Сыграли свою роль и правовые аспекты проблемы. Хотя правовыми их можно назвать с большой натяжкой. Многих инженеров-конструкторов, благодаря трудам которых появилась в итоге «Катюша», подвергли в разные годы необоснованным репрессиям, и их вклад по этой причине не был оценен Советской властью в полной мере.

Человек, имя которого надо назвать первым в этом ряду — профессор И. П. Граве, один из основателей разработки реактивных снарядов на бездымном порохе. Он еще до революции, в 1916 г., а затем и при Советской власти получил соответствующие патенты. Но эта власть не была к нему благосклонна. Его репрессировали четыре раза.

В. А. Артемьев, разрабатывавший в ленинградской лаборатории под руководством Н. Н. Тихомирова ракеты на бездымном порохе, а потом немало сделавший для доведения реактивных снарядов до сдачи на вооружение, еще в начале 20-х годов «запятнал» себя пребыванием на Соловках за шпионаж. Тогда же подвергли репрессиям инженеров ГДЛ О. Г. Филиппова и С. А. Серикова, занимавшихся рецептурами бездымного пороха. Сам Тихомиров под каток репрессий не попал, он умер в 1930 году.

И. Клейменов, возглавивший Реактивный институт в 1936 году, проходил по сфабрикованному НКВД делу руководителем антисоветской организации, установившим «контрреволюционную связь» с Г. Лангемаком (оба расстреляны), и уже от последнего узнавшего, что в его организацию входят В. Глушко, С. Королев (приговорены к длительным срокам лагерей), а также Ю. Победоносцев и Л. Шварц. Двое последних хотя и избежали репрессий, но в число неблагонадежных попали. Шварц погиб в 1945 году в авиационной катастрофе.

В. Н. Лужин, ведущий разработчик снаряда для «Катюши», в 1940 году разбил висевший в фойе ресторана портрет И. В. Сталина и тоже был осужден по контрреволюционной статье. Свой срок он отсидел полностью, вышел из заключения морально надломленным.

В 1991 г. из числа лиц, подвергшимся репрессиям, посмертно удостоили звания Героев лишь троих — Клейменова, Лангемака и Лужина. Н. И. Тихомиров и Б. С. Петропавловский репрессий избежали, т. к. умерли в начале 30-х годов. Шестой из этого списка, Б. Слонимер, был организатором производства, а не конструктором — в 1937–1939 гг. возглавлял Реактивный институт. Вот некоторые ветераны-ракетчики и продолжают до сих пор задаваться вопросами: а почему не наградили Золотой Звездой И. И. Гвая? Или, например, Л. Э. Шварца, которые тоже этой Звезды заслуживали?

Стоит обратить внимание и на то, что большинство награжденных в разные годы орденами и званиями имели отношение только к разработке реактивных снарядов. Но первую и единственную в 1941 г. Золотую Звезду Костикову дали за пусковую установку. И это при том. что весомый вклад в ее создание, кроме него, внесли И. И. Гвай, А. П. Павленко, А. С. Попов, В. Н. Галковский. Последний, например, предложил новую схему многозарядной пусковой установки с продольным расположением направляющих. А. С. Попов утверждал в этой связи, что «пусковая установка с поперечным расположением направляющих, за которую Костиков (вместе с Гваем и Аборенковым) получил авторское свидетельство, заказчиком не была принята» и что «пусковая установка с продольными направляющими, принятая на вооружение, имела принципиальное отличие от первой».

В общем, вопросов остается много. Попробуем ответить хотя бы на один из них: являлся ли А. Г. Костиков соавтором «Катюши»? Или же он — Лжеотец «Катюши» (так Я. Голованов назвал свой очерк, опубликованный в «Огоньке» в 1988 г.)?

Чтобы разобраться в этом, надо обратиться к событиям, произошедшим накануне войны в недрах секретного Реактивного НИИ[217].

В этом институте собрались одаренные ученые, цвет советской конструкторской мысли. Каждый из них шел своим путем. Путем непроторенным, тернистым, требовавшим напряжения всех сил и энергии. В стенах института круглосуточно шли научные дискуссии, перераставшие подчас в ожесточенные споры. Были и затяжные конфликты. Некоторые из них ученые новой пролетарской волны перевели в политическую плоскость. В числе таковых называют А. Костикова, человека, безусловно, талантливого, и в то же время наделенного, судя по всему, большими карьеристскими амбициями и отменным политическим чутьем. От слесаря-водопроводчика он дорос до члена-корреспондента Академии наук. В самом этом факте ничего не было бы предосудительного, если бы не одно «но». По воспоминаниям некоторых сотрудников института, Костиков, видя как набирает скорость маховик репрессий, воспользовался этим обстоятельством для своего карьерного роста и поспособствовал репрессиям в отношении руководящего ядра Реактивного НИИ. А в результате — к сентябрю 1938 года сам сел в кресло главного инженера института.

В ходе проведенной Прокуратурой СССР в 1989 году проверки была установлена причастность А. Г. Костикова» к необоснованным обвинениям сотрудников и руководителей института в контрреволюционном вредительстве. В частности, к делу В. П. Глушко были приобщены два его заявления в партком института. Имеются свидетельства того, что Костиков, оказал содействие следователям НКВД. 20 июня 1938 г. он возглавил экспертную комиссию, подготовившую для НКВД заключение. В это время еще продолжались аресты, и следствие набирало обороты (Королев был арестован 27 июня 1938 г., первый суд состоялся 27 сентября; Глушко был арестован 23 марта 1938 г., репрессирован Особым совещанием 15 августа 1939 года). Так вот в этом заключении недвусмысленно утверждалось о вредительской деятельности С. И. Королева и В. И. Глушко. Позже они узнали, «благодаря» кому оказались в заключении и были убеждены, что таким же образом Костиков, по сути, монополизировал честь изобретения реактивной установки. Некоторые полагают, что он хотел позаимствовать и некоторые идеи самого Королева.

В одной из жалоб на имя прокурора СССР Сергей Павлович писал: «.. Работы над ракетными самолетами в СССР были впервые организованы и велись мною. Аналогичных работ более не велось нигде…»[218]. Костиков же, сам решил взяться за разработку ракетного истребителя-перехватчика. Купаясь в лучах обрушившейся на него славы, он переоценил свои силы и возможности возглавляемого им института, обескровленного репрессиями, что и привело к срыву задания.

Известно, что Костиков сам проявил инициативу в вопросе о разработке истребителя-перехватчика с жидкостным реактивным двигателем (проект «302»), Но не оправдал высокого доверия. 16 марта 1944 года А. Г. Костиков был арестован, так как «занимался обманом и очковтирательством, представлял в директивные инстанции не соответствующие действительности, преувеличенные данные о результатах работ по созданию опытного образца самолета-перехватчика».

До суда, правда, дело не дошло. Попытки следователей обвинить А. Г. Костикова в шпионаже и вредительстве оказались безуспешными. Не нашел в ходе следствия подтверждение и вывод комиссии о том, что Костиков, взялся за фантастически нереальное и авантюристическое дело. Сыграло, видимо, свою роль то обстоятельство, что к этому времени на фронте появились первые немецкие реактивные истребители.

Костиков просидел в тюрьме менее года и. в отличие от Королева и Глушко, так и не был осужден по контрреволюционным статьям. В феврале 1945 г. Сталин простил его и дал указание выпустить на свободу…

Вывод о том, что А. Г. Костиков на волне репрессий присвоил себе авторство «Катюши», не раз служил основанием для различных разбирательств, и есть основания полагать, что это обстоятельство могло привести к умалению его реальной роли в разработке реактивной установки.

Впервые ведущий вклад Костикова в создание «Катюш» был поставлен под сомнение, когда еще не отгремели победные залпы. Экспертиза в рамках еще в годы войны. Из заключения комиссии от 19 апреля 1944 года под председательством профессора А. В. Чесалова, проведенной в рамках прокурорско-следственной проверки, следовало: «К разработке снарядов РС-82 и РС-132. представляющих собой оригинальную конструкцию, Костиков, Гвай и Або-ренков никакого отношения не имели.

Этот вывод соответствует действительности. Но они и не претендовали на авторство в изобретении реактивных снарядов, запатентовав только пусковое устройство залпового огня. Между тем. в заключении экспертов по этому поводу сказано, что о рациональности установки пусковых устройств на автомашины говорилось еще «в книге „Ракеты, их устройство и применение" (Лангемак Г. Э. и Глушко В. П., ОНТИ. 1935 г., с. 119)», поэтому «идея создания машинной установки для ведения массированного огня реактивными снарядами не может быть приписана Костикову, Гваю и Аборенкову».

Есть данные, что значительная часть тиража этой книги была уничтожена по указанию А. Г. Костикова. А ведь ее авторы еще в 1935 году обращали внимание на такую особенность ракетного орудия, которая позволяла «использовать его для установки на таких аппаратах, которые не могут выдержать отдачи, присущей обычным орудиям» в том числе на автомобилях. Трудно отрицать, что именно эта идея была Костиковым и Гваем конкретизирована, доработана. а затем и запатентована.

Между тем. сторонники Костикова утверждают, что все дело не в общеизвестной идее, а ее конкретном осуществлении. И с этим тоже можно согласиться. Роль Костикова и Гвая в решении этой задачи была весьма значительной. В ходе разработки химического реактивного снаряда и пускового станка для производства стрельбы у Костикова и Гвая возникла мысль разработать вместо пускового станка проект механизированной многозарядной установки, размещенной на автомобиле ЗИС-5, устраняя таким образом недостаток ракетных снарядов — их плохую кучность.

Чтобы уяснить принципиальную новизну и оригинальность этой идеи, приведем лишь два мнения, высказанных конструкторами, работавшими вместе с А. Г. Костиковым.

Так. в его следственном деле подшит текст выступления Л. Э. Шварца, на заседании научно-технического совета института в ноябре 1939 года. В этом выступлении есть такие слова о Костикове: «Он изобрел изумительную машину пуска реактивных снарядов. Свел, буквально. ракетные снаряды. с неба на землю“. До 1938 года на земле нас теснила классическая артиллерия. Произведенная А. Г. Костиковым работа сделала переворот в артиллерии».

Еще одно мнение принадлежит В. А. Штоколову, который в 1966 году, отвечая на поставленные комиссией вопросы, вначале написал о возможной субъективности своих оценок, поскольку его арестовали в 1943 г. не без участия Костикова. Тем не менее, он указал, что оригинальность идеи последнего заключалась в том, что ему удалось найти практическое решение «проблемы создания массированного огня с помощью простейших ракетных средств».

Есть, впрочем, мнение, что основным автором этой идеи надо считать не Костикова, а И. И. Гвая. Сегодня трудно однозначно сказать — кому из них первому она пришла в голову…

В 1989 г., после очередного резкого публичного выступления В. П. Глушко, была назначена новая серьезная комиссия. Действовала она под эгидой оборонного отдела ЦК КПСС, который подключил в работе сотрудников Прокуратуры и КГБ СССР. Были исследованы практически все архивные документы и свидетельские показания многих работников. Предварительные выводы комиссии однозначно свидетельствовали о правомерности авторства А. Г. Костикова. Но после того как подготовленный в 1989 г. документ был направлен на экспертизу (в Академию наук СССР, Миноборонпром СССР, Генеральный штаб Вооруженных Сил СССР и Комиссию Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам) ситуация изменилась. Его роль была сведена к тому, что он, как главный инженер НИИ-3, а В. В. Аборенков, как представитель ГАУ, «внесли вклад в разработку, испытания и совершенствование пусковой установки, в принятие ее на вооружение Красной Армии и внедрение в серийное производство».

Основные же разработчики «Катюши» указаны в приложении к совместной докладной записке в ЦК КПСС от 28 июня 1991 года. Разработчики реактивного снаряда: Н. И. Тихомиров, В. А. Артемьев. Б. С. Петропавловский, Г. Э. Лангемак, И. Т. Клейменов, Ю. А. Победоносцев. Л. Э. Шварц и др.; разработчики порохов для этих снарядов: В. А. Артемьев, С. А. Сериков, О. Г. Филиппов, А. С. Бакаев, В. С. Дерновой, Б. П. Фомин и др.

Что касается пусковой установки, представленной И. И. Гваем в 1938 г., то ее разработчиками названы также А. С. Попов и А. П. Павленко.

Все эти люди заложили фундамент нынешнего могущества российской ракетной техники. Каждого из них по праву можно назвать «отцом» легендарной «Катюши». В том числе и А. Г. Костикова. Вряд ли справедливо, что его фамилия отсутствует в приведенном списке авторов «Катюши». Он сумел обосновать и вместе с И. И. Гваем реально придать новое качество ракетным системам залпового огня. Другое дело, что в этой истории оказались невысокими его человеческие, а не профессиональные качества. Возможно, именно его косвенная причастность к описанным репрессиям привела и к умалению его реального вклада в разработку «Катюши».