Абсолютный слух

Признаюсь сразу — у меня его нет. Если сыграть мне тот или иной звук, я не смогу определить его высоту, пока мне не дадут для ориентировки «до», чтобы услышать интервал между ними. Такой слух называют относительным, и им обладают почти все люди, даже если не знают теории музыки и не обучались игре на каком-либо инструменте.

Хотел бы я иметь абсолютный слух? Да. Наш ансамбль поет a capella, то есть без сопровождения, и перед началом каждой композиции мне приходится задавать тон остальным. Для этого я использую маленькую флейту, но было бы гораздо проще, если бы я мог спеть нужную ноту сам, чтобы задать тональность, к примеру, ми-бемоль мажор.

Так что мои рассуждения об абсолютном слухе можно сравнить с тем, как если бы слепой рассуждал о цвете. Мне не удается, услышав звук, мгновенно определить, что это, к примеру, нота «до-диез», хотя я могу ее спеть — поскольку знаю, что это нижняя граница моего диапазона. Но если я незадолго до того позволю себе пару кружек пива, то мой самый низкий звук окажется на два полутона ниже, и предполагаемый «до-диез» превратится в «си».

Многие полагают, что абсолютный слух музыканту жизненно необходим. Это не совсем так: к примеру, у Моцарта он был, а у Вагнера и Чайковского — нет. Убеждение, что абсолютный слух вовсе не является признаком выдающихся музыкальных способностей, крепнет с каждым днем. Такой слух не означает более тонкое восприятие высоты звуков, и наделенные им люди не лучше остальных, они просто другие.

Почему абсолютным слухом обладают не все? Ведь наше ухо регистрирует звук абсолютно: каждая группа рецепторов настроена на определенную частоту и связана со строго определенными нервными клетками в слуховом центре головного мозга.

При виде яблока нам не нужно доставать таблицу цветов и сверяться с образцами, чтобы назвать его красным — наше зрение абсолютно (даже при условии плохого освещения). А вот тем, у кого слух относительный, приходится идти к инструменту и находить на нем ноту — только тогда он в состоянии ее назвать.

«Музыкальные» животные, такие, как певчие птицы или попугаи, судя по всему, обладают абсолютным слухом — они поют однажды услышанную мелодию всегда на одной и той же высоте. Есть основания предполагать, что новорожденные дети в первые дни жизни тоже слышат абсолютно, а потом начинают абстрагироваться от высоты звука и регистрировать только относительные соотношения звуков. Почему так происходит?

Пионер исследований абсолютного слуха музыковед Отто Абрахам в 1901 году писал: «Музыкальное воспитание делает все, чтобы воспрепятствовать развитию абсолютного звуковосприятия, и ничего, чтобы его привить». По Абрахаму, первым музыкальным впечатлением в жизни любого человека является колыбельная песня. Ее поет ребенку мать, а потом иногда — в другом регистре — отец или старшая сестра. Музицируя с маленьким ребенком, приходится подстраиваться под очень высокий тембр его голоса. Таким образом, первые мелодии звуковой дорожки нашей жизни мы слышим в разных регистрах и, чтобы их узнавать, нам приходится учиться игнорировать абсолютную высоту звука!

Сегодня знакомство ребенка с музыкой происходит не так, как во времена Абрахама. Большую часть музыкального репертуара он усваивает не в живом исполнении мамы, папы или деревенского духового оркестра, а в виде записей, где почти все хиты (за исключением популярных композиций в интерпретации разных музыкантов, скажем, классического джаза) звучат в одной тональности и имеют схожее звучание — так называемый sound. Тем не менее, даже дилетанты, повторяя любимую мелодию, удивительным образом точно попадают в тональность оригинала, что доказано уже упоминавшимся Дэниелом Левитиным. Но они не смогли бы выполнить просьбу спеть звук «до-диез», поскольку просто не имеют понятия, что это такое, а значит, абсолютным слухом не обладают.

Еще одно объяснение отсутствия у большинства людей абсолютного слуха представляется мне более правдоподобным. Обучаясь говорить, маленький ребенок самого начала усваивает: высота звука роли не играет! Голос его матери выше, чем у отца, но он постоянно слышит от них одно и то же слово и привыкает, что, к примеру, для гласной «а» важнее не ее основная частота, но тембр — то есть набор обертонов, — которым она отличается от «о».

Известно, что во многих азиатских языках значения слов отличаются высотой звука. Возможно, именно этим объясняется тот факт, что среди коренных жителей Азии доля людей с абсолютным слухом значительно выше, чем среди европейцев.

Сколько же всего таких людей? Называют цифры порядка 5 или 10 тысяч, но научно это не доказано. Кроме того, само понятие «абсолютный слух» относительно. Был проведен эксперимент, по результатам которого только 70 процентов тех, кого считали обладающими абсолютным слухом, дали верные ответы. Легче всего им удавалось узнавать ноты, соответствующие белым клавишам фортепиано в средней части клавиатуры, и чем старше был испытуемый, тем хуже его результаты — с возрастом звуковые волны возбуждают не те группы слуховых рецепторов, что раньше.

С другой стороны, хорошие музыканты, утверждающие, что не обладают абсолютным слухом, часто угадывают до 40 процентов звуков, а это слишком много для случайного совпадения.

Исследований абсолютного слуха у людей, профессионально с музыкой не связанных, почти не проводится, и это понятно: чтобы правильно назвать звук, они должны знать терминологию, а большинство ею не владеют. С ними проводят иные эксперименты: дают послушать определенную мелодию, затем другую, чтобы стереть ее из памяти, и снова первую. Испытуемый должен определить, начинается ли она с той же самой ноты, что и при первичном прослушивании. Однако таких экспериментов проведено еще недостаточно, чтобы вывести статистику.

Есть мнение, что абсолютный слух можно натренировать. И хотя в строении головного мозга «абсолютников» обнаружены особенности, которые могут иметь только генетическую природу, попытки обучать детей дали хорошие результаты. Метод Сузуки, направленный не на заучивание теории, а на слушание, позволяет развить абсолютный слух у 50 процентов детей. Правда, данных о тех, кто начал обучение в возрасте старше 6 лет, не существует. В 1997 году французские ученые провели эксперимент с двумя группами детей по 12 человек в каждой. В первую входили дошкольники, во вторую — девятиклассники. Поначалу малыши делали больше ошибок, чем старшие, но к концу эксперимента их результаты отличались от правильных в среднем на полтона, а вот у старших отклонение так и осталось на уровне три полутона. Это доказывает, что в обучении абсолютному слуху действительно играет роль возраст.

И все же что это такое — иметь абсолютный слух? Поскольку я на этот вопрос ответить не могу, приведу слова самих «абсолютников». Они могут, например, сказать, на какой ноте сигналит автомобиль. Зачем это нужно, сказать трудно, — разве чтобы по шуму покрышек определять скорость движущейся по автобану машины. А вот для восприятия музыки абсолютный слух, скорее, помеха. Почти все современные поп-группы и многие оркестры, использующие электронные инструменты, настроены по камертону «ля». Те же, которые исполняют классику, имеют другую настройку. Человека с абсолютным слухом это может сбить с толку. Сев за рояль, настроенный на полный полутон ниже (так иногда приходится поступать со старыми инструментами, иначе они могут не выдержать напряжения), он будет видеть клавишу «ля», а слышать «ля бемоль», и ему трудно будет играть, ведь транспонировать в уме — не так просто.

Многие обладающие абсолютным слухом вообще не получают удовольствия от музыки. «Я слышу не мелодию, а отдельные ноты», — говорят некоторые из них, и если это действительно так, то я им не завидую.