Главный контролер

Борис Карлович пришелся по душе Горбачеву. На пятидесятилетие Пуго в 1987 году Горбачев прилетел в Ригу и сам вручил ему орден Ленина. А на следующий год, в сентябре 1988 года, забрал его в Москву – председателем Комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Эту должность и раньше исполнял выходец из Латвии – престарелый Арвид Пельше. Пуго показался Горбачеву надежным человеком, который будет хранить чистоту партийных рядов, но при этом не наделает глупостей. Через год, в сентябре 1989 года, Бориса Карловича избрали кандидатом в члены политбюро. Он почти достиг партийного Олимпа, отец бы им гордился.

Но настроение Пуго портило то, что он возглавил высший карательный орган партии, когда его власть быстро сходила на нет. Даже потери партбилета уже не так боялись, как прежде, когда это было равносильно катастрофе. КПК еще мог вызывать на заседания министров, требовать от них отчета, раздавать выговоры. Но КПК уже не боялись.

В июле 1990 года XXVIII съезд в соответствии с новым уставом избрал Центральную контрольную комиссию – вместо Центральной ревизионной комиссии и Комитета партийного контроля. Пуго сделали председателем новой ЦКК. Он сохранял этот пост до апреля 1991 года, хотя в декабре 1990 года стал одновременно министром внутренних дел.

Внутри ЦКК образовали три комиссии. Одна занималась контролем за исполнением партийных решений. Вторая – исполнением бюджета партии и всей финансово-хозяйственной деятельностью. Третья – письмами и обращениями партийных организаций и членов партии. Полномочия внушительные, но сама партия уже переставала быть правящей.

Оказавшись в Москве во второй раз, Пуго чувствовал себя одиноко. Друзей не осталось, а заводить новых, находясь на столь высоком посту, трудновато. Тем более что он стал очень осторожен в отношениях с людьми.

Пуго перевели в Москву в сентябре 1988 года, а в октябре в Латвии собрался первый съезд Народного фронта. Накануне в рижском Межапарке состоялась массовая манифестация, которая показала, что латыши против советской власти. Председателем Народного фронта избрали молодого, но ставшего очень популярным в республике журналиста Дайниса Иванса.

Слова «выход из СССР» еще открыто не звучали, и никто не знал, как восстановить независимость Латвии. Но когда народные депутаты СССР, избранные от Латвии, уезжали на первый съезд в Москву, проводить их на железнодорожном вокзале собрались десятки тысяч рижан с цветами. Они хотели свободы.

После первых свободных выборов в Верховный Совет республики 4 мая 1990 года новые депутаты провозгласили независимость Латвии. Практических последствий это вроде бы не имело: никто Латвию отпускать не собирался. Но внутри республики советская власть рушилась буквально на глазах. Горбачев вовремя забрал Пуго из

Риги. По крайней мере Борис Карлович мог поздравить себя с тем, что не он отвечает за происходящее. Впрочем, вскоре ему пришлось вновь заняться латвийскими делами.