2. Невозвращенцы и перебежчики

В числе задержанных в зоне советской оккупации, помимо военнопленных, освобожденных из концлагерей, было немало и других граждан СССР. Обратим внимание на две категории: тех. кто служил у немцев и пытался это скрыть и тех, кто, проходя в военное время службу в РККА, стал после Победы «перебежчиком».

В первой группе задержанных было немало «власовцев». Например, бывший подполковник РККА И. Ф. Руденко, командир 696-го полка 383-й стрелковой дивизии, в июне 1945 года был задержан американским патрулем и передан в советскую оккупационную зону. Военный трибунал ГСОВГ осудил И. Ф. Руденко к 10 годам лагерей, с последующим поражением в правах на 5 лет[340].

Бывший полковник Красной армии Е. Е. Афанасович. начальник артиллерии 193-й стрелковой дивизии, оказавшись в плену, пошел на сотрудничество с врагом, вступил в «Союз борьбы против большевизма», был назначен заведующим отделом пропаганды этого союза. В связи с наступлением Красной Армии сбежал в Германию, на момент вступления Красной Армии в гор. Хемниц работал переводчиком военного коменданта города[341].

К этой же категории задержанных можно отнести пытавшихся избежать возмездия карателей, полицейских, охранников лагерей и др. Например, в марте 1945 года освобожденные советскими танкистами военнопленные из лагеря Штутгоф. которых перегоняли на запад, сообщили, что в одном из домов охранники переодеваются в гражданскую одежду. Так были задержаны и позже осуждены военным трибуналом 1-й гвардейской танковой армии по ст. 58 —1 «б» УК РСФСР вахманы СС Василенко. Чернявский. Сидоренко. Терехов, Витольс. Лелкерис, Круклис. Новицкий (Новицкие)[342].

В немецком гор. Лойце сотрудниками опергруппы НКВД СССР была арестована бывшая директор школы М. А. Еремеева, которая в период оккупации Ростовской области выдала гестапо за вознаграждение 13 советских и партийных работников[343].

Этот перечень можно продолжать и дальше. А теперь о другом перечне. В него вошли военнослужащие РККА, дошедшие с боями до Берлина, а потом ставшие «невозвращенцами» и «перебежчиками».

До сего времени это одна из неизученных страниц истории, опубликована лишь малая часть архивных материалов, свидетельствующих о перебежчиках. Причины, толкавшие этих людей к побегам, были разными. Но в большинстве случаев присутствовал мотив, связанный с личными впечатлениями о том, как живут побежденные.

Ряд перебежчиков стали известными в связи с освещением обстоятельств их побегов в газетах или изданием ими лишенных (как правило) объективности книжонок. Это инженер-подполковник Г. А. Токаев, капитан В. Ф. Южаков (писал под псевдонимом подполковник Сабик Вогулов), старший лейтенант Б. Н. Ольшанский, младший лейтенант Г. П. Климов (И. Б. Калмыков) и другие.

В абсолютном большинстве случаев деяния «перебежчиков» следствие квалифицировало по ст. 58–16 УК РСФСР.

В Обзоре о состоянии судимости военнослужащих Сухопутных войск за 4 месяца 1946 года отмечалось: «Среди осужденных за измену родине встречаются военнослужащие, намеревавшиеся остаться проживать в иностранных государствах (Польше, Венгрии, Чехословакии. Австрии) и пытавшиеся получить иностранное подданство… Так. например. ВТ Центральной группы войск в 1 квартале 1946 года было осуждено 80 военнослужащих и 6 чел. — за покушение на совершение этих преступлений»[344].

Анализ последующих обзоров о судимости свидетельствует, что число таких преступлений постоянно возрастало.

В обзоре судимости военнослужащих Вооруженных сил СССР за 1947 и 1 квартал 1948 года отмечалось: «Всего за измену родине, совершенную после окончания Великой Отечественной войны осуждено в 1947 году 622 чел. и в 1 квартале 1948 года — 90 чел.». А далее говорилось, что «измена родине в этот период в основном заключалась в побеге военнослужащих за пределы СССР..»[345]. В Обзоре Главной военной прокуратуры о состоянии преступности в Вооруженных силах во втором полугодии 1948 года вновь подчеркивалось, что «наиболее распространенными формами измены являлись: переход в английскую и американскую зоны оккупации и также оседание на постоянное жительство за границей после демобилизации» [346].

Поскольку кардинально решить проблему перебежчиков не удавалось, советские военноюридические органы стали шире привлекать к ответственности иностранных граждан-пособников. Но с квалификацией таких действий возникла проблема.

Распоряжением Главного управления военных трибуналов № 003430 от 26 ноября 1947 года председателю военного трибунала СВАГ было дано указание о том. что преступления немцев, заключающиеся в оказании с их стороны пособничества советским гражданам в нелегальном переходе последних в зоны оккупации английской, американской и французской армий, а также за границу, следует квалифицировать по ст. ст. 16-59-10 УК РСФСР (способствование незаконному переходу границы), а не по ст. ст. 17-58-1 а и 17-58-16 УК РСФСР (пособничество в измене родине)[347].

Побеги за границу продолжались и в последующие годы. Один из перебежчиков — Герой Советского Союза майор Г. С. Антонов. Он прошел всю войну, храбро воевал, в марте 45-го стал Героем. После войны служил в составе советских оккупационных войсках в Австрии, где сошелся с австрийской подданной Ф. Нестервал. В связи с «моральным разложением» командование приняло решение отправить майора в СССР. Но Антонов, как свидетельствуют материалы дела, «не захотел возвращаться в Советский Союз и решил бежать вместе с Франциской на сторону американцев»[348]. 26 мая 1949 года он вместе с возлюбленной выехал на такси в г. Вену.

По результатам проведенного расследования несколько командиров были понижены в воинском звании и назначены на нижестоящие должности. Австриец Ф. Шролленберг, который советовал сожительнице Антонова, как лучше проехать в Вену, был арестован и осужден военным трибуналом на 25 лет лишения свободы[349].

7 сентября 1949 года состоялось заседание военного трибунала и по делу самого Антонова. Правда, судили его заочно. Кроме Шролленберга. в суде допросили в качестве свидетеля Дурнова, который ранее был осужден за измену Родине, но бежал из лагеря и в Вене стал сотрудничать с американской разведкой. По его словам, Антонов находился под опекой американцев и даже подарил одному из сотрудников разведорганов США свою звезду Героя Советского Союза.

Военный трибунал заочно осудил Антонова по ст. 58–16 УК РСФСР на 25 лет исправительно-трудовых лагерей, с поражением в правах и конфискацией имущества.

В том же году сбежал в американскую зону оккупации Германии оперуполномоченный отдела контрразведки войсковой части 22214 лейтенант Бондарев, где «установил связь с американской разведкой, на допросе которой сообщил известные ему данные о советских войсках, находящихся на территории Германии» [350].

Приговоры по таким делам — трафаретные. В них не содержится даже перечень доказательств. на которых суд основывал свои выводы. Но практически в каждом есть фраза о моральном разложении, пьянстве и посещении изменниками Родины ресторанов и других увеселительных заведений. Все названные офицеры были осуждены заочно, приговорены к расстрелу, с лишением воинских званий, орденов и медалей, а также конфискацией имущества. Во всех приговорах указано, что они являются окончательными и обжалованию не подлежат[351].

Надо также заметить, что. уголовные дела в отношении тех, кто бежал за «железный занавес» в конце 40-х годов, возбуждались не всегда. Нередко солдаты, офицеры или служащие вообще бесследно исчезали и сотрудники контрразведки долго ломали голову над тем. как квалифицировать тот или иной случай.