Шестнадцать выстрелов

Цвигун и Цинев между собой не ладили. Это тоже устраивало Брежнева. При этом каждому из своих верных паладинов Леонид Ильич оказывал знаки внимания. Начальник столичного управления госбезопасности Виктор Алидин помнил день и даже час – 11:50 16 июня 1980 года, когда у него состоялся разговор с Брежневым – после того, как генеральный секретарь, поохотившись, прислал ему знатный кусок кабанятины.

Брежнев добывал дичь в охотничьем хозяйстве в Завидово примерно в ста сорока километрах от Москвы. Говорят, что здесь когда-то охотился сам Иван Грозный. Завидово находилось на балансе Министерства обороны. Еще в 1929 году здесь появилось военно-охотничье хозяйство Московского военного округа. В 1971 году Завидово стало Государственным научно-опытным заповедником. Это было любимое место тогдашнего министра обороны Андрея Гречко, страстного охотника.

Руководитель хозяйства получил генеральские погоны. Офицерские звания давали и некоторым егерям. Егерь, который охотился вместе с Брежневым, первым в армии стал полным кавалером ордена «За службу Родине». Брежнев любил пострелять и трофеями делился с приближенными. Это был знак особого расположения, почище ордена к юбилею.

Генерал Алидин позвонил Брежневу поблагодарить за кабанятину. Леониду Ильичу было приятно:

– Я не досмотрел, какой-то период не посылал тебе «дары природы», виноват… Кабан требует стопку водки в выходной день вместе с семьей. Обязательно под кабана надо выпить.

Генерал Алидин бодро говорил:

– Леонид Ильич, мы, старая гвардия, желаем вам хорошего здоровья. Рады, когда видим вас по телевизору жизнерадостным и бодрым. Докладываю вам, что оперативная обстановка в Москве и Московской области хорошая.

Брежнев с понимаем сказал:

– Вашему аппарату трудно. Я не раз говорил Юрию Владимировичу о необходимости помогать московскому управлению. Вы на переднем крае работаете.

– Мы ощущаем большую помощь Центрального комитета, вашу лично, Леонид Ильич! Нам много помогает Юрий Владимирович Андропов. Мы всегда в строю и с задачами справимся…

Леонид Ильич прежде всего ценил преданность. И, напротив, ему не нравилось, когда люди, может быть, и хорошо делали свое дело, но не выказывали личной преданности.

Генерал Владимир Медведев, личный охранник Брежнева, вспоминал, как Леонид Ильич часто просил его:

– Соедини меня, Володь, с этим, как его…

– С кем?

– Ну, с писателем…

– С Цвигуном?

– Да, да.

Цвигун в конце разговора, прощаясь, говорил:

– Леонид Ильич, граница на замке!

Такая вот у него была шутка.

Брежнева страсть Цвигуна к изящным искусствам не смущала. Он был снисходителен к мелким человеческим слабостям преданных ему людей. В Цвигуне он не сомневался.

Академик Чазов пишет, что Брежнев изрядно подорвал свое здоровье неумеренным приемом снотворных. Когда-то врачи внушили ему, что он должен спать не меньше девяти часов в день. Столько не получалось. Брежнев нервничал и требовал снотворных. Один лечащий врач наотрез отказывался выдавать ему таблетки, считая, что это вредно, другой, более равнодушный к пациенту, щедро отсыпал горсть таблеток – не ссориться же с генеральным секретарем из-за такой мелочи! Кроме того, Брежнев каждого, с кем общался, выспрашивал, какое тот принимает снотворное, и просил поделиться.

Андропов давал Брежневу безвредные пустышки.

Генерал Медведев: «Между двух огней оказался первый заместитель председателя КГБ С.К. Цвигун. Он знал, что его шеф дает вместо лекарств пустышки, и сам Андропов предупреждал его об ответственности. Но отказать генеральному секретарю «в личной просьбе» у него не хватало мужества. Цвигун передавал настоящие сильно-действующие снотворные».

Академик Чазов: «Брежнев, считая Цвигуна своим близким и доверенным человеком, изводил его просьбами об успокаивающих средствах. Цвигун метался, не зная, что делать: и отказать невозможно, и передать эти средства – значит, усугубить тяжесть болезни. А тут еще узнавший о ситуации Андропов предупреждает:

– Кончай, Семен, эти дела. Все может кончиться очень плохо. Не дай бог, умрет Брежнев даже не от этих лекарств, а просто во времени совпадут два факта. Ты же сам себя проклинать будешь…»

Брежневская когорта свято блюла интересы своего покровителя, понимая, что без него они и дня не продержатся в своих креслах. Цвигун был одним из самых преданных Брежневу людей. Никогда в жизни он не сделал бы ничего, что могло повредить Леониду Ильичу. Теперь уже известно, что никакого дела Галины Брежневой не существовало. Но она действительно была знакома с некоторыми людьми, попавшими в поле зрения правоохранительных органов. Однако ими занималась милиция, а не госбезопасность. Цвигун тут вовсе был ни при чем.

Василий Петрович Трушин, бывший секретарь Московского горкома, накануне Олимпиады назначенный начальником Главного управления внутренних дел столицы, рассказывал профессору Владимиру Некрасову, знатоку истории МВД:

– Задержали как-то спекулянтку, через нее вышли на «цыгана» из Большого театра, который поставлял ей товары. От «цыгана» следы повели к Галине Брежневой. Об этом доложили и Щелокову, и Гришину.

«Цыган» – это Борис Буряце. В том же 1982 году его приговорили к семи годам тюремного заключения по статье 154, часть 2 (спекуляция) Уголовного кодекса РСФСР. Он отсидит четыре года и в конце 1986 года выйдет на свободу. А еще через несколько месяцев арестуют мужа Галины Брежневой – Юрия Чурбанова, и Буряце будет навещать Галину Леонидовну…

Но в 1982 году до этого было еще далеко, и никто из участников этой истории и подумать не мог о том, что вскоре с ними произойдет. Узнав об аресте Бориса Буряце и его показаниях, министр внутренних дел Николай Щелоков недовольно сказал Трушину:

– Решай вопросы о Галине с ее мужем, не впутывай меня в это дело.

Мужем Галины был Юрий Чурбанов, первый заместитель министра внутренних дел СССР. Трушин сказал Чурбанову, что для следствия нужны показания Галины. Наутро Юрий Михайлович прислал ему заявление, подписанное Галиной Леонидовной, о том, что она никакого «цыгана» не знает и дел с ним не имела. Трушин передал документ тем, кто вел расследование.

Вдруг ему позвонил недовольный Щелоков, приказал срочно приехать в министерство и захватить с собой это объяснение Галины Брежневой. Увидев Трушина, Щелоков стал ему выговаривать:

– Ты понимаешь, на что ты замахнулся? Что ты делаешь, и как ты мог? Вот молодых набрали, а они…

Щелоков снял трубку и позвонил Андропову. Хотел посоветоваться с председателем КГБ, но тот даже слушать не захотел, ответил, что такие вопросы надо решать с самим хозяином, то есть с Брежневым.

«После этого Щелоков, – вспоминает Трушин, – мне еще выдал, а через пару дней отстегал на коллегии МВД».

Есть еще одна версия, которая нравится как отечественным, так и иностранным исследователям. Ее смысл в том, что председатель КГБ Андропов методично расчищал себе дорогу к власти. Юрий Владимирович сам был серьезно болен и боялся, что не дождется, пока Леонид Ильич уступит ему место естественным путем.

По мнению сторонников этой версии, Андропов пытался скомпрометировать и самого Брежнева, и его окружение. Поэтому он арестовал людей, которые связывались в общественном мнении с именем генерального секретаря, и позаботился о том, чтобы по стране пошли слухи о коррупции в правящей семье.

Такой точки зрения придерживается бывший член политбюро академик Александр Яковлев:

– Андропов был трусоватый человек. Он пытался укусить Брежнева через семью. Позволил информации, порочащей семью генерального секретаря, гулять по стране. Это компрометировало Брежнева.

При этом Андропов, по мнению Яковлева, хитрил, делал вид, что заботится о репутации генсека. Яковлев, который в те годы был послом в Канаде, приехав в Москву в отпуск, зашел к Юрию Владимировичу. Председатель КГБ завел с ним неожиданный разговор:

– Вот служивый люд распускает какие-то сплетни о Леониде Ильиче, о семье. Все это чушь, все это ерунда…

Яковлев пробурчал что-то невнятное, не понимая, почему возникла эта тема. Потом сообразил. У него в посольстве был гость из Москвы, который стал рассказывать о похождениях Галины Брежневой. Разговоры посла записывались, доложили Андропову, вот он и прощупывал Яковлева…

Те, кто говорит об особой роли Андропова, считают, что преданный Брежневу Цвигун первым понял, чем занимается председатель КГБ, и попытался ему помешать. Поэтому он и был найден мертвым. И вот еще одно доказательство. Семен Кузьмич застрелился из пистолета охранника. Но это странно – зачем ему было стреляться из чужого пистолета? У него, как у всякого офицера, было свое оружие. И Брежнев, узнав о его смерти, будто бы насторожился – а не пытается ли Андропов вывести КГБ из-под контроля?

Но это едва ли так: в комитете оставалось минимум еще одно недреманное око Брежнева – генерал Цинев. Да и возможно ли, что Андропов допустил сознательную утечку информации о темных делишках брежневской семьи в надежде скомпрометировать Леонида Ильича?

– Андропов был человек страшно осторожный, – считает бывший председатель КГБ РСФСР генерал Виктор Иваненко. – Ни на какие опасные мероприятия против высшего руководства он бы никогда не пошел. Это не в его характере. Он осаживал ретивых подчиненных, которые призывали активно заняться высшими партийными чиновниками. А к Брежневу он и вовсе относился с пиететом.

Скорее, Андропов понимал, что, если Брежнева сменит кто-то другой, новому генеральному секретарю понадобится и новый председатель КГБ. Юрий Владимирович, по наблюдениям академика Чазова, был расчетлив и хитер, но терялся в сложных ситуациях, и в такие моменты в нем проявлялось чувство страха.

По другой версии, самого Цвигуна вызвали в ЦК и обвинили в том, что он брал крупные взятки. Он попросил сутки на размышление и покончил с собой… И это тоже миф. Теперь, когда после его смерти прошло столько лет, известно, что взяток он не брал… Правда, совсем недавно появилась еще одна версия сложных взаимоотношений Цвигуна и Андропова. Дескать, Цвигун мечтал занять место Андропова и даже попытался свалить председателя КГБ, когда ему представился удобный повод.

22 января 1969 года младший лейтенант советской армии Виктор Ильин, переодевшись в милицейскую форму, проник в Кремль и встал около Оружейной палаты. Ильин был вооружен двумя пистолетами Макарова, похищенными из сейфа, где хранилось табельное оружие офицеров штаба войсковой части, в которой он служил. Он знал, что в этот день в Кремль привезут космонавтов, только что закончивших полет, и обязательно приедет Брежнев.

Когда кортеж стал въезжать в Кремль через Боровицкие ворота, Ильин пропустил первую «Чайку», считая, что в ней космонавты, и открыл огонь сразу из двух пистолетов по второй, считая, что в ней должен быть Брежнев. Прежде чем его сбили с ног, он успел выпустить шестнадцать пуль, убил водителя машины – сотрудника Девятого управления КГБ и ранил мотоциклиста, сопровождавшего кортеж.

Никто из пассажиров «Чайки», которые бросились под сиденье, практически не пострадал. Более того, в машине, которую Ильин выбрал мишенью, Брежнева вообще не было, там сидели космонавты – Алексей Леонов, Георгий Береговой, Андриан Николаев и Валентина Терешкова.

Утверждают, что Цвигун первым получил информацию о готовящемся покушении на генерального секретаря, но решил не мешать террористу, дать ему возможность выстрелить. Ведь отвечать придется Андропову. Цвигун только позвонил Брежневу в машину и попросил ехать в колонне не первым, а третьим. Леонида Ильича он должен был сберечь…

Эта версия, пожалуй, самая фантастическая из тех, что возникли вокруг имени Цвигуна. В милиции действительно знали, что по городу бродит сбежавший из воинской части офицер с двумя пистолетами. Но то, что этот офицер задумал террористический акт против генерального секретаря, никому просто не приходило в голову. Поэтому никто и не предупредил Брежнева, что ему следует держаться подальше от головы колонны. Когда младший лейтенант Ильин стал стрелять, разгневанный Брежнев сказал начальнику своей охраны:

– Что это за безобразие! Устроили в Кремле стрельбу.

А его охранники еще просто не знали, что произошло.

Семен Кузьмич вовсе не был таким смельчаком, чтобы предпринять нечто рискованное. На самостоятельную игру он был просто не способен. По мнению его сослуживцев, Цвигун не принадлежал к людям, которые конфликтуют с начальством. Напротив, он обходил острые углы. Да и зачем ему было скандалить, рисковать, если до поры, до времени (пока он не заболел) все у него было хорошо? А место председателя КГБ он все равно занять бы не смог.

Семичастный считал, что причиной самоубийства Цвигуна стал разговор Андропова с Брежневым. Будто бы Юрий Владимирович набрался смелости и сказал генеральному секретарю, что Цвигун бездельник, который только книги пишет и фильмы снимает, а к порученной ему работе относится безответственно, да еще злоупотребляет именем Брежнева. И как будто этот разговор дошел до самого Семена Кузьмича и стал последней каплей, приведшей его к самоубийству.