5. Кто предал «Молодую гвардию»?

В течение пяти месяцев 1942 года в небольшом шахтерском городке Краснодоне, с населением немногим более двадцати тысяч, подпольная молодежная организация, насчитывавшая около ста человек, вела настоящую войну с оккупантами и их пособниками. Несмотря на молодость, молодогвардейцы хорошо понимали, что играют не в детские игры, а ведут смертельную схватку с злобным и коварным врагом. Действовала подпольная организация отважно и решительно. На счету подпольщиков не только распространение листовок и водружение красного знамени на зданиях города, но и несколько нападений на гитлеровские обозы, два пущенных под откос вражеских эшелона, взорванный мост, четыре повешенных предателя, несколько десятков уничтоженных фашистов и пожар на бирже труда, в результате которого были уничтожены списки людей, подлежащих угону в Германию.

В это трудно поверить, но в течение всего этого времени фашистские ищейки во главе с начальником полиции Соликовским не могли напасть на след молодежной организации. Начальник краснодонской жандармерии Отто Шен утверждал на следствии:

— Было ясно, что в городе действует организованный подпольный партизанский отряд, но выявить его нам долго не удавалось. Я каждодневно требовал от начальника полиции Соли-ковского и его заместителей усиления борьбы с советским патриотическим движением. Мы сбились с ног, но не могли найти следов подпольщиков.

Полицаи уже отчаялись в безуспешных поисках организации. И только после задержания подростка, торговавшего на базаре «экспроприированными» у немцев новогодними подарками и последовавшего затем предательского доноса подпольщики были разгромлены.

Аресты членов «Молодой гвардии» были проведены в начале января 1943 года. Схватили около пятидесяти человек. Их жестоко пытали — избивали до потери сознания, отрубали пальцы, ломали ребра, выкалывали глаза. А когда Красная Армия подходила к Краснодону, сбросили живыми в пятидесятиметровый шурф шахты и забросали его камнями и вагонетками.

Трагедия эта потрясла весь город. А затем, когда появился знаменитый роман А. Фадеева — всю страну. Именно благодаря писателю организация «Молодая гвардия» приобрела всенародную известность, а его талантливое произведение долгие годы оставалось непревзойденным по силе эмоционального воздействия на молодых людей. К сожалению, в 90-е годы книгу убрали из школьных программ и современная молодежь имеет весьма смутное представление о подвиге молодогвардейцев[301]

Впрочем, и наше поколение лишили возможности узнать о нем всю правду. Ведь А. Фадеев создал не документальное, а художественное произведение, в котором не все написанное соответствовало реальным событиям. Партийные же идеологи строго придерживались фадеевской трактовки этих событий и пресекали многочисленные попытки выяснить истину о структуре, кадровом составе и настоящих руководителях краснодонского подполья [302].

По этой причине подлинная история «Молодой гвардии» хранит немало загадок и тайн. В некоторых из них помогают разобраться архивные материалы проведенных в разное время судебных процессов, а также публикации, основанные на этих документах. В частности, очерк полковника юстиции Г. Глазунова «Судебный процесс над предателями «Молодой гвардии»[303]монография А. Гордеева «Подвиг во имя жизни»[304] и другие материалы[305].

Следственно-судебные документы позволяют, в частности, установить, как в действительности называлась подпольная организация, кто ею руководил и кто предал. Но не снимают всех вопросов, поскольку, как показал на допросе в 1946 году бывший следователь краснодонской полиции Т. Усачев «все следственные дела, в том числе и дело по «Молодой гвардии», были им сожжены недалеко от города Ровеньки.

Начнем с того, что на собрании в начале октября 1942 года подпольщики назвали свой антифашистский партизанский отряд «Молотом». А «Молодой гвардией» он, вероятно, стал по воле А. Фадеева. Не соответствуют истине и его утверждения о том, что создавалась и действовала организация под руководством партии, а ее лидером-комиссаром был Олег Кошевой. В действительности молодежь Краснодона по собственной инициативе встала на защиту Родины, создав подпольный отряд. Партийные руководители никакого участия в этом деле не принимали. Более того, партийное подполье к тому времени было провалено и практически разгромлено. Одной из причин провала исследователи считают предательство А. И. Боброва, помощника секретаря Ворошиловградского городского комитета партии, оставленного на оккупированной территории для подпольной работы[306].

В романе есть и другие неточности. Например, матери Сергея Тюленева после войны пришлось даже поменять паспорт в этой связи, поскольку Фадеев ошибочно назвал ее сына Тюле-ниным. Но самая большая ошибка известного писателя, сломавшая и исковеркавшая не одну судьбу, в том, что он изобразил О. Кошевого в романе единственным лидером организации. А роль ее реальных руководителей — Ивана Туркенича и Виктора Третьякевича — исказил, невольно закрепив за последним из них клеймо предателя. В силу этого обстоятельства А. Фадеев после издания романа так и не решился еще раз побывать в Краснодоне и до последних своих дней всячески избегал встреч с родителями молодогвардейцев. Понимая, что допустил ошибку и. оправдываясь, писатель не раз утверждал, что его роман является художественным произведением, в котором он имел право на вымысел. Но все персонажи романа были реальными лицами. И. все знавшие Третьякевича, без труда идентифицировали его в романе с образом предателя молодогвардейцев Стаховича. Совпадали даже детали — Стахович тоже являлся членом Ворошиловградского партизанского отряда, был администратором и конферансье, и его подвергли аресту в первый день нового 1943 года вместе с Е. Мошковым и И. Земнуховым.

Кто же создал и возглавлял подпольную организацию в действительности? В этом вопросе до сего времени имеются разночтения. В числе организаторов упоминаются И. Зем-нухов, Е. Мошков. В. Третъякевич, И. Туркенич, С. Тюленев.

Вначале в Краснодоне действовали разрозненные подпольные группы, у каждой из которых был свой руководитель. А в первых числах октября 1942 года на их совместном заседании было принято решение:

«1. Объединить все действующие группы в один партизанский отряд «Молот» под командованием И. Земнухова и В. Третьякевича;

2. Утвердить штаб в составе И. Земнухова, В. Третьякевича, И. Туркенича, В. Левашова, А Попова, Ст. Сафонова. Н. Сумского, руководителей пятерок: связных отряда и групп (пятерок);

3. Сформировать боевую группу отряда во главе с лейтенантом Советской Армии И. Туркеничем…»[307].

Между тем, в процессе практической деятельности отряда «Молот» его фактическим командиром стал наиболее опытный И. Туркенич. И. Земнухов выполнял обязанности начальника штаба, а В. Третьякевич — комиссара. Что касается О. Кошевого, то он одно время был начальником разведки, а незадолго до провала подпольной организации был избран ее секретарем и членом штаба. По этой причине сотрудники музея «Молодой гвардии» пришли к обоснованному выводу о том, что у подпольной организации было два комиссара — сначала Виктор Третьякевич, а затем Олег Кошевой, взявший на себя бразды правления сразу после распространившегося слуха о предательстве Третьякевича.

Обвинение последнего в предательстве основывалось не только на слухах. Показания об этом дал юрисконсультант Краснодонской полиции по криминальным делам М.Е.Кулешов. который проводил следственные действия после арестов молодогвардейцев, но после того, как сам оказался в статусе подследственного, стал упорно это отрицать. Так вот, Кулешов в ходе следствия и на допросе в суде военного трибунала, утверждал что Третьякевич не выдержал пыток и выдал членов штаба подпольной организации. Аналогичные показания давал вначале и Геннадий Почепцов. На вопрос следователя о том. что побудило его предать членов партизанского отряда «Молот», он сослался на И. Земнухова. заявив, что тот еще 18 декабря 1942 г. сообщил ему о предательстве В. Третьякевича и что именно это обстоятельство подтолкнуло его, Почепцова. к написанию заявления в краснодонскую полицию.

Между тем, анализ архивных материалов позволяет утверждать, что причины провала были следующими.

Приняв решение продолжать борьбу с врагом в составе партизанского отряда, молодогвардейцы решили запастись продуктами и с этой целью устроили налет на немецкую машину с новогодними подарками. А через несколько дней на рынке был задержан М. Пузырев, торговавший «конфискованными» у фашистов сигаретами. Подростка жестоко избили и он назвал фамилии Е. Мошкова и В. Третьякевича, передавших ему сигареты для продажи. А 1 января 1943 года они были арестованы. Задержали также И. Земнухова, который пошел в полицию выручать товарищей.

Г. Почепцов видел, как полицейские арестовали проживавшего с ним по соседству Евгения Мошкова. И возможно, именно это обстоятельство подтолкнуло его к предательству. Он обратился к отчиму В. Громову за советом. И тот предложил Почепцову немедленно сообщить о подпольной организации в полицию. Заявление пасынок написал на имя главного инженера шахты № 1 — бис Д. М. Жукова, который пользовался большим доверием немцев.

В судебном заседании военного трибунала Г. Почепцов заявил:

— Я решил подать заявление через Жукова, думая, что он заявление не передаст в полицию или передаст позже, и когда я буду арестован, то буду иметь оправдание, что я подавал заявление.

3 января 1943 года Почепцова допросил начальник полиции Соликовский, а затем за работу взялись следователи Ди дык и Кулешов. Последний после ареста показал на допросе 15 марта 1943 года: «Почепцов рассказал, что он действительно состоит членом подпольной комсомольской организации, существующей в Краснодоне и его окрестностях. Он назвал руководителей этой организации, вернее, городского штаба, а именно: Третьякевича, Лукашова, Земнухова, Сафонова, Кошевого. Руководителем общегородской организации Почепцов назвал Третьякевича».

Бывший заместитель начальника краснодонской полиции Подтынный, арестованный в 1959 году также показал в суде, что именно по доносам Г. Почепцова было арестовано подпольное ядро молодогвардейцев. Это же подтвердили на допросах следователь Усачев, полицейский Черенков и другие.

Установлено, что Почепцов действовал как провокатор. Его специально подсаживали в камеру к арестованным молодогвардейцам, а затем он доносил об услышанном Кулешову и Соликовскому.

Под давлением улик Почепцов вынужден был признать на завершающем этапе следствия свою причастность к гибели подпольщиков[308]. При этом он заявил следователю:

— Ни о каком предательстве Третьякевича мне не было известно.

Судя по показаниям В. Подтынного, а также бывших полицейских Ф. Лукьянова и И. Мельникова, Третьякевич так и не дал признательных показаний следователям полиции. Ответа на вопрос о том. почему сам Кулешов продолжал в суде говорить о предательстве Третьякевича, нет до сих пор. Некоторые историки считают, что связано это было с его личными неприязненными отношениями с семьей Третьякевичей. Утверждают также, что Кулешов умышленно, с целью ослабить волю молодогвардейцев и разъединить их, пустил среди арестованных слух о том. что Третьякевич не выдержал побоев и дал признательные показания. А затем уже придерживался этой версии до конца. Поддержал ее и следователь Усачев на допросе 6 ноября 1947 года.

Между тем, в этой связи уместен другой вопрос — если Третьякевич действительно встал на путь предательства, то почему его продолжали пытать? Причем наиболее изощренно и жестоко.

Более недели Виктора избивали плетьми с металлическими наконечниками, дважды подвешивали за шею, пускали по телу электрический ток. вводили в организм препарат, ослабляющий силу воли, использовали металлический «козел», подогреваемый до высокой температуры, а затем, так и не добившись своего, выкололи глаза и казнили. По свидетельству привлеченного к уголовной ответственности участника казни подпольщиков полицейского Давиденко, Третьякевич держался мужественно, схватил Захарова, заместителя Соликовского. и пытался прыгнуть в шурф шахты вместе с ним. но тот с трудом освободился из рук комиссара молодогвардейцев.

Между тем, партийные и комсомольские комиссии, расследовавшие вскоре после трагедии обстоятельства провала краснодонской подпольной организации, продублировали в своих заключениях клевету Кулешова, указав, что Третьякевич проявил малодушие и трусость, не выдержал пыток и, «стремясь спасти себя», выдал фамилии молодогвардейцев. После этого имя героя вычеркнули из истории, а писатель А. Фадеев вывел его в романе под фамилией предателя Стаховича:

Спустя годы, работники ЦК ВЛКСМ все же разобрались в том, что Третьякевич не был предателем и решили в целях реабилитации наградить его орденом Отечественной войны I степени (посмертно). Указ состоялся 13 декабря 1960 года. Сделали это по тихому, не решившись переписывать историю организации.

Образ И. Туркенича в романе тоже нарисован Фадеевым довольно блекло. Связано это с тем, что и в его биографии оказались «темные пятна». До «Молодой гвардии» Туркенич воевал на фронте, побывал в окружении и немецком плену, из которого бежал и спустя некоторое время оказался в Краснодоне. После провала подпольной организации он скрылся от полицаев и сумел перейти линию фронта. Его допрашивали в «Смерше» и, возможно, посадили бы. Но 13 сентября 1943 года состоялся Указ Президиума Верховного совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза (посмертно) наиболее активным участникам подпольной антифашистской организации «Молодая гвардия» комиссару Олегу Кошевому и членам организации — Ивану Земнухову, Ульяне Громовой, Любови Шевцовой и Сергею Тюленину.

Между тем, их командир Иван Туркенич был награжден всего лишь орденом Красного Знамени, что вызвало немало кривотолков. Ведь в представлении Военного совета Юго-Западного фронта о награждении основного ядра молодогвардейцев к званиям Героев Советского Союза Туркенич числился первым. Но был вычеркнут. Второй раз капитана И. Туркенича представляли к этому высокому званию вскоре после его гибели в бою за польский город Гон-гув. И вновь неудачно. Справедливость восторжествовала лишь спустя сорок шесть лет…

Пять месяцев существовала подпольная организация. И ровно столько же длилось следствие по делу предателей «Молодой гвардии». Представ перед судом и присутствовавшими на процессе родственниками погибших подпольщиков и несколькими оставшимися в живых членами организации, Кулешов, Громов и Почепцов всячески изворачивались, перекладывая вину друг на друга. Кулешов, например, отрицал свое участие в проведении следствия по делу «Молодой гвардии», но был изобличен Почепцовым и другими свидетелями. Громов же заявил, что не подстрекал пасынка писать заявление.

— Это ложь! — вскочил Почепцов. — Когда об арестах молодогвардейцев узнал отчим, он спросил меня: «Твоих ли товарищей арестовала полиция?» — «Да». - ответил я. — после чего он посоветовал мне подать заявление в полицию на членов молодежной организации и тем самым спасти себя и семью от ареста.

В качестве свидетелей были допрошены родители погибших подпольщиков — А. Г. Лукашов, М. Ф. Фомина, М. Т. Андросов. Т. П. Попова и другие.

Член «Молодой гвардии» Ольга Иванцова показала:

— Я присутствовала, когда из шахты был извлечен семьдесят один труп советских патриотов. Среди них было более сорока замученных молодогвардейцев. На теле каждого юноши и девушки были видны следы жестоких пыток. Некоторые трупы были без головы, с перебитыми руками и ногами, у других были отрезаны языки, уши…

Военный трибунал признал предателей виновными в измене Родине, т. е. в совершении преступления, предусмотренного ст. 54—1 п. «а» УК УССР и приговорил их к расстрелу с конфискацией личного имущества. 9 сентября того же года приговор был утвержден Военным советом Юго-Западного фронта. Ходатайства Громова и Почепцова о помиловании были отклонены Президиумом Верховного Совета СССР и 19 сентября 1943 года предателей повесили на площади в присутствии более 5 тыс. жителей Краснодона[309].

Это не единственное дело, связанное с деятельностью «Молодой гвардии». Так, в сентябре 1943 года были арестованы, а в следующем году осуждены начальник шахты Д. М. Жуков[310] и мать Почепцова — М. А. Громова[311].

Значительное число лиц было привлечено к судебной ответственности уже после Великой Отечественной войны. В частности, во внесудебном порядке были осуждены к различным срокам лишения свободы немецкие военнослужащие, причастные к казни подпольщиков — начальник жандармерии Краснодонского округа капитан Эрнст-Эмиль Ренатус[312], жандармы Отто Шен. Отто Древиц, Гидо Штрупперт, Эрих Шредер, Якоб Шульц. В тот же день, 29 октября 1949 года. Особым совещанием при МГБ СССР были осуждены бургомистр Краснодона В. И. Стаценко (Стаценков), начальник Ровеньковской полиции И. А. Орлов, полицаи и следователи Краснодонской полиции Т. В. Усачёв, И. Н. Черенков, В. И. Давыденко. Д. П. Бауткин, переводчик Т. И. Гейст. Каждый из них был приговорен к 25 годам лишения свободы (Стаценков и Орлов — с отбыванием наказания в тюрьме).

Не удалось разыскать и предать суду коменданта и начальника полиции Краснодона В. А. Соликовского и его заместителя В. С. Захарова (Шульгу). В. П. Подтынный после бегства из Краснодона изменил свои биографические данные и лейтенантом продолжил службу в частях Красной армии, был ранен, награжден советскими орденами и медалями. Его опознали только в 1959 году, арестовали и осудили 15 июля в закрытом судебном заседании Сталинского областного суда к 15 годам лишения свободы. Но этот приговор был опротестован «за мягкостью меры наказания» председателем Верховного Суда УССР и Подтынного вновь привезли из мордовского лагеря в места его преступной деятельности. При новом судебном разбирательстве 24 февраля 1960 года Верховный Суд УССР приговорил Подтынного к расстрелу.

Полицейский краснодонской полиции И. И. Мельников, принимавший участие в обысках, облавах и арестах молодогвардейцев, сбежав из Краснодона, в августе 1942 года устроился на службу в 304-ю пехотную дивизию Вермахта. Осенью 1944 года его задержали в Молдавии, но он скрыл свое прошлое и был мобилизован в 596-й стрелковый полк. В последние дни войны получил ранение в голову, был награжден медалью «За отвагу».

Арестовали Мельникова 14 мая 1965 года. А 16 декабря того же года он был осужден Луганским областным судом по ст. 56 ч. 1 УК УССР к расстрелу с конфискацией личного имущества. Дело слушалось во Дворце культуры имени «Молодой гвардии» в Краснодоне.

Надо также сказать, что после войны по постановлениям Особого совещания при МГБ СССР попали в лагеря и долгие годы необоснованно считались предателями «молодогвардейцев» их сверстники Ольга Лядская, Зинаида Вырикова, Георгий Стаценко (сын бургомистра) и однофамилец писателя Гурий Фадеев. В 1990 году Лядская и Вырикова были полностью реабилитированы военным трибуналом Московского военного округа.

Дело в отношении Г. Стаценко и Г. Фадеева, приговоренных 6 марта 1948 года Особым совещанием при МГБ СССР за предательство[313], соответственно, к 15 и 25 годам лагерей, также пересматривалось в 1954 году Главной военной прокуратурой. При этом, по сути, была установлена их непричастность к предательству подпольщиков, хотя прокуратура и не нашла оснований для реабилитации. Стаценко наказание было снижено до 10 лет в связи с отсутствием доказательств того, что он предал «молодогвардейцев», но вина в «измене Родине» была подтверждена, поскольку он «разделял антисоветские взгляды своего отца». Г. Фадеева тоже освободили досрочно, он отсидел в лагерях 10 лет.